Собиратель воды - Игорь Зыгин

Аш-Шариф подошел ближе, его лицо исказилось недоверием:

— На востоке нет воды, — резко сказал он. — Там только бесплодные дюны и солончаки. Мы проверяли много раз.

"Но проверяли ли вы с работающим компасом?" — хотел спросить Назир, но благоразумно промолчал. Вместо этого произнёс спокойно:

— Компас говорит, что вода есть, — теперь его голос был тверже. Уверенность вернулась — не полностью, но достаточно. — Глубоко. Возможно, вы не знали, где именно искать.

Самира взяла компас, внимательно изучая его. Стрелка не меняла направления, что бы она ни делала. Упрямо указывала на восток, на пустынные земли, которые племя считало безжизненными.

— На востоке ничего нет, — повторил Аш-Шариф, и в его голосе звучало больше неуверенности, чем злости. — Этот городской морочит тебе голову, Самира. Он просто тянет время.

Назир смотрел не на Аш-Шарифа, а на Самиру. На её глаза, в которых мелькало сомнение, любопытство и что-то ещё — почти надежда?

— Если я ошибаюсь, — сказал Назир, глядя прямо на Самиру, — вы всегда можете вернуть меня к выгребным ямам. Или хуже. Но если я прав…

Он не закончил фразу. Не было нужды. Все понимали, что стоит на кону.

Она смотрела на него долго, изучающе. В шатре стало так тихо, что можно было услышать, как потрескивает фитиль в масляной лампе.

— У тебя был шанс доказать свою полезность, и ты его использовал, — наконец произнесла она. — Теперь проверим, что из этого выйдет. Мы отправимся на восток, и если найдем воду…

— Это безумие, — перебил Аш-Шариф. — Пустая трата времени и сил!

— Если найдем воду, — продолжила Самира, не обращая внимания на его возражения, — это изменит многое. Для всех нас.

Она посмотрела на собравшихся у входа людей:

— Готовьтесь к выходу на рассвете. Мы проверим, насколько хорош наш водяной.

Когда шатер опустел, и Самира ушла, Назир остался один. Компас лежал перед ним, его стрелка неподвижно указывала на восток. Настолько неподвижно, что это пугало.

"Что, если я ошибаюсь?" — думал он. — "Что, если там нет воды?"

Назир закрыл глаза, ощущая, как усталость наваливается на плечи. Три дня без нормального сна и с минимумом еды сделали своё дело. Тело требовало отдыха.

Но разум продолжал работать.

Он смотрел на стрелку компаса — она дрожала, упрямо указывая куда-то за горизонт. Возможно, там была вода. А возможно — только песок, ветер и смерть.

Он выдохнул, медленно, и вдруг усмехнулся.

"Инженер в пустыне с куском стекла и металла в руке, ведущий за собой племя — в поисках воды, которую никто не видел."

Он вспомнил Халида — как тот стоял перед народом. "Боги даруют нам воду. Они испытают нас, но не оставят." Тогда это казалось глупостью. Теперь… теперь Назир знал: Халид тоже смотрел на умирающий кристалл и надеялся. Просто не говорил это вслух.

Он посмотрел на свой компас. Стрелка колебалась. И он тоже.

— Может, мне стоило бы начать молиться, — пробормотал он себе под нос. — Чёрт подери, мне стоило бы этим заняться прямо сейчас.

И рассмеялся. Не громко. Почти беззвучно. Горько.

Он понимал Халида. Теперь — по-настоящему.

Глава 5. Путь в песках

Спящий в пустыне пьет воду сновидений.

Более сладкую, чем мед.

Более чистую, чем слеза ребенка.

Более глубокую, чем память предков.

Эта вода не утоляет телесную жажду.

Но питает душу странника.

Показывает пути, сокрытые в бодрствовании.

Раскрывает тайны, запечатанные в разуме.

Как войти в реку сновидений?

Как найти этот источник в безводной ночи?

Жрецы говорят: через ритуал и молитву.

Мудрецы отвечают: через отказ от желаний.

Но старая женщина у границы пустыни шепчет иное:

"Сновидения приходят к тем, кто отпускает страх."

"Вода течет к тем, кто перестает ее искать."

"Боги говорят с теми, кто научился слушать тишину."

Погружаясь в песок ночи,

Вспомни: сон — это малая смерть и малое рождение.

В нем ты встречаешь не только себя прошлого,

Но и себя будущего.

И иногда, в самых глубоких сновидениях,

Ты видишь себя истинного.

Стоящего между Аль-Мазином и Аль-Харидом.

Держащего в одной руке воду, в другой — камень.

Учение Хранителей Сна, Передаваемое Шепотом

Они шли уже второй день, следуя за стрелкой компаса. Солнце превратило мир в раскаленную сковороду, горизонт дрожал и плавился. Назир держал компас обеими руками — не столько от страха уронить, сколько от ужаса перед тем, что стрелка может дрогнуть и сменить направление. Или хуже — остановиться, признавая поражение.

В последний момент к их маленькому отряду присоединился Аш-Шариф с двумя своими людьми. "Хочу лично увидеть, как городской ведет нас в никуда," — сказал он, подтягивая ремень на своем бурдюке. Его глаза, воспаленные от песка и солнца, следили за каждым движением Назира.

— Твой компас ведет нас прямиком в могилу, — не упускал случая подколоть Аш-Шариф, когда они делали привал в скудной тени одинокой скалы. Тени едва хватало на двоих, и разбойники распределяли её по негласной иерархии. Назиру досталась самая кромка. — Ещё день пути, и вода закончится. Что тогда, водяной?

Назир не отвечал. Он смотрел на компас, прикрывая его от солнца сложенными ладонями. Стрелка упрямо указывала вперёд — туда, где не было ничего, кроме горячего песка и пустого неба. Сомнения пульсировали в такт сердцебиению. Что, если механизм неисправен? Что, если кристалл реагирует на что-то другое, а не на воду? Каждая мысль об этом отдавалась холодом внизу живота. Он чувствовал, как пот ползет между лопаток. Ещё день безрезультатных блужданий, и его с трудом завоеванное положение рассыплется, как песчаный замок под порывом ветра.

Ночь прошла беспокойно. Звезды над пустыней пульсировали, как кристаллы, далекие и холодные. Сон приходил рваными кусками — Назир то проваливался в черноту, то выныривал в реальность, хватаясь за компас. Даже во сне кусочек его сознания цеплялся за маленький инструмент, словно опасаясь, что стрелка изменит направление, пока он не смотрит.

Утром они продолжили путь. Полдень принес новую волну жары и новую волну недовольства. Один из людей Аш-Шарифа — худой мужчина с раздвоенным шрамом на подбородке — тряхнул своим почти пустым бурдюком.

— Воды осталось на глоток, — сказал он, глядя не на Назира, а на Майсару. — Если мы не повернем сейчас, то можем вообще не вернуться.

— Ещё немного, — настаивал Назир, чувствуя, как стрелка компаса тянет всё сильнее. Ее притяжение ощущалось почти физически,