Андрюха, у нас… - Мелалика Невинная

– Нет.

– Тогда купим эту лампу, отнесешь своему начальству, и пусть сами разбираются.

– Нечестно по отношению к джинну. Если уж предъявлять ему что-то, то по факту.

Мы нехотя возвращаемся к торговцу лампами.

– Решили брать? – выжидающе интересуется тот.

– Для начала объясни мне, темному, как это работает, – просит его Андрюха.

– Как раб лампы, я исполняю желания хозяина лампы по воле Создателя… – пожимает плечами мужичок.

«…лампы», – бормочу я, а мой напарник тем временем продолжает:

– Ты эту лампу, выходит, часто продаешь… Как у тебя на все хватает сил?

– Когда у меня не хватает сил, я открываю дверь в Бухару…

– Какую дверь? – настораживаюсь я.

– В Бухару, – повторяет джинн и озадаченно смотрит на меня. – Хорошая такая дверь, складная. Мне ее один парнишка отдал в обмен на антикварную лампу.

– Это же надо… – задумчиво произношу я. – Регулярное использование переносного портала без регистрации и СМС, а питерские открывающие даже не чешутся… Дверь у тебя дома, в смысле, в лампе?

– Дома, – продавец нервно трясет головой, – в лампе.

– Мужик, ты попал, – не без удовлетворения констатирую я.

– Ребятушки, у меня все документы в порядке! – Он расстегивает телогрейку и вытаскивает из-за пазухи пухлую папку.

– На дверь-то документов нет, – сообщает Андрюха и смотрит на меня: мол, верно ли он говорит?

– Как и на ее установку в лампе, а лампу ты, между прочим, продаешь гражданам, о которых поначалу особо ничего не знаешь, – кивая напарнику, добавляю я.

– Нет, – признается джинн и беспокойно спрашивает: – Что теперь делать?

– Значит, так, – я вручаю джинну визитку с адресом, – в ближайшие дни приходи вот сюда вместе с лампой, и там займутся твоим вопросом. Хорошей торговли!

– Слав, ты чего?! – возмущается Андрюха, когда мы покидаем рынок. – Он же сейчас просто свернется, нырнет в свою лампу, и поминай как звали. У него там дверь в солнечную Бухару, а ты…

– Он – честный семейный джинн, хоть и предприимчивый, – поясняю я. – Не свалит он в солнечную Бухару. Ему в Петербурге оставаться выгоднее. Там он только сил набирается, а тут живет и работает. Ты же видел: у него на каждый чих бумажка есть. Он пойдет к моему руководству, они все утрясут и будут счастливы. Двери джинн, скорее всего, лишится, хотя не факт, а местных открывающих ждет проверка.

– А у тебя часто проверки случались, когда ты был открывающим? – живо интересуется напарник.

– Нет, никогда. Как у проводника и переводчика – всякое бывало, но это, что называется, совсем другая история.

– Готов послушать. Ты подо что предпочитаешь рассказывать в это время суток?

– Горячий чай с восточными сладостями подойдет.

– Тогда за мной. – Андрюха призывно машет мне рукой. – На человеческом уровне тут неподалеку была чайхана. Не сетевая, а для местных. Соотечественники предприимчивого джинна ее держат. Надеюсь, здесь она тоже работает.

– Тоже на это надеюсь, – говорю я и устремляюсь за ним.

От автора

Блошиный рынок на Удельной – часть вещевого рынка, находящегося рядом с железнодорожной станцией Удельная и одноименной станцией метро. Он входит в десятку самых известных мировых блошиных рынков.

Говорят, здесь можно найти все что угодно (почему бы и не волшебную лампу?). Посетитель «Уделки» может почувствовать себя Аладдином в пещере с сокровищами (а на каждого Аладдина обязательно найдется свой джинн). Многие продавцы работают на рынке годами, неизменно предлагая любопытные раритетные вещицы, и у каждой из них своя увлекательная история.

Андрюха, у нас… Бал вампиров

Мы встречаемся с наблюдающим ближе к полуночи у парадного входа во дворец Юсуповых на Мойке. Сегодня Славка одет в длинное темно-синее пальто, похожее на шинель.

– Тебе идет, – одобряю я и спрашиваю: – Что у нас за мероприятие?

– Бал вампиров.

– Почему заранее не предупредил?

– Ты бы не пошел, – хмыкает он, открывая передо мной двери дворца.

– Вот еще. Я, может, этого бала давно жду. – Я запоздало перехватываю дверь и придерживаю ее. – Хотя бы посмотреть, выполнил ты обещание подстричься или где.

