Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

Прошло три секунды, и в правом нижнем углу появилось сообщение о возможности проводного подключения.

— Офигеть, — прошептал Николай и запустил мессенджер.

Глава 4

Я в глубокой задумчивости сидел на пассажирском сиденье Haval-а. Дверь была открыта, лёгкий ветерок, таящий в себе тонкий намёк на не за горами стоящую осень, холодил мне лицо. Я держал в руке карточку, оставленную ангелом, и пытался понять хоть что-то. Тщетно.

Карточка оказалась моей школьной фотографией. «Моей» в том смысле, что она реально принадлежала мне, хранилась дома, в Вязьме. На обороте, в правом нижнем углу была написана моя фамилия — пометка фотографа или классного руководителя, чтобы не перепутать, кому что раздавать. Там, помнится, было разное. Кому-то выдавали пластиковый домик, в трубу которого смотришь — и видишь снимок, кому-то ещё какую-то приблуду. Ну а я взял простую фотографию.

Первый класс. Детские лица. У кого-то — напуганное выражение, у кого-то — самодовольное. Кто-то — ну ладно, я, — кажется, с трудом удерживается от зевка. Н-да… Сейчас, если подытожить свою земную жизнь, можно сказать, что мне всегда всё происходящее вокруг казалось скучным. Всегда было какое-то такое отношение, типа: 'Ну да, ну да, я понимаю, что все эти предварительные ласки зачем-то нужны, но, может, уже приступим к самому главному?

Только вот самого главного в моей жизни не случалось и не случалось… Я уже и забыл про него, и забил на него. Как вдруг упал в бассейн, и тут всё заверте…

Но — к чёрту ностальгию. Не время. Я пришёл к Ангелу с двумя вопросами, а получил одну фотографию. К тому же мою. Нет, речь не о том, что я хочу ещё одну фотографию, речь о том, что…

— Я нихренашечки не понимаю.

Ван сидел рядом со мной, за рулём своего, как говорила Мстислава Мстиславовна, рыдвана. Изольда и сама Мстислава топтались рядом с моей открытой дверью. Как будто моя реплика запустила остановившееся время, обе встрепенулись.

— Ангел редко говорит напрямик, — сообщила Мстислава. — Его ответ нужно понять.

— Есть хоть одна адекватная причина, почему так? — не удержался я. — Как в каком-нибудь дебильном фэнтези. Вместо того, чтобы действовать, разгадываем загадки. Но там-то понятно, автору нужно объём набить. Если сразу от Шира до Мордора на орле ломануть — это ж трилогии не получится. Но в реале — нафига⁈

— Ты, Тимур, никогда не задумывался, кто такой Ангел? — спросила Мстислава.

— Нет. Ангел — Ангел и есть, чего там думать. Слуга Бога, типа того.

— Хм. Ну, допустим, так. Слуга Бога. А для нас он — кто?

— Помощник.

— Ха! — Мстислава вынула откуда-то трубку и принялась ловко на весу начинять её табаком. — Помощник. Ну-ну, ещё прислужником назови.

— Ну а кто?

— Ангел нам скорее как отец, — вмешалась Изольда. — Главная задача его — чтобы мы были самостоятельными, чтобы в своём мире справлялись сами.

— Легко деточку всю жизнь за руку водить, — подтвердила Мстислава. — До пенсии слёзки ему вытирать. Труднее вовремя в сторонку отойти и позволить набивать шишки. Чем старше ребёнок, чем больше ты ему помогаешь, тем хуже делаешь. Не случится тебя рядом, и всё. Малейшая трудность — и не справится.

— И поэтому надо всегда говорить загадками?

Мстислава раскурила трубку, выдохнула дым в серое небо.

— Понимаешь, Тимур… Мы вообще к Ангелу ходить не должны. Мы, люди. Жизнь нам дана. Указаний, как жить, как не жить — хватает. А там уж своя голова на плечах. Видящим дана привилегия. Потому что мы порой с таким сталкиваемся, что решить надо, а не в человеческих силах. Вот, Маэстро, например, земля ему стекловатой… Чем больше Ангел нам помогает, тем сильнее ослабляет нас же. Может, не мы это почувствуем. Может, эта кореянка твоя сейчас там, у себя, от чего-то за голову хватается, или ещё где беда происходит.

— Мы должны совершать действия, ты прав, — сказала Изольда, когда Мстислава вновь глубоко затянулась. — Но думать — это тоже действие. Если нам разжуют и в рот положат — это одно. А если дадут подсказку, и мы сами догадаемся — совсем другое.

— Ну ладно, уели, — поморщился я. — Вечно, блин, так. Набирают по душевным качествам, а потом спрашивают, как с умных… Ок, принято. Мы имеем фотографию моего класса. Какие есть варианты интерпретации сего предмета? Устроим мозговой штурм. Я начну. Ангел во мне напрочь разочарован и тонко намекает, что место мне в начальной школе, и нечего со своим немытым рылом во взрослые дела лезть.

— Исключено, — каркнула Мстислава, как дракон, выпуская дым изо рта и ноздрей. — Если бы Ангел в тебе разочаровался, поступил бы с тобой, как с Зойкой.

— Ну да, не поступил… Но вы, Мстислава Мстиславовна, всё равно неправы. Мозговой штурм подразумевает набрасывание идей без критического осмысления. А то если вы сразу будете каждую мою идею срезать, то я загрущу и вообще говорить перестану.

— Поумничай мне ещё!

— Христос с вами, кто тут умничает! Я туплю. Честно и откровенно. У вас-то есть какие-нибудь идеи?

— Не знаю! — Мстислава рассердилась, но тут же унялась. Прищурилась на фотографию в моей руке. — Может, это и есть артефакт для вознесения твоего… Не видишь ничего особенного? Не светится снимок?

Я всмотрелся в фотографию, попереключал туда-обратно зрение, с призрачного на обычное. В призрачном только глаза у ребят на фото светились. Почти у всех. Ну, как и на электронных фотографиях. Значит, не пустышки. Какой дружный класс. Хотя, может, тут зафиксировано состояние на момент, когда фотограф кнопку нажал? Не… Вроде как закон обратное действие тоже имеет. Когда Алина «переобулась», на её старых фотках глаза начали светиться, чего раньше не делали.

— Снимок как снимок, — сказал я. — Ничего. Изольда?

— А ты поддерживаешь отношения с одноклассниками?

— Ну, так…

— Может быть, имеется в виду кто-то конкретный? Вдруг… Ну, вдруг кто-то из них попал в беду, требуется наша помощь?

— То есть, вместо того, чтобы помочь решить текущие проблемы, Ангел нам ещё на вентилятор подкинул? — усмехнулся я. — Годный юмор, одобря…

Остаток слова я проглотил. Изольда тут же прищурилась.

— Тимур? Ты что-то понял?

— Эм…