Ее зверь-киборг - Грейс Гудвин

– Это правда, – пробормотала Рэйчел.

Мой зверь застонал. Я не мог сказать управляющему или его невесте уйти, или отвалить. Мне приходилось терпеть их присутствие.

– Очевидно, что ты со мной закончил, – продолжила она. – Ты получил, что хотел. Ты перепихнулся, и получил своего зверя обратно. Мои поздравления.

Она совсем не была довольна. Она звучала сердито.

– Ничего быстрого я с тобой не планировал. Я не оставлю тебя, пара.

Мой голос был отрывистым. Властным.

– Тогда я оставлю тебя.

Она зашагала к двери, смотря для чего-то направо и налево, но когда она беззвучно отъехала, она пробежала сквозь неё. И исчезла.

– Ты не собираешься пойти за ней? – спросил Максим, пялясь на дверь, когда она снова закрылась. – Она понятия не имеет куда идти.

Я медленно покачал головой.

– Она никуда не уйдёт.

Я поднял одну руку, напомнив им о браслетах. Моему зверю не понравился гнев нашей пары, но он тоже был согласен её подождать, позволить ей усвоить самостоятельно один урок. У браслетов был защитный механизм, ещё один способ убедиться, что зверь мог пережить Брачную лихорадку.

– Я даю ей три секунды.

Все ждали в тишине. Электрический разряд ударил по мне как ионная пушка, сильнее того, чем она ощутит, но достаточно сильно, чтобы напомнить бушующему зверю бороться за здравомыслие, пойти за своей парой. Чтобы отвести демона от края пропасти. Браслеты были элементом безопасности, предназначенные сдержать беснующихся чудовищ, Атланов в агонии Брачной Лихорадки, от потери себя, потери контроля. Но удар не был односторонним. Мы не могли позволять нашим парам находиться далеко от нас, когда зверь бродил так близко к поверхности, когда мягкий голос пары, её прикосновение, были единственными вещами, на которые неистовство внутри реагировало. Когда она была единственной вещью, которая стояла между зверем и его казнью.

Я поморщился, не из-за моей боли, а из-за её. Остальные съёжились, когда мы все услышали её приглушённый крик.

Я встал.

– Спасибо, Доктор, за подтверждение того, что я уже знал. Управляющий, если вы меня извините, у меня есть пара, которой требуются ответы.

Мой лидер кивнул и я их покинул, быстро найдя свою пару на полу в коридоре сразу снаружи медицинской станции. Я опустился возле неё на колени.

– Лучше, пара?

Боль сейчас прошла, так как мы снова находились рядом.

– Какого хрена это было?! – спросила она, поворачиваясь ко мне лицом. Она держала одно из своих запястий в другой руке, её ладонь обхватывала браслет.

– Это парные наручники. Мы не можем находиться слишком далеко без того, чтобы они не причиняли боль нам обоим.

– Ты тоже это почувствовал?

– Конечно.

Это, кажется, немного её успокоило.

Она продолжала пялиться на меня, новая волна слёз копилась в её глазах.

– Хорошо.

– Мои извинения, миледи. Я справился с этим не очень хорошо, с тобой… – я вздохнул, – с нами.

– Да неужели, Шерлок.

Я нахмурился на земное выражение, но понял, что она имела ввиду.

– Если ты не хочешь пару, зачем я их ношу? – спросила она.

Съёжившаяся на полу, её платье волнами вздымалось вокруг неё, она выглядела такой красивой, но такой потерянной. Было трудно запомнить, что сильная женщина, которая выманила и подстегнула и вытянула моего зверя наружу, была также новичком на этой планете. Для неё всё вокруг было в новинку. Включая меня.

– Мой зверь надел их на тебя. Он очень ревнив. И я обнаружил, что и я тоже.

– Да, точно.

Она отвернула голову от меня и вытерла щёку. Ей было больно. Неприемлемо.

– Я объясню всё в своих апартаментах. Ты позволишь мне сопроводить тебя туда?

Когда она ничего не ответила, я добавил:

– Пожалуйста.

По-видимому, это сработало, потому что она вложила свою руку в мою. Связь, просто через наши пальцы, была достаточным напоминанием, почему я так чертовски ошибался. Я хотел её. С удвоенной силой, и я возьму её. Удержу её. Никогда не отпущу.

Её сердце будет моим. Сердце. Тело. Душа. Она была моей. Вся она.

Глава 8

Си Джей, личные апартаменты Реззера

Я превратилась в стерву, плаксивую, эмоционально разбитую. Я была сильно восприимчивой и злой, сварливой каргой. Чувствовала себя использованной. У меня было какое-никакое оправдание. Я прибыла в новый мир. Встретила пару, который меня не хотел, который пытался отдать меня. Я попыталась, рискнула всем, чтобы выманить его зверя из него. Я передала незнакомцу полный контроль над моим телом. Позволила ему использовать себя. Трахнуть. Заполнить меня своим членом. А потом? Отпраздновать тот факт, что у меня волшебная вагина, что я исцелила его, а теперь он мог бросить меня и вернуться к сражениям?

Какого чёрта?

Я ничего не понимала. Поэтому, да, это был насыщенный день.

Единственное, что мне в этом не нравилась, это быть использованной. Использованной и выброшенной. Алчные руководители во главе моей компании сделали это со мной. Меня использовали в схеме с инсайдерской торговлей и я за это поплатилась. Они вышли сухими из воды, отдав меня под суд, на жестокую участь в тюрьме. Да, я была виновна. Но мы все были виновны.

А сейчас, сейчас, когда я при помощи секса возродила зверя, он собирался бросить меня и вернуться к своей прежней жизни. Как будто я была не больше, чем просто инструмент. Лекарство? Его последний шанс?

Не бывать такому.

Я вошла в его апартаменты. Они выглядели как скромный номер в отеле, без какого-либо шарма. Просто. Обычно. Стандартно. Кровать, однако, была огромной. Больше, чем я когда-либо видела, но это было логично, так как он тоже был больше тех, с кем я когда-либо была знакома.

Когда Реззер ничего не сказал, я развернулась. Он стоял, прислонившись к стене, прямо за закрытой дверью. Его зверь ушёл, и сейчас он был своего нормального размера, все ещё огромным, мускулистым и совершенно, чёрт возьми, сбивающим с толку. Одежда, которая трещала по швам на его звере, сейчас снова едва прилегала к его торсу. Он выглядел взъерошено и сексуально, хорошо потрахавшимся. Довольным собой. Что было абсолютно нечестно, когда я сомневалась во всём, чувствуя себя как идиотка, безнадёжный романтик, с акцентом на безнадёжный.

Царапины портили его правую щёку, красные на фоне тёмной щетины. Его зелёные глаза внимательно следили за мной, его руки сложены на широкой груди. Он был прекрасен.

Я вздохнула, потому что хотя я и была расстроена и мне было больно, я всё ещё его