В гардеробе наблюдающий снимает пальто и оказывается в темно-синей же форме. Китель с высоким воротником-стойкой застегнут на два ряда серебряных пуговиц, а по стрелкам на брюках можно калибровать уровни. Славка выглядит теперь не как подросток, но как утонченный юноша аристократической фамилии либо эдакая кавалерист-девица, прикидывающаяся юношей. Хочу посмотреть и на себя, но зеркал нигде нет.

– Это бал вампиров. Зеркала сняты и убраны, – поясняет Славка, и мы идем к лестнице. – Не переживай, ты почти по классике: темный низ, светлый верх…

Я только кисло усмехаюсь в ответ: ну да, черные джинсы и белый свитер. После чего моими мыслями вновь завладевает наблюдающий. Чтобы иметь такую выправку и с такой непринужденностью носить форму, думаю я, нужно или готовиться к этому с детства (семья потомственных военных, папа-генерал, кадетский корпус), или быть значительно старше и опытней, чем Славка хочет казаться. Я, конечно, не питаю иллюзий, что наблюдающий совсем уж малолетка, – малолетку бы не взяли блюсти баланс сил на всех уровнях Санкт-Петербурга, – но его истинный возраст может оказаться гораздо значительней, чем я могу вообразить.

– Ходим, наблюдаем, в беседы первыми не вступаем. – Славка ловит мой взгляд и внимательно смотрит на меня. – На любые обращения отвечаем в формате обезличенной светской болтовни или по уставу. Последнего от тебя не требуется, это мое дело. Очень тебя прошу, никакой самодеятельности. Тут все подчинено рамкам закона. Ты его не знаешь, но сам помнишь, что незнание закона…

– …не освобождает от ответственности, – уныло заканчиваю я и стараюсь не сутулиться.

Признаюсь, этот бал разрушил (да что там разрушил – растоптал!) все мои представления о бале вампиров. Хоть коллаж делай на тему «ожидание/реальность». Ожидание: бледные ликом создания с торчащими клыками одеты по моде восемнадцатого века, танцуют массовые исторические танцы, пьют кровь, зловеще хохочут. Реальность: обычные с виду мужчины во фраках и женщины в вечерних платьях прогуливаются по залам, пьют шампанское, вразнобой танцуют что-то весьма условное, смеются, как офисный планктон на корпоративе. Ладно-ладно, как звезды шоу-бизнеса на благотворительном балу какого-нибудь телеканала. Среди них, откровенно выбиваясь из общего дресс-кода, болтаемся мы со Славкой.

– Что-то скучно, – шепчу я наблюдающему, когда мы по десятому кругу проходим по залам.

– Мы сюда не развлекаться пришли, – шипит он в ответ, – а работать.

– Это ты пришел работать, а я…

– А ты – посмотреть…

– Все, насмотрелся!

– Можно подумать, я тебя держу, – оскаливается наблюдающий. – Насмотрелся – просыпайся. Не хочешь просыпаться – иди полюбуйся интерьерами. Люди за это большие деньги платят. Пользоваться надо.

– Пойду воспользуюсь, – ехидно отвечаю я.

Славка отправляется по проторенному маршруту, а я разворачиваюсь и двигаюсь в обратную сторону. В библиотеке натыкаюсь на девицу лет двадцати, одетую в стиле готической лолиты. Девица сидит на полу и хлюпает носом. Мимо плачущей женщины я пройти не могу, поэтому останавливаюсь рядом, а поскольку наблюдающий велел ни с кем первым не заговаривать, выжидающе молчу.

– Меня хотят принести в жертву, – скорбно сообщает девица, поднимая на меня глаза.

– Вы же можете уйти, – искренне удивляюсь я. – Вы вроде не связаны и не скованы.

– Я не могу, – всхлипывает она. – Меня должны выпустить, а сама я не могу. Уже пыталась. Даже в окно хотела выпрыгнуть. Не получается.

– Интересно, куда смотрит наблюдающий? Тут человека в жертву приносить собираются, а он там гуляет, – возмущаюсь я в пространство и предлагаю девице: – Хотите, я вас выпущу?

– А вы можете? – деловито уточняет та. – Вы вроде не вампир.

– Мы с коллегой следим здесь за порядком. Если вас хотят принести в жертву – это непорядок. Значит, я имею право вас отпустить, – решительно уверяю я и протягиваю ей руку, помогая подняться.

Дверь я открываю довольно легко. Перед тем как девица радостно выскакивает наружу и убегает в ночь, я снимаю свитер и, оставшись в футболке, отдаю его бывшей жертве. От вампиров я ее спас, спасу и от воспаления легких.

Когда закрываю дверь и собираюсь найти Славку, чтобы поведать о выявленном нарушении, путь мне преграждает вампир (он выглядит как мужчина средних лет с благородной сединой на висках) и заявляет:

– Ты отпустил жертву, значит, сам станешь жертвой.

– Я с наблюдающим, – торопливо предупреждаю я.