Бездарь и домовой - Дмитрий Игоревич Сорокин

А дальше, друг мой Федя, на горизонте маячит тоска зеленейшая. Потому как радость любой новизны уже через неделю-другую потускнеет, интересная работа, по которой истосковался, превратится в рутину. Чудная девочка Наташа, став женой тарусского мещанина Нетина (ха-ха три раза, но предположим) тоже быстро заскучает и будет или проедать плешь упомянутому мещанину, или, что скорее всего и куда неприятнее, заведет любовника, да из магов в законе, сиречь аристократов. Что, учитывая размеры славного города Таруса и жадность местного населения до сплетен, означает только то, что об этом любовнике я узнаю, едва он появится. Соответственно, разгневанный муж, бурная сцена, батальон поднятых с кладбища покойников, клочки по закоулочкам — и закономерная смерть на колу, всячески приветствуемая мирными и добрыми обывателями. Как тебе картинка, Феденька? Нравится? Может, ну ее нафиг, эту Наташу?

Не-е-е, как это, нафиг? А вдруг я влюбился? Иначе с чего она мне регулярно снится — в перерывах между склепами и могилами? Ладно, отложим пока Наташу, а то раздразню себя до тех самых фатальных глупостей. Надо о другом.

О другом… Работа. Как я совершенно точно знаю, самая любимая работа рано или поздно превратится в занудиловку, которой не то, чтобы тяготишься — деньги-то нужно зарабатывать, куда ж без них! — но былого восторга она давно не вызывает, и вот через годиков так двадцать подкрадется к тебе, Федя, на цыпочках Кризис Среднего Возраста, и будешь ты пить горькую и выть на луну о том, что жизнь прошла, а ты так ничего и не. Надо нам такое? Совсем не надо, проходили. Окончилось гречневой кашей. Но мечта-то никуда ведь не делась! Как там еще, в той жизни, хотел я сочинять песни и играть их на публику, так и здесь хочу — просто столь круто завертело с первых же минут на этой дурацкой Тверди, что и вспомнил-то я о заветной мечте не сразу, а только теперь, и то, благодаря бессоннице.

Решено! К чёрту всю эту некромантию, музыкой займусь! И я немедленно представил, как беру в руки гитару, как зажимаю струны на грифе, как… Ого! Никогда не умел играть на гитаре, а сейчас представил — и увидел внутренним взором, как зажимать струны, и словно услышал, как именно будет звучать такой аккорд. Внезапно возникла ясная уверенность, что я так уже делал, и всё именно так и звучит. Но откуда? Опять магия?

— Нафаня?

— Да, хозяин?

— Не знаешь, меня учили когда-нибудь играть на гитаре?

— Точно не уверен, я к Ромодановским попал сравнительно недавно. Но знаю, что в детстве княжича Фёдора обучали разным искусствам — стихосложению, рисованию, игре на музыкальных инструментах и даже танцам. Возможно, гитара входила в этот перечень.

— Здорово. Эх, жалко, гитары нет, я бы проверил…

— Гитара-то как раз есть, но вам она маловата будет, — хмыкнул в темноте Нафаня, и через полминуты послышался звук настраиваемого инструмента. Звучало совершенно по-гитарному — но только гитара та должна быть крохотной. Ну, а какой ещё она может быть у домового?

— Я готов, хозяин. Что проверять будем?

— Давай так. Я говорю тебе, какие струны на каком ладу зажать, потом говорю «три-четыре». Ты берешь аккорд, а я его одновременно пропеваю. Понятно?

— Вполне, хозяин. Начали?

И мы начали. Я называл ему позиции, говорил «три-четыре» и пел. За дюжину раз не промахнулся ни одного. Понятия не имею, как называются все эти аккорды — память Ромодановского, слава Богу, мне досталась только в виде практических фрагментов, — но я их все знал, и свободно мог играть!

Значит, завтра постараюсь купить инструмент. Пожелав домовому доброй ночи, повернулся на бок и моментально уснул.

С утра обнаружил на двери повестку в милицию, так что после завтрака вместо редакции пошел туда. Как и предполагал, по итогам ночной пропажи сомнительной древней «батарейки» кипела и бурлила разнообразная деятельность. Сотрудники Чародейского приказа, приехавшие из столицы на пшик с маслом, в гневе вызванивали коллег из Сыскного, и на основании моей вчерашней фотографии пытались их убедить, что если ярыжки не телепортируются прямо вот сейчас, неизвестный злоумышленник устроит нам всем аллес капут со спецэффектами. Сыскари в ответ вяло отгавкивались, что вот когда жахнет, тогда они и телепортируются, а пока не тот состав, чтобы в земщину влезать, пусть местная милиция землю роет. Милиция рыла, что сил есть — взмыленный капитан Копейкин не отлипал от телефона, в который был вынужден отвечать чётко и без своих «Так!», «Ять!» и «Сказал!». А я потребовался в качестве главного свидетеля.

До дежурной-то части я дошел еще ночью — как был, во всём домашнем. А теперь дознаватель уже официально снимал с меня свидетельские показания. Ничего нового я ему, понятно, рассказать не смог, но всё, что было, должным образом зафиксировали и оформили. Там же узнал, что деда Панфилова заставили дать подписку о невыезде, а его собутыльников отстранили от службы и даже поместили в карцер. Больше ничего нового по этому делу узнать не удалось. Но, к счастью, по резне на пустыре у милиции тоже не появилось ни единой новой зацепки.

Наконец добрался до редакции, где с немалым облегчением узнал, что следующий номер газеты будет минимум наполовину состоять из «обязаловок» — материалов, предоставленных пресс-службами городских и губернских властей. Исходя из этого, накидал примерный план, прикинул, чего не хватает и где это добрать. В обед прогулялся до базарной площади и нашел там закуток с музыкальными инструментами. Купил гитару, отнес домой. Голодным не остался: там же, на базаре разжился пирожками с мясом и сжевал их на ходу.

Едва вернулся на работу, в комнату стремительно вошла невысокая фигуристая дама средних лет. Я еще успел подумать, уж не кхазадка ли она, как первым же словом она подтвердила мою догадку.

— Хуетак, дорогие товарищи! Катенька, а кто у вас новый редактор Нетин? — спросила кхазадка.

— Он перед вами. — кивнула в мою сторону ответсек.

— Марта Шляппербзяхель, городской департамент культуры.

— Фёдор Нетин, редактор, рад знакомству. Присаживайтесь.

— Спасибо, Фёдор?..

— Иванович.

— Фёдор Иванович, завтра критически необходима ваша профессиональная помощь.

— Завтра суббота, выходной, — робко заметил я.

— Спасибо, я помню. Так вот, завтра необходимо провести по городу экскурсию для дворянской молодёжи нашей губернии.

— Экскурсию?… Да вы с ума сошли! Я в городе — меньше недели, и не знаю здесь вообще ничего!

— Понимаю. Но вы — единственный в