Звездная Кровь. Караван - Андрей Дай

Чувствовал себя беспомощным. Жуткое чувство. И никакие земные технологии не могли решить проблему с пониманием инопланетных слов. Быть может, альфа-когитор справился бы с этой задачей, если дать ему время и загрузить достаточно большой запас местных понятий. Только, где бы его взять? Умные машины такого уровня и на Земле-то большая редкость, а уж здесь, в Единстве, быть может, вообще нет ни единого.

Так и просидели с Ниной до сумерек. Она что-то говорила, и гладила меня по руке холодными пальцами. Я что-то отвечал. Наверняка, невпопад. Но тут важен тон голоса, а не смысл.

Потом пришли женщины постарше, и какой-то напыщенный мужик в желтом, почти золотом, халате. Первые напоили меня какой-то сладкой бурдой и уложили на надувной матрас в палатке.

Этот мир не переставал меня удивлять. Всего пару минут спустя после приема неизвестного снадобья мой мозг как бы уснул. Ну то есть, я все видел, все осознавал, и в это же время — спал. Было даже интересно и слегка волнительно. Я вертел головой, пытаясь разобраться с тем, что же, в этак-то чудесном состоянии, вижу. Но тут золотой индюк что-то злобно выговорил, и бабы прижали мои плечи к лежанке. Левую руку всунули во что-то узкое, и зафиксировали. И даже глаза тряпочкой прикрыли.

Укол в запястье почти не почувствовал. Так, просто вдруг там появилось что-то лишнее. То, чего раньше не было. Я улыбнулся, догадавшись, что все-таки получил тот хваленый имплантат. Чудно было: зачем это все? Сладкая бурда, отключившая мир вокруг, рука в зажиме, тетки, чуть ли не сидящие на груди?

И вдруг я забыл все вопросы. Потому что пришла боль. Она возникла в руке, пылающей плазмой пробежала по венам, и ворвалась в тело. И, наконец, достигла головы.

Подумал, что кровь вскипела, и я сейчас сдохну.

Подумал, что зубы раскрошатся, от того, как сильно я их сжал.

Подумал, что вместе с криком выдохну легкие.

Подумал, что знаю теперь положение каждого органа в теле. Каждой жилки, связки, мышцы или нерва. Боль, как учитель в анатомическом театре, указывала мне на них в каком-то странном, хаотичном порядке.

Подумал, что сейчас самое время лишиться сознания. Выключить эту пытку хоть на секунду. На миг. На вздох…

Не знаю, сколько это продолжалось.

Если считать в тактах волн боли, то вечность. Если в минутах, то просто долго. Какой-то краешек сознания цеплялся за окружающую действительность. Отмечал то, как женщины каравана утирали потоки текущего по моему лицу пота, как совершал какие-то пасы руками надменный мужик в золотом.

Постепенно становилось легче. Похоже, организм адаптировался к новому состоянию. Имплантат вносил в меня изменения, и, судя по всему, это тоже благотворно сказывалось.

Я даже стал дышать. Нормально вдыхать и выдыхать воздух через сжатые зубы, а не хватать глотки, словно только что вынырнувший из воды пловец. И тут наступила темнота. Волна изменений достигла глаз, и я убедился, что и они могут болеть. Только воспринял это как-то… философски. После цунами затопившего всего меня страдания, это была легкая зыбь.

Вот тогда, похоже смилостившееся, сознание изволило перенести меня в мир грез. Может, снадобье так подействовало. Или мозг, защищая разум от крушения, решил меня отвлечь. Факт остается фактом: я вдруг обнаружил себя в каком-то помещении с каменными стенами. Мраморными, если не ошибаюсь. В камнях никогда не разбирался.

Полированные стены, причудливые витые колонны, выгнутый аркой купол потолка, нечто, одновременно похожее и на купель, и на чашу фонтана по центру комнаты. Пронзительно голубое небо, и самое настоящее Солнце в дверных проемах.

А еще, какой-то призрак… или дух, что-то мне беззвучно кричащий, и агрессивно размахивающий руками. Молодой парень. Черноволосый и с характерными заостренными эльфийскими ушами. Цвет глаз рассмотреть не получилось — в глазницах у призрака клубились водовороты тьмы.

Галлюцинация понравилась. Спокойно, знакомое, родное небо. Ласковое Солнце, по которому, оказывается, даже слегка соскучился. Ветерок, шелест невидимых за стенами листьев, журчание воды. Мне было хорошо там, в этом удивительном месте.

Еще бы этот чудак не лез постоянно на глаза. Не загораживал виды. Я попробовал, но не смог сдвинуться с места. Руки шевелились, можно было присесть или вытянуться к потолку, но не сдвинуть, будто приклеившиеся к мрамору, ступни.

Этот же паразит был откровенно назойлив. Если ты дух, если бестелесен, как призрак, так чего к людям приставать? Именно это и собирался ему сказать, но не смог произнести ни единого звука. Словно у меня вообще не было рта.

А дух все не унимался. Наскакивал. Пытался ударить, но его конечности, как дым, проходили сквозь меня. И это незнакомца злило пуще прежнего. Даже темень в глазах, как мне показалось, стала с каким-то багровым оттенком.

Наконец, я, в раздражении, что должен тратить драгоценное время на всякую чушь, толкнул парня в грудь ладонью. И, на удивление, у меня получилось. Чудак отлетел, будто я его тараном ударил. Тут же вскочил, и возобновил атаки с новой силой.

Да это существо меня просто бесило! Тварь перепробовала все. Ноги, руки, даже невесть откуда взявшийся, такой же призрачный и неосязаемый, клинок. Больше того. Догадавшись, что я не могу оторвать ступни от пола, дух нападал со спины.

В конце концов, я решил просто не обращать внимание на призрака. Ну, кидается. И что? Сделать-то все равно ничего не может. Это же моя галлюцинация, и я здесь хозяин.

За пределами похожего на храм помещения наступали сумерки. Солнце, превратившееся в громадный алый шар, уже коснулось горизонта. И я мог насладиться невероятной красоты закатом.

Воображение рисовало мне Землю. Но, в это же время, я понимал, что Колыбелью этот мир быть не может. Разве осталось на планете место, с которого бы не было видно ни единого человеческого поселения? Жесточайшее перенаселение сначала подвигло выстроить бессчетные человейники технополисов, а потом и вовсе — рвануть покорять космическое пространство. Марс, Мир Кольцо, Титан, Пацифика… К моменту старта ковчега «Хельга», кризис так и не был преодолен.

Заповедник? Какой, к Дьяволу, заповедник? Человечеству остро не хватало жизненного пространства. Ценность каких-то животных и растений стремилась к нулю. Приходилось слышать о постройке подводных куполов — городов. И если Утопия оказалась готова тратить неимоверные ресурсы на возведение настолько сложных объектов, то свободные территории на суше уже точно иссякли.

Но красиво. Не отнять. С моего места хорошо были видны кроны изумрудных деревьев, белоснежные облака и