Потомок седьмой богини - Алессандра де Амальфи

Я подошел к хорошо знакомой двери, но не стал открывать ее – вместо этого шагнул через портал в таверну, вопреки возражениям Кьяры возведенную на окраине Ателлы. Чужаки, приехавшие, чтобы просить чародеев о помощи, находили там горячую еду, ученики школы – подработку, пока не имели права публично пользоваться магией, а я знал, что если захочу вновь сломать кому-нибудь нос, то найду за одним из столов того, кто неоднократно, хоть и без удовольствия, становился моей мишенью.

Отыскать в толпе короткие светлые волосы Холдена не составило труда: как и всегда, они были окружены множеством длинных локонов. Девушки из близлежащего Кетрингтона часто заглядывали в заведение, чтобы добиться заветного знакомства.

– И сложно было справиться с той… сущностью?

– Вы не поверите, миледи, – нарочито вежливо прошептал он, заставляя девушек приблизиться. – Но она сама забралась в мой сосуд.

Я не слышал начала разговора, однако миловидные лица его собеседниц приобрели столь похотливые выражения, что я поморщился, не желая представлять, аллюзией на какие сексуальные утехи могла быть эта фраза.

Завидев мой пышущий яростью лик, Холден вылил на девушек содержимое пинты в попытках встать с места.

– Что на этот раз? – измученно выдавил он. – Я не брал твоих снадобий!

– Ты…

Впрочем, мне нечего было ответить – в этом мире он не делал того, в чем я так отчаянно желал его обвинить, – но и пережить эту эмоцию самостоятельно я оказался не в силах. Новое тело было слабее, чем то, с каким я родился и в каком вырос, а потому я старательно избегал драк. Но низменное желание столкнуть костяшки с чьим-нибудь лицом все равно порой вспыхивало в венах, с бешеной скоростью растекаясь по телу.

Я испытал истинное наслаждение, когда из носа Холдена упало несколько алых капель, а его взгляд окрасился разрушительным чувством, подобным моему. Губы непроизвольно растянулись в улыбке. Чародей бросился на меня с рыком, но я без труда увернулся; эль лишил его остатков ловкости, что еще можно было отыскать на трезвую голову. Лишь Холден был настолько прост и груб, чтобы продолжать драку на кулаках, когда под кожей искрится магия Верховного. И лишь я настолько нуждался в боли, чужой или собственной, чтобы привести себя в чувство. Лишь эти прикосновения мог вытерпеть.

Азарт сражения подогревали посетители таверны, хоть их невежество и манило меня обратить силу против них.

– За белобрысого!

– Так они оба…

– Ну тогда за длинного!

– По росту или по волосам?

– Ставлю ползолотого!

Холден тщетно пытался поймать меня, но я бесконечно уворачивался, выматывая громоздкое тело. Как только его дыхание стало частым и прерывистым, я направил кулак ему в живот, и чародей упал на колени, закашлявшись. Упоение от открывшегося вида переполняло душу, заставляя тьму в ней волноваться, грозя перелиться через край. Я гулко сглотнул и, взяв соперника за волосы, наклонился к его уху.

– Снова проиграл, – поддразнивал я, вдыхая стальные нотки крови, украшавшей его лицо. – И кому!

– Что тебе нужно, Эгельдор? – устало взмолился чародей. – Я надеялся, что мы не увидимся, пока солианский король не перестанет нуждаться в твоих услугах.

– Чтобы ты лучше выполнял свою работу.

Я резко отпустил его и, взглянув на недавно окружавших Холдена девушек, приветственно им поклонился. Кто-то из них пронзительно захохотал, а едва способный на связные предложения голос из-за спины торжествующе воскликнул: «Ха-а-а, выиграл!»

Холден не поднимался с колен, удивительным образом сдержав всплеск непонимания, очевидно возникшего после моего упрека. Однако открыв портал в покои на островах, я ощутил, как по спине, подобно змее, ползет холод предчувствия. Тело само шагнуло вправо, спасаясь от невидимой опасности. В мгновениях от левой руки пролетела сверкающая стрела: сгусток огненной магии добрался до замка династии Миррин, оставив на месте письменного стола пепелище и несколько жалких щепок. Я обернулся и, лишь на секунду задержавшись в таверне, пожал плечами.

– Нечестно играешь, обиженный.

– Беру пример с тебя, – проворчал Холден вслед.

* * *

Глава 5

Лето на Солианских островах казалось беспощадным, но мольбы земледельцев, ежеминутно плачущих над погибающим под солнцем урожаем, все же добрались до слуха небожителей. Власть над природными явлениями не приписывали какому-то конкретному богу – считалось, что нечто столь простое и естественное под силу любому из них, – но в это время года люди забывали о том, что существовал хоть кто-то помимо добряка Миохра. Разумеется, если по воле королей и Редрами их родные не погибали на поле боя.

Дожди не прекращались ни ночью, ни днем, и плотная завеса не позволяла разглядеть ничего дальше вытянутой руки. В замке было настолько влажно, что даже стены покрывались испариной, заставляя несчастных слуг не выпускать из рук тряпки, а воздух в подземелье делался столь тяжелым, что исправить это могла лишь магия. Это сыграло мне на руку: на протяжении двух недель почти никто не спускался в темные тоннели, а осмелившиеся все же были не настолько храбры, чтобы мешать моей работе.

Я наведывался к виверне дважды в день, в периоды ее наименьшей и наибольшей активности, но приемы раз за разом не становились теплее. Попытки испепелить – этап отношений, который мы давно прошли, – превратились в проявления неутолимого голода и жажды мести. Я тысячу раз демонстрировал, что не трогал ее потомство, и дважды она даже вдыхала мой запах, чтобы убедиться в этом, но все проблески сознания с ее стороны рано или поздно кончались пастью, клацающей в сантиметре над моей головой.

Привычная магия, даже исходящая от Верховного, не имела на виверн никакого воздействия. Эти существа населяли мир задолго до появления людей, появившись, если верить исследователям, едва ли не раньше драконов. И хоть их осталось не так много, они все еще были заметно сильнее всех людских изобретений, а вымирание и истребление драконов пережили без особого труда. Для того чтобы пробить их толстую шкуру, недостаточно силы луков, копий и арбалетов, а для подчинения их сложноустроенного разума не хватало заклинаний, которым учили в чародейских школах.

К счастью, я давно перестал быть учеником.

В очередной раз вернувшись в лабораторию, спрятанную от чужих глаз в подвале Ателлы, я глубоко вдохнул. Холодный воздух, свободно гуляющий по ее просторам, показался мне долгожданным глотком свежести, пусть и изобиловал плесневелыми оттенками. Ощущение необъяснимого счастья быстро разрушил резкий удар по порядку, который я тщательно хранил: книги на полках оказались переставлены, травы – перемешаны, а несколько