Вервольф. Заметки на полях "Новейшей истории" - Алесь Горденко

мирового масштаба и значения! А молодые что сейчас знают о том времени? «Тогда Джордж Джорджиевич был всего лишь делегатом Съезда народных депутатов»! Всего лишь! Джордж Джорджиевич, вчерашний уголовник, убийца – и при нём целый Съезд народных депутатов как декорация! Съезд, где делегатами были... Да одного академика Медового бы вполне хватило! Вот поганое ощущение – академик, величайший гуманист – как декорация к внучку члена ЦК КПСС и вчерашнему уголовнику!

Слушай, а мне действительно того… понравилось! – усмехнулся Джордж стервочке.

Ещё бы! Наша работа – знать о клиентах всё. Когда мы выбирали, в каком виде я должна тебя встретить, учли даже то, о чём постесняются писать твои самые откровенные биографы. За твою жизнь у тебя было 68 женщин, и все, кроме первой, Маи, хоть раз, но доводили тебя до оргазма одними ступнями…

Гм… вот как-то никогда не считал общее количество своих женщин.

Если захочешь – представлю тебе самую подробную статистическую сводку – от количества дней, прожитых на земле, до общего объёма выпитого кофе.

Себе оставь. Для отчётности. Поехали к попу. К Смирному.

Отче протоиерей был на работе – в Синодальной комиссии по защите материнства и детства. Ему сообщил секретарь – молоденький семинарист.

Первая реакция была на уровне инстинкта. Протоиерей картинно воздел очи к потолку и перекрестился. Упокой, Господи, душу новопреставленного Георгия и прости ему прегрешения вольные и невольные.

Какие-нибудь указания будут, отец Димитрий?

Какие тут указания? Указания даст Святейший, если посчитает нужным. Скажет провести общее молебствие по новопреставленном – проведём. Иди пока!

Оставшись один, церковник некоторое время молчал, глядя в окно. О, какая это была гамма чувств!

Как у Матрасовича – только хуже. От всей души, искренне, поп покойника ненавидел. При жизни Джордж Джорджиевич не только проводил антихристовы реформы – как их понимал протоиерей. Ещё он тихо, но с особым цинизмом издевался и над Смирным, и над святой матерью-церковью в целом. А поп... Неизвестно, насколько глубоко он проникся верой в истинность написанного в Евангелии. Но быть протоиереем, председателем Синодальной комиссии и главной поп-звездой церковных телеканалов ему очень понравилось. Толпы адептов, целующих ручку и с придыханием смотрящих снизу вверх: «Отец Димитрий!..».

Он сам не заметил, как превратился в одного из главных телехамов. Но – бодливой корове Бог рогов не даёт. Это особый вид цинизма Небес: дать в число наиболее преданных прихожан министра юстиции – и сделать его министром при болярине Георгии. Который очень вежливо и внимательно выслушает все советы министра, прочитает все принесённые им проекты – и узаконит в стране эвтаназию. А на стоны церковников о богопротивности сего закона иронично заметит: что же вы, отче, так плохо свою паству пасёте? Если эвтаназия дело богопротивное – ни один настоящий верующий ею никогда не воспользуется!

Теперь болярин Георгий отправился на свой последний суд. Попу очень хотелось, чтобы по итогам этого суда новопреставленный оказался где-нибудь в одном ряду с Иудой, но... Надо демонстративно скорбеть, выражать соболезнования и громко голосить на панихиде «Господи, прости ему прегрешения вольные и невольные!». Потому что истинную сущность «святой матери-церкви», текущая модификация которой была сварганена на коленке товарищем Стальным в 1943 году от Рождества Христова, покойный знал прекрасно. Холопы государевы!

Кстати, Алексей Рудольфович, много лет исправно проходивший в агностиках, в итоге принял святое крещение. В Александрийской православной церкви, как и новопреставленный. Так что – хрен теперь выпнешь александрийских попов с канонической территории. Старик Феогност уж больше пяти лет как отошёл ко Господу, но дело его живёт и преемника прислали не глупее.

А сейчас... Сейчас надо состроить скорбное выражение лица и при первой же оказии выразить самые искренние соболезнования семье Шпееров и их невестке Стефани Джорджиевне.

– Пошли, ещё кого покажу? – улыбнулась стервочка.

Домашний кабинет в просторной столичной квартире. Хотя иконок и крестов на стенах понавешано побольше, чем в любом из храмов протоиерея Смирного. Здесь жил православнутый мирянин и даже целый доктор философских наук Гелий Дуга. При жизни Джорджу его даже как-то раз представили. Встречи с интеллигенцией – дело тонкое. Надо никого не обидеть. Всех приласкать. Чтобы у каждого была заветная фоточка: я в Кремле, ручкаюсь с Первым Лицом.

Вот и Гелий хоть раз, да поручкался.

Это была встреча, на которую собрали всевозможных имперцев. Когда бы не их актёрские способности, можно было бы помереть со скуки – но способности у них были. Пересказы бреда отечественных юродивых о «Мошковце – Третьем Риме» сопровождались завываниями, закатыванием глазок, демонстративными призывами себе в свидетели Пресвятой Богородицы, под омофором коей пребывает святая нордландская земля…

На этом фоне Гелий был скучен. Время от времени оглаживая окладистую бороду, все отведённые регламентом 10 минут что-то нудел об исторической предопределённости противостояния Катехона (это Нордланд, если чё) Атлантиде (это типа Запад, в особенности Британия и Штаты). О родине-мамке как о «срединной империи», самим Богом назначенной быть единственной в мире православной державой.

Впрочем, повезло: после Гелия слово дали 80-летнему деду – писателю Проханутому. Тот юродил куда живее и понятнее. Не «Катехон», а «Пятая империя», и не одно только древлее православие, а борщ с компотом в одном ведре. И волхвы-язычники, и старообрядцы, и никониане, и марксизм в изложении товарища Стального – всё сгодится. Главное, чтобы империя. Ну, и сцена публичного холопства в конце речи. Мол, Джордж Джорджиевич, в девяносто первом вы рушили мою могучую красную родину, а я был последним солдатом империи. Вы были моим врагом, и я вас ненавидел. Но теперь вы – царь, так что я ваш слуга и ваш солдат. Главное, дайте мне приказ идти и строить империю!

А сейчас Гелий Дуга был в своём кабинете один. Удобно уселся за изобретённый богомерзкими англосаксами компьютер и тюкал некролог. Первые десять тысяч печатных знаков Джордж пропустил – там опять что-то про святую православную державу, которую новопреставленный сатанист уверенно превращал в обиталище всех возможных грехов и пороков. А вот вывод был хорош. «Несомненно, что покойный был нашим врагом. Он откровенно исповедовал атлантизм во всём, был куском атлантизма, застрявшим в теле нашей Родины на манер снарядного осколка. Что делают, когда уходит откровенный враг? Наверное, молчат».

– К совкодрочерам поедешь? – поинтересовалась стервочка.

У совкодрочеров было скучно. Вроде такие разные – а все ваяли некрологи на один и тот же лад. Дескать, хороним эталонного буржуя. Двадцать с лишним лет он убивал в нашем народе всё героическое, растил поколение потребленцев, наплевавших на могилы дедов, павших зимой сорок