Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

В огромной парадной их встречал сам Воронцов с женой. Он в смокинге, она — в тёмно-бирюзовом платье в пол, придерживая супруга за локоть.

— Никита Анатольевич, сколько лет, сколько зим! — приобнял волхва как родного Глава Рода. — Совсем забыли стариков, глаз не кажете! Тамара Константиновна, Дарья Александровна, Юлия Николаевна, вы меня ослепили своей красотой!

— Какие же вы старики, дядя Петя! — улыбаясь, ответила Тамара, приобняв не только Анну Дмитриевну, но и самого хозяина. — Вы изволите лукавить.

— Есть маленько, — признался Воронцов, оценивающе глядя на остальных девушек, уже успевших отдать свои шубки снующим вокруг них горничным.

— Позвольте представить моих сестёр Анастасию, Ольгу и Анору, — выставил вперёд зардевшихся «родственниц» Никита.

— Наслышаны-наслышаны, особенно про Анору, — улыбнулась Анна Дмитриевна. — Девочка эта проявила невероятную храбрость, когда спасала цесаревича. Уже легенды ходят о восточной красавице.

Анора потупилась, но тут же гордо вскинула голову. Ей было приятно слышать похвалу её профессионализму, в первую очередь, а не красоте. То, что она хорошенькая, ей было известно. Семён Фадеев каждый день напоминает.

Перекинувшись ещё парой слов с Воронцовым, Никита повёл свой «цветник» в большой зал, предвкушая, какая реакция сейчас будет.

— Барон Назаров с супругами и сёстрами! — рявкнул дворецкий, наряженный в серебристый фрак с вышивкой на рукавах, и шарахнул церемониальным посохом об пол.

Залитый электричеством зал зашумел как набегающая на берег волна. Никита усмехнулся. Молодёжь с неприкрытой завистью глядела на его женщин, старшее поколение с холодком, а то и с одобрением (в большей мере это относилось к мужской половине) оценивали сплочённую группу, наряженную в разноцветные шелка и атлас. Никита вёл Тамару по правую руку, отдавая дань её старшинству в доме, слева вышагивали, коротко кивая в знак приветствия знакомым, Даша и Юля. За спиной шурша подолами платьев в полуобморочном состоянии шли «сёстры».

— Никита, надо девчонкам выпить шампанского, — прошептала Тамара, прижавшись к нему. — Они сейчас в столбняк впадут.

— Понял, — волхв сразу изменил маршрут и направился к столикам, заваленным всякими разными лёгкими закусками. Они были расставлены вдоль стен, чтобы не мешать гостям передвигаться по залу и общаться.

По пути поймал официанта, ловко маневрирующего с подносом в руках, и чуть ли не насильно вложил бокалы девушкам в руки.

— Расслабьтесь, сёстры, — улыбнулся он. — Оля, ты же вращаешься в таких кругах, что вся эта публика тебе известна.

Тут на них налетел вихрь в светло-сиреневом платье с открытыми плечами и закрутил Тамару в объятиях. Никита с трудом узнал Катю Меньшикову, изменившую цвет волос. Теперь это была жгучая брюнетка со сложной причёской.

— Катька, коза! — ахнула Тамара и крепко обняла сестру. — Ты откуда? Вот сюрприз!

— Мы только вчера приехали из Берлина, — заявила младшая Меньшикова, теперь — виконтесса Разумовская. — Мужу дали отпуск на две недели, вот мы и решили в Петербург рвануть. Специально вам не сообщали, чтобы сюрприз был!

Никита откровенно был рад увидеть Семёна, поэтому после рукопожатия крепко с ним обнялся.

— Ну надо же, — хмыкнул он, удерживая молодого мужчину за широкие плечи, — не думал, что кабинетная работа настолько полезна для физического развития. Тебя куда распирает?

— Главное, не лениться, — загадочно проговорил Семён, оттаскивая Никиту от своей молодой жены, которая уже весело щебетала с девицами барона Назарова. Он зацепил с тарелки фруктовое канапе. — Прокачка каналов по методикам Рода делает чудеса. Это я просто ленился, будучи подростком, вот и потерял время. Теперь навёрстываю.

— Как вы там живёте? — Никита зацепил тарталетку с красной икрой. — Катя не скучает?

— Скучает? — рассмеялся Разумовский. — Мне кажется, она в Россию уже не сильно рвётся. Такая деловая, все местные будуары оббежала, с влиятельными немками — ну, влиятельными через своих мужей, конечно — познакомилась. Неугомонная. Глаз да глаз нужен.

— Заведите ребёнка, поменьше скакать будет, — усмехнулся волхв. — А то Константин Михайлович ворчит, что спихнула на старшую сестру обязанности продления Рода, а сама и в ус не дует.

— Я не хочу давить на неё, — смутился виконт и опрокинул в себя содержимое бокала. — Ты же знаешь, что Катька чутка к подобной тактике. Чуть перестарался — и сразу коготки выпускает, шипит как кошка рассерженная, а потом бежит на полигон выплёскивать злость.

— Странно, — пожал плечами Никита. — Наверное, ещё не нагулялась. Ладно, это ваше дело, не собираюсь жизни учить. Ты мне лучше расскажи, знаешь ли такую баронессу Стефанию Сегрейв? Она частенько в Берлине бывает. Вдруг да пересекались?

— Стефанию? — рассмеялся Разумовский. — Конечно, кто же не знает эту дамочку с невероятной страстью к коллекционированию? Её за глаза так и зовут: «бешеная белка».

— Почему?

— Ну, белки же любят делать запасы, вот и баронесса тащит всё, что считает ценным, в свою нору. Зачем ей картины импрессионистов рядом с расколотыми черепками древних амфор? Я понимаю, есть смысл собирать вещи в одном-двух направлениях, как марки и монеты, например. Но здесь… — Разумовский пожал плечами и взял новую шпажку с кусочками манго, ананаса, сочной дыни и вишни.

— А почему «бешеная»? — Никита улыбнулся.

— Да потому что одержимость её на аукционах зашкаливает. Она же перебивает любой лот! За ценой не стоит!

— Понятно. У баронессы есть спутник? Некий пожилой итальянец…

Семён задумался и взял с подноса проходящего мимо официанта ещё два бокала с шампанским, один из которых преподнёс Никите. Волхв посмотрел в сторону девушек, но они уже растворились в толпе веселящихся гостей. Тамара намеренно предложила сшить платья из ярких тканей, поэтому сейчас алые, лазурные, зелёные, лилово-серебристые и прочие цвета были хорошим ориентиром. Кажется, за Анору и Ольгу началась конкуренция. Ну да, девушки без супружеских колец — законная добыча местных ловеласов. Лишь бы границы не переходили в своих ухаживаниях, а то придётся наказывать.

— Признавайся, Никита, чем тебя заинтересовала Сегрейв? — оторвал его от созерцания Разумовский. — Ты же не просто так спрашиваешь.

— Да тянется за ней один следок, — нехотя ответил волхв. — Не хочу тебя впутывать в это дело. Вот кое-какую информация я бы охотно принял.

— Неужто аферистка? — Семён смешно задвигал бровями. — Ну, нет. Ты же не полицейский, не следователь, а волкодав. Точно дело серьёзное?