Темный феникс. Возрожденный. Том 4 - Фёдор Бойков

на силу, — сказал я. — То есть технически это немного похоже, но не то. Я предлагаю вам служить тьме и дальше. Стать её верным слугой и её защитником. Стать тем, кто сражается во имя её и до конца своих дней отдаёт тот долг, что вернул силу и жизнь.

— Тьме, говоришь? — прищурился старик. — Не той дряни, что исходит от марионеток тени?

— Изначальной тьме, — кивнул я. — Только ей и во благо её.

— И что же это за способ такой? — недоверчиво спросил граф, в глазах которого блеснула надежда.

— Вам нужно будет умереть рядом с Сердцем Феникса — единственным артефактом, который создала сама тьма.

Глава 8

Леонид Павлович смотрел на меня пару минут, подслеповато щурясь слезящимися глазами. Я видел в его взгляде отчаянное желание поверить мне, но оно сменялось недоверием и даже отвращением.

— Сначала ты убил моего сына, а теперь хочешь и меня прикончить? — выдал он наконец. — А ведь ты ничем не лучше него. Нет таких артефактов, чтобы тьма сама их создавала. Только та дрянь, которую обменяли тёмные на собственную душу. Выметайся из моего дома!

— Вашего сына я убил, это правда, — ничуть не смутился я. — Это может быть больно и обидно слышать, но я бы сделал это снова. Он использовал на моей бабушке артефакты с некротической энергией. И он планировал применить их на Юлиане. Мне пришлось убить одного вашего ребёнка, чтобы спасти другого.

— Складно говоришь, только доказательств у тебя нет, — старик устало закрыл глаза и шумно выдохнул. — Уходи, граф. Уходи, пока мне не пришлось вышвырнуть тебя силой.

— Прежде чем вы окончательно испортите отношения со мной, хочу рассказать вам кое-что, — я понизил голос. — Первое, что вы должны узнать, — я Вестник Тьмы. И я заявил об этом перед всем аристократическим сообществом и лично перед его величеством.

Леонид Павлович распахнул веки и уставился на меня с удивлением.

— Второе, чем я с вами поделюсь, — мой голос налился силой. — Я не только Вестник Тьмы, я её страж и её голос. Я тёмный феникс, способный выжигать проклятья и осквернённую ритуалами энергию. Я могу очистить этот мир не только от некротической энергии, но и от тех, кто её практикует.

— Ты… — голос графа Орлова сорвался на свистящий шёпот.

— И последнее и самое главное, — я не дал ему договорить и склонился ближе, наши глаза оказались на одном уровне. — Тьма выбрала меня для этой миссии. Она вернула меня к жизни и поручила очистить этот мир от мерзости. Я могу пообещать вам, что после ритуала вы станете частью моего войска, станете тем, кто поможет в моей миссии и отомстит всем, кто свернул с пути истины и кто подтолкнул к этому вашего сына.

— Месть… какое сладкое слово, — прошептал старик, разглядывая меня так, будто впервые увидел. — Что ты попросишь взамен, Вестник? Если я соглашусь, что ты отнимешь у меня?

— Ничего не отниму, — я усмехнулся. — У вас будет возможность отомстить или завести детей и заняться восстановлением рода. Вы сможете жить любой жизнью, какой захотите, но я призову вас в тот час, когда тьма потребует расплаты. Вы будете стоять со мной плечом к плечу, будете карать и нести равновесие, если потребуется.

— То есть, вечное служение тебе, — подытожил он мои слова.

— Не мне, а тьме, но я буду её голосом, ведь с вами она говорить не станет, — я отодвинулся и выпрямил спину. — Вам придётся довериться мне. Тьма не терпит лжи, поэтому обмануть её не выйдет. Ритуал убьёт вас и не вернёт к жизни, если в вас будет хотя бы капля сомнений.

— Я впервые тебя вижу, Вестник, — Леонид Павлович скривил губы в жёсткой усмешке. — Ни о каком доверии не может быть и речи.

— Понимаю и принимаю, — я пожал плечами. — Другого ответа я и не ждал.

— Тогда зачем предложил? — с интересом спросил он.

— Я сделал предложение, которое вы вольны принять или отказаться от него, — я встал с кресла и растёр лицо руками. Пока я сидел, усталость стала наваливаться всё сильнее. — Выбор в любом случае за вами. Но помните, что если примете решение в самый последний миг отчаяния, то это ничего не изменит для вас. Перед смертью многие хотят спастись, но тьма не примет такой выбор.

— Я тебя услышал, — прошелестел старик.

— Я задержусь здесь на пару дней, — сказал я и вышел из комнаты.

Не став тратить время на поиски слуг или Юлианы, я вернулся в гостевую комнату и лёг на кровать. Наконец-то можно выспаться и восстановить силы.

Я проснулся от ощущения, что не один в комнате. Открыв глаза, я увидел Юлиану, которая сидела рядом со мной на кровати и смотрела на меня с выражением умиления на лице.

— Что такое? — хриплым со сна голосом спросил я.

— Ты так мило сопишь, — протянула она с улыбкой. — Знаешь, после твоего поцелуя я много думала о нас.

— И решила разбудить меня, чтобы выяснить отношения? — я выгнул бровь и зевнул, прикрыв рот ладонью. — Тебе никто не говорил, что уставший мужчина — не лучший собеседник.

— Я не хотела тебя будить, — она отодвинулась и вздохнула. — И отношения выяснять я тоже не собиралась. Просто мне показалось, что у нас может что-то получиться… но на мне ответственность за род и за моих людей.

— Тогда чего же ты хотела, Юлиана? — спросил я, глядя ей в глаза.

— Не знаю, может быть, я хотела почувствовать себя просто женщиной, желанной и любимой, — она опустила взгляд. — Забыть об ответственности и обязанностях. Пусть ненадолго…

Я молча смотрел на неё. В её глазах читались тоска, стыд и то самое желание забыться, которое я знал куда лучше, чем хотелось бы. Долг — слово, которое отпечаталось в моём мозгу ещё в прошлом мире и продолжало преследовать в этом.

— Чувствовать себя желанной не проблема, — я встал с кровати, и Юлиана непроизвольно отодвинулась. — Но любимой? Любовь — это тоже ответственность. Та самая, от который ты так хочешь сбежать.

Я протянул руку и скользнул пальцами по щеке Юлианы. Она вздрогнула, но не отпрянула, а потянулась за моей ладонью. Я заглянул в её глаза и увидел не страсть или нежность, а мольбу и страх.

Она действительно хотела забыться, найти во мне временное убежище. Но я прекрасно понимал, что осознание накроет Юлиану гораздо раньше. И это может уничтожить её.

— То, чего ты желаешь сейчас, — иллюзия свободы, — тихо сказал я. — Это не поможет чувствовать себя лучше и не сделает тебе легче. Я не