Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

— Ага, вижу, какая польза получилась, — снова хмыкнул брат императора и вдруг шарахнул кулаком по столу: — Ты понимаешь, насколько далеко шагнул за черту правосудия? Какого беса толкуешь мне, что готов был разменять заложников на архивы Сальваторе Гравы? Чего рот раскрываешь аки рыба на суше? Думаешь, не знаю, из-за чего вы грызню устроили в центре столицы? Эти бумаги имеют непосредственное отношение к происходившим терактам в Петербурге. Это их содержимое едва не погубило наследника престола! Выходит, Волынские причастны к преступлениям против государя?

— Не погуби, Константин Михайлович, — губы у Волынского онемели, сердце предательски засбоило. — Борька, стервец, по-своему понял мой приказ. Я его шкуру лично спущу и в глухомань отправлю, только не трогай мальчишку. Дурак он, со всем рвением принялся отстаивать честь Рода, не понимая, что многое в Петербурге изменилось с приходом…

Он замолчал, боясь наговорить лишнего. Меньшиков скривил губы, слушая лепет князя. Потом наклонился вперёд, уперев руки в край стола:

— С приходом чего? Кого?

— Назарова, — выкашлял Волынский. — Все же видят, как он стремительно завоёвывает влияние среди дворянства.

— Он своими поступками и делами — в первую очередь делами! — доказывает свою полезность, Лёня! — прогрохотал Великий князь. — Почему твой брат Андриан показывает разумность, а сынок решил честь Родаотстоять странными методами! Не понравилось, что Касаткиных не дали сожрать? Ну, такое себе решение — кровь конкурента пролить! Ладно бы это, но контакты с агентурой Ордоса тянут на смертную казнь!

Тут Волынский не выдержал, с грохотом отодвинул стул и неожиданно для хозяина кабинета рухнул на колени.

— Каюсь, Ваше высочество! За сынка непутного, за себя, что не драл как сидорову козу — каюсь! Только не губи!

— Встань, Лёня, — спокойно ответил Меньшиков. — Любите вы кидаться в ноги и каяться, грешники хреновы. Виру готов выплатить?

— Готов, как есть — готов! — истово воскликнул князь Леонид, чувствуя как отпускает сердце.

— Первым делом с тебя извинения перед Полозовыми. Лично извинишься! Вторым: купишь им квартиру в центре Петербурга. Не роскошную, дабы не баловать излишествами, но и не дыру артхаусную. Хорошую, достойную двухуровневую квартиру для большой семьи. И чтобы не стыдно было в ней гостей принимать.

— Сделаю! Сегодня же дам указание адвокатам подыскать и купить! — закивал Волынский. — И… извинюсь.

— Назаров отказался от виры. Он подозревает, что ты затаил обиду и постараешься отомстить. Но тогда не жди от Никиты пощады. Обдерёт как липку в лучшем случае. Предупреждаю, кстати. Не говори потом, что не слышал. И это не всё. Не думай отделаться так просто. Предстоит разбирательство, и ты выложишь всё об этих таинственных любителях магических архивов, вернёшь вычегодское золотишко, которое утаил от наших фискалов. Оставишь себе… двадцать процентов, остальное вложишь в развитие медицины, образования или в сиротские дома. В России, конечно, а не в Британии. Сам найдёшь куда. Ну и хочу озвучить коллегиальное решение. Род Волынских лишается звания поставщика императорского Двора. Герб и грамота поставщика аннулируются.

— Касаткиным место очищаете? — горько усмехнулся Волынский, тяжело сгорбившись на стуле.

— А чем Касаткины хуже тебя? Прекрасные машины делает, не хуже твоих. Вон, Назарову какую красотку подарил! Сам бы от такой не отказался. Впрочем, это дело ещё не решённое. О себе побеспокойся. Радуйся, что легко отделался. Замаран ты крепко вместе с Василием Шереметевым, ещё со времён неумных Бельских. Думаешь, забыли? Вот вы где у нас!

Меньшиков навис над столом и показал крепкий кулак, потом сжал ещё крепче до хруста.

— Насчёт Бориса, — чуть тише добавил он, глядя на побледневшее лицо гостя. — Младший твой, конечно, парень очень ретивый, но со стерженьком, чувствуется. Отошли-ка ты его подальше в глушь, чтобы глаза не мозолил. На годик-два. Боюсь, в его голове сейчас дурные мысли бродят.

— Да, так и сделаю, — кивнул приободрённый Волынский, промолчав про решённую поездку Борьки в Аравию. Лишь бы не прознал никто об истинной причине такой экзотической «ссылки». А как только он добудет джинна или гуля какого-нибудь, вот тут-то и посмотрим, кто у кого в кулаке трепыхаться будет. — Не изволь сомневаться, Константин Михайлович.

— Иди тогда и хорошенько подумай, как жить дальше станешь.

С едва слышным хлопком развеялся конструкт «полога тишины», который, как оказалось, с самого начала соорудил Меньшиков, чтобы ни одного звука не проникло в приёмную.

На негнущихся ногах князь Леонид вышел из кабинета, стараясь держать на лице бесстрастность и лёгкую полуулыбку. Нет ничего хуже показывать страх и отчаяние. Люди не дураки, сразу сообразят, что Волынским хвост накрутили. В лучшем случае. А-аа! Всё равно завтра весь аристократический Петербург узнает, что автомобильный король лишился своей короны. Интересно, кому отдадут право поставлять машины на императорский Двор?

Константин Михайлович поднял трубку, соединяющую напрямую с кабинетом брата, и тот откликнулся сразу.

— Говори, чем дело закончилось.

— Волю твою озвучил.

— Как отреагировал?

— Знаешь, он меньше расстроился из-за найденных счетов в британских банках и лишения права поставлять автомобильную продукцию ко Двору, чем из-за угрозы пойти под следствие о сношениях с Ордосом, — с удивлением ответил Великий князь.

Император сочно выругался, а потом с раздражением произнёс:

— Так и знал, что нечист наш Лёня! Продался иноземцам! Значит, будем крутить так, чтобы жилы трещали. Надо Волынским такой гарпун засадить, чтобы не смел соскочить! Как бы не оказалось, что именно они подталкивают Мишку к престолу!

— Ну, это уже конспирология, — неуверенно откликнулся брат.

— Конспирология или нет, я даю приказ графу Возницыну на разработку Волынских. Пусть собирает досье, вызывает на допросы родственников и ближайшее окружение. Андриана пока трогать не будем, а то забросит службу от расстройства. И ещё… что там по вире Назарову?

— Никита не стал предъявлять свой счёт, но зато за побратима похлопотал. Хорошая квартира в центре Петербурга, в двух уровнях. Я знаю, где такие дома есть. Хотел бы посмотреть, как Лёнька будет рыдать, когда оформит купчую.

Император хохотнул.

— Что-то зять твой доброту не к месту проявляет.

— Я тоже об этом ему сказал, но он лишь улыбается. Знаешь, брат, Никита всё равно в выгоде остался. Теперь у него на руках архив с ценными исследованиями по рунной магии.