Камень-1. Часть первая. Сеанс магии с предшествующим мятежом - Александр Бельский

колдуна в этом доме, если я верно поняла. Но едва они вышли за ворота, как на них тут же кто-то набросился, и большая часть их полегла, не успев даже выстрелить. А едва они успели прийти в себя, как на них в одиночку напал безумный гном, всех перебил и спас нас, — неуверенно, словно извиняясь, улыбнувшись, закончила армирка.

Дарри, насупив брови, задумался. Сильно задумался. После всего рассказанного армиркой выходило, что из этого дома надо бежать быстрее собственного визга. Но вот только куда? Покатав и так и эдак её речь в голове, он кое-что сопоставил. Гномы иногда выглядят тугодумами. На самом деле они просто думают методично и не отвлекаясь. Вот и тут у него родились мысли, которые требовали уточнения.

— Почтенная Варазза, позволь мне кое-что уяснить. Только сразу скажу, наше время утекает, как песок в часах, поэтому отвечай коротко, да или нет. Итак, правильно ли я понял: никто, кроме тугов и Созерцающих не посмеет стать на твоем пути или причинить тебе зло?

— Да, так оно и есть. Слуги и служанки Арру лечат увечных и больных, и нужны всем. Подняв на них руку, рискуешь потерять шанс получить исцеление от Арру в случае нужды. Я даже лавку иногда не запираю — воры знают, чем грозит им посягательство на место силы богини. Проще голой рукой пытаться отыскать алмаз в гнезде стальных сколопендр.

— А распространится ли покровительство богини на твоих слуг и рабов?

— У покорных Арру нет и не может быть рабов!

— Это все знают? И могут ли у тебя быть слуги?

— Нет, но я-то знаю! А слуги — да, слуги могут быть. Но зачем они мне?

— Прекрасно. Правильно ли я понял, что Созерцающих в городе мало, и после погрома в штабе их стало ещё меньше? А туги — это их личная охрана?

— Это тоже истинная правда!

— И далеко ли твоя лавка отсюда?

— Прямо в центре рынка, а что?

— А то, что мы сейчас собираемся, берём ноги в руки и идём, если ты не против, в твою лавку. Я буду твоим слугой-гномом. А ты, госпожа, — обратился он к Наталье, — извини, но этот путь тебе придется побыть рабыней в ошейнике.

— Н-нет-нет, я не хочу! — заикаясь, простонала несчастная купчиха.

— Не волнуйся, жезл будет у тебя. Ты будешь рабыней самой себя, — попытался успокоить её Дарри.

— Это плохая мысль, — сказала Варазза, — у многих это вызовет подозрения, откуда в городе пришлых рабыня? А у многих — желание отобрать или купить её. Лучше ей быть хворой болотной лихоманкой, которую я веду к себе лечить. Мало кто рискнет дотронуться до такой больной.

— Это даже лучше! — воскликнул гном, — видишь, госпожа, Варазза придумала намного лучше, чем я! Только как ты придашь ей вид больной?

— Не волнуйся, это уже моя забота, — улыбнулась друидка.

— Ну, тогда собирайте свои вещи и в путь! — провозгласил Камень. Заметив в углу небольшой ранец из грубого брезента, он вспомнил, что хотел уже найти что-то подобное для патронов и лишнего оружия. Дёрнув его за лямки, он удивленно присвистнул, уж больно тот был тяжёл. Открыв его, он убедился в своих робких подозрениях. То ли прежние хозяева дома были богачами, то ли туги ограбили не один дом, но ранец почти на четверть был засыпан золотом и серебром, вперемешку. Монеты, украшения, даже посуда. Оставлять такое было бы глупо, и он, убрав в ранец из поясной сумки лишнее оружие и патроны, закинул ношу за плечи. А война оказалась выгодным делом! Ну, если трофеи собираешь ты, а не с тебя, конечно…

— А что с Лизонькой, — прижимая руки к груди, спросила Наталья.

— Мы не сможем её унести, госпожа. И не сможем достойно похоронить в эти дни. Но негоже оставлять мертвецов просто так, слишком много здесь творилось зла. В час нечисти кое-кто может восстать. Я думаю, нам придётся предать их прямо в доме огненному погребению, и праведников, и палачей. И пусть убийцы провалятся в бездну, а жертвы взойдут на небо. Читай молитвы, и по сестре, и по Мирре, и по хозяевам, — с почтительной к чужому горю печалью сказал Дарри.

— Ничего не выйдет. Если заполыхает дом, то нас соседи сразу и пристрелят. И будут правы, потому что могут сгореть и их дома, — заметила Варазза, обнимая купчиху, которая тут же начала всхлипывать ей в плечо, — Насчёт нечисти всё верно. Но нам придётся уйти, всё оставив так, как есть. Представь, сколько времени пройдет, пока всё будет сделано. И тугов нужно будет убрать с улицы, чтобы устроить погребальный костер. Если никто не помешает. А в любой момент может появиться другая банда. Или колдун. И что тогда?

— Как будто мало домов сейчас горит, — недовольно буркнул Камень, приглаживая волоски на подбородке.

— Так там большие банды, и их боятся. А ты с оружием у нас один! — возразила друидка.

Оставлять что-то недоделанным, или решать и делать впопыхах вовсе не по-гномьи, и Дарри был раздосадован. Но не мог не признать правоту армирки. Слова о других бандах или колдуне встревожили его. Он, предупредив бывших пленниц, вышел на улицу. Хоть Варазза и подлечила его, чувствовал он себя всё же далеко не новенькой монетой, но делать было нечего. Кстати, о монетах… Подобрав «Таран» и выщелкнутые патроны, он дозарядил его. Затем собрал рассыпаные из кошеля золото и серебро. Пусть в ранце много чего есть, а деньгами разбрасываться негоже. Это ещё больше не по гномьи, чем торопиться! Затем Дарри добрёл до сарая. Кот уже ушёл по своим кошачьим делам. Однако, сколько, интересно, человечки будут собираться? Надо бы и ему не по двору бродить, а где-нибудь устроиться и посторожить вход, всё же расслабился он, отвлёкся. А пальба-то всё гуще. Вспомнив лужи из крови убитых тугов и воды от взорвавшейся бочки, он поморщился — как-то неуютно будет в них укладываться, если что. А вот если так? Дарри подобрал здоровенный кусок парусины, на котором, судя по всему, хозяева сушили сено, и кое-как свернул его. Быстро прикинул, где бы ему устроиться, чтобы и вход был как на ладони, и его из калитки было бы заметно не сразу, кинул на приглянувшееся место парусину, на нее — вещмешок, на мешок — винтовку и