"Фантастика 2025-65". Компиляция. Книги 1-29 - Виталий Свадьбин

Так что с Эленой вопрос пока не решился. Но я этого так не оставлю и что-нибудь все равно придумаю. А пока она осталась в Юмиле. Контролирует ситуацию в замке в мое отсутствие, а главное — в отсутствие Рагнхильды, которая сопровождает нас с Изабеллой. И Родрик тоже в Юмиле. На хозяйстве сидит.

Так что дома должно быть все в порядке. А вот на душе у меня неспокойно. Чувствую, какие-то серьезные неприятности меня в столице Турвальда ждут. Должен император нанести мне ответный удар. Он же не идиот. Должен понимать, что Гастона на престол на самом деле я возвел, да и Изабелла жива и здорова, несмотря на все его потуги. Будет от него какая-то пакость. Обязательно будет.

Глава 37

Коронация. Ревность. Дуэль

Коронация Гастона Первого прошла пышно и скучно. Моя в Юмиле была куда динамичнее и по этой причине не столь утомительной. Сначала архиепископ Гилберт, а честь вести эту церемонию была доверена ему, провел долгую службу, потом прочитал проповедь, в которой чаще упоминал императора Георга Восьмого и особо напирал на долг всех и каждого хранить ему верность, чем самого виновника торжества — Гастона, затем заставил будущего короля Турвальда встать на одно колено и торжественно двумя руками, будто держал что-то очень тяжелое, опустил золотой венец на голову дяди Изабеллы.

Следующим номером программы уже без всякой торжественности Гилберт соединил короля Гастона Первого и графиню ДеВержи законным браком и нацепил на ее голову вторую корону. Кстати, теперь она не только не графиня, но и не ДеВержи — взяла себе новое имя Вержина. Ничего так, симпатично звучит. Еще обратил внимание, что ничто человеческое его преосвященству не чуждо. А иначе зачем было так глазом косить в декольте королевы? Да, там есть на что посмотреть, согласен, но не в храме же? И не архиепископу?

Я было понадеялся, что на этом все завершится и можно будет покинуть достаточно душный храм, но не тут-то было. Все предшествующее оказалось только прелюдией перед главным событием — принесением королем Турвальда Гастоном Первым вассальной присяги императору. Обставлено это действо было с максимальной торжественностью и заняло еще часа полтора, как минимум. Чего стоил только один бесконечный текст клятвы, в котором перечислялись как вполне разумные требования к королю, касавшиеся налогов и участия в военных походах, так и абсолютно бредовые — типа не вкушать мяса в день смерти отца нынешнего императора и обеспечить определенные размеры портрета сюзерена, который должен висеть в тронном зале Турвальда. Раньше не обращал внимания — он там действительно есть? Надо будет присмотреться. Хоть буду представлять, как этот Георг Восьмой выглядит.

Наконец, вся эта тягомотина закончилась, и мы дружною толпою, в смысле четким строем, места в котором зависели от статуса, отправились к месту веселого праздника. А именно на площадь, где уже все было подготовлено к обязательным в таких случаях в этом мире казням. Заняли места на почетной трибуне. Мы с Изабеллой, естественно, разместились рядом с королем и королевой. Изабелла — в качестве ближайшей родственницы (племянница как-никак и великая герцогиня вдобавок), а я… Я в непонятном статусе барона Гувера — лица особо приближенного к Изабелле. Если не знать, что я муж герцогини, то можно было бы подумать, что она таскает за собой своего любовника. Даже немного приревновал самого себя к себе же. К слову эта двусмысленная ситуация и привела позже к проблемам. Но пока нас ждало незабываемое зрелище, к которому я на этот раз хорошо подготовился — запасся берушами, чтобы хоть немного заглушить вопли казнимых самыми разными и изощренными способами и омерзительно-радостные крики толпы.

В общем, сидели мы по левую руку от Гастона Первого. По правую разместилась королева Вержина, периодически бросавшая на мою жену опасливые взгляды. Да, досталось ей сегодня утром от моей любимой. Было дело.

Утром, где-то за час до начала церемонии коронации, мы с Изабеллой прошли в покои Гастона, чтобы поддержать его морально. А то что-то он нервничал излишне. Естественно, там же была и Вержина, тогда еще ДеВержи. Мы о чем-то поговорили вполне непринужденно, и я отвел Гастона в соседнюю комнату, чтобы объяснить ему, что присяга, данная под давлением, с юридической точки зрения ничтожна и всегда может быть отозвана. Именно этот момент беспокоил нашего рыцаря без страха и упрека — переживал, как он потом по моему сигналу перейдет на сторону Юма, предав своего сюзерена императора. Представления не имею о нюансах местной юриспруденции, но говорил я убедительно, и дядя Изабеллы, наконец, расслабился. И тут…

Тут к нам влетела ДеВержи. Ее левая щека пунцово горела, а форма этого только что приобретенного румянца не оставляла ни малейших сомнений в причинах его появления. То есть отпечатков пальцев видно не было, но то, что это дело рукотворное и били правой рукой, было очевидно. Как и то, кто свою нежную ладошку к щечке будущей королевы приложил. За ДеВержи быстрым шагом вошла Изабелла, глаза которой пылали праведным гневом.

— В следующий раз, курица ты непотребная, я тебе все волосы выдеру! — выпалила моя милая женушка и замахнулась левой рукой, видимо, для того, чтобы придать лицу ДеВержи симметрию.

Ударить, правда, у нее не получилось. Я вовремя занесенную руку перехватил, а графиня шустро спряталась за Гастона.

— Дорогая племянница, что у вас произошло? — ошалело спросил будущий король. — За что ты бьешь мою возлюбленную невесту?

— Ничего особенного, дядюшка, — мгновенно отключив режим фурии и придав своему лицу обычное выражение, ответила Изабелла. — Так, по поводу нарядов немного поспорили. Так ведь? — она посмотрела на высовывавшуюся из-за Гастона ДеВержи.

— Да-да, ничего страшного, милый, — тут же подтвердила та. — Не думай о разных наших женских пустяках перед таким важным событием. Мы с великой герцогиней на самом деле очень любим друг друга.

Изабелла, между тем, посмотрела мне в глаза и многообещающим шепотом пообещала:

— А с тобой, любимый, мы вечером поговорим.

Причина экзекуции, которой подверглась графиня, разъяснилась чуть позже. ДеВержи по дороге в храм улучила подходящий момент, когда Изабелла о чем-то разговаривала со своим дядей, и, приблизившись ко мне, сказала:

— Ричард, ваша светлость, мне пришлось сознаться, что мы с вами провели ночь вместе. Как теперь быть?

—