Седьмой царевич 3 - Иван Шаман

class="p1">— Вы с Михаилом пойдёте под своими княжескими фамилиями. А погибшим братьям уже всё равно, какой слой грима на них будет. Если надо, просто сделают глиняную маску по фото и положат сверху, — спокойно пожал плечами Лебедь.

— А я ведь говорил… Я предупреждал, что объявление об охоте на бандитов не пройдёт даром, что они объединятся с террористами и прочими отбросами! А потом ещё и денег от наших врагов получат, для финансирования, — прислонившись затылком к холодной бетонной стене, проговорил я. — Без этого гнилого симбиоза у них ничего бы не вышло. Вы им сами все карты сдали.

— Может, и так. Но они пытались переломить ситуацию, а вместо этого только объединили против себя и верующих, и аристократию, и простых людей. Жаль погибших, искренне, но лучшего повода сложно было придумать, — мрачно проговорил Лебедь. — И сейчас вся государственная пропаганда раскручивает эту историю. На всех частотах, телевизионных каналах, в газетах и журналах. Император потерял двоих своих сыновей от рук террористов. Вместе с сотнями обычных верующих. Всенародная ненависть приближается к пиковой отметке. Такого не было с семьдесят девятого, когда во всех военкоматах очереди добровольцев стояли.

— И вы используете это для внутриполитической борьбы…

— В том числе, — не стал спорить Лебедь. — Но не мы это затеяли! Такого исхода никто из нас не желал. Поверь.

— Значит, у вас очень много работы, — выдохнул я, понимая, что, если сейчас не отпущу вожжи, потом придётся пахать, закусив удила. Теперь очевидно: это не события преследуют меня, я просто в них вписываюсь. Мог бы я пересидеть? Ну тихонько забиться в угол и закрыться дланью? Вот вроде и да, но нет. Не мог бы, стерпеть такое невозможно. Не мне, не в моей природе.

— Так почему же вы пришли и докладываете, как вы сказали, импульсивному подростку, вместо того чтобы рыть носом и искать реальных виновников?

— Потому что часть видео мы всё же отсмотрели, и на нём отчётливо видно, как ты применяешь два символа. До этого у нас не было прямых доказательств, но теперь они очевидны, — произнёс, внимательно глядя на меня, генерал. — Как давно тебе удалось получить эти способности?

— О, это легко, как только покажете, какой знак у вас.

— Никакого, — с хитрой ухмылкой ответил Лебедь. — Я из идейных соображений, а не по классовому зову. Хотя сейчас уже всё смешалось. И мои дети вполне могут получить символы, как и вы.

— Неожиданно, — я даже растерялся на мгновение. — Его мне оставил полковник, после нападения киллеров с гранатомётом.

— Оставил? Значит, их можно передать после смерти?

— Не думаю, что это сработает на неодарённых. И вообще, тут всё сложнее, — ответил я, вспоминая символ, который использовал Александр. Довольно замысловатый щелчок пальцами, при котором они формируют символ за считаные мгновения. Прикрыв глаза, попробовал повторить, но ничего не вышло. Они просто не загорались. Спираль сна? Та же проблема — свечения не возникает.

— Что ты сейчас пытался сделать?

— Брат умер у меня на руках, подумал, что он мог бы передать символ мне, но нет. Вероятно, нужно куда больше выполненных условий. А может, я просто не могу использовать больше двух символов и выучить их в принципе… или ещё какие-то причины, о которых я понятия не имею.

— Секунду, — извинился генерал, недовольно поморщившись, когда у него на поясе зазвонил телефон. Ему явно было интересно самому освоить знаки, или, по крайней мере, понять принцип их перехода. Как и мне.

Чего не хватило в случае с Александром? Он умер, знак я его видел многократно и отчётливо. Полковника тоже не я убивал, он умер от рук террористов. В чём тогда разница? В том, что он применил его на мне? Получить повреждение, отчётливо увидеть знак, а после убить носителя? В таком порядке?

Обидно то, что я не получил новый символ от скрижали. Ещё обиднее, что, выходит, я не получу знаки императора и той женщины, ходячего снотворного. Потому что они не наносят повреждений. А сума вообще не используется в бою, это скорее пространственный карман. Но тогда, почему у меня есть символ Облик?

— Да, он вполне вменяем. Кидаться на вас точно не станет, — успокаивающе проговорил Лебедь. — Да, можем подняться. В течение десяти минут будем.

Генерал положил трубку и помахал куда-то в сторону, наверное, там висела камера, потому что после этого нехитрого жеста раздался глухой щелчок, и решётка отъехала в сторону. Лебедь поманил меня и, спокойно повернувшись спиной, направился к дверям, располагавшимся метрах в десяти. Сидеть в тюрьме было довольно глупо, так что я вышел следом и по дороге заглянул в другие помещения.

Не все из них пустовали. Большинство пленников спало, кто-то сидел на полу в наушниках, с завязанными глазами и скованными за спиной руками. Другие не обращали на проходящих никакого внимания. Странно, учитывая, что империя только образовалась. Это что с ними должны были сделать за последние полтора-два года, чтобы напрочь отбить всякий интерес к происходящему снаружи?

Из подземелья мы попали в обычный служебный коридор, а оттуда уже в дворцовые залы. И разница между этими помещениями была разительна. Из комнатки с потолками чуть выше двух метров, до гигантских двухэтажных залов, в которых, чтобы увидеть роспись, надо поднимать голову.

Даже мне неплохо било по психике, а каково людям менее привычным? Наверное, должно было отпечатываться на всю жизнь и подавлять, затем внушая благоговейный трепет. Не удивлюсь, если и тут кто-то из психологов поработал.

На этот раз Лебедь ввёл меня не в праздничный зал, а в крохотный кабинет, где прямо сейчас работало несколько человек, водящих вдоль стен металлической рамкой и буквально каждый сантиметр проверяя на прослушку. Перед входом он оставил телефон снаружи, бросив его в небольшую корзину.

— Долго ещё? — раздражённо спросил император.

— Уже закончили, ваше величество. Можем гарантировать, что электронных жучков в этом помещении нет, — с готовностью ответил один из спецов.

— Большего от вас и не требуется. Свободны, — раздражённо махнул рукой Василий и, дождавшись, пока все выйдут, повернулся ко мне. — Ну и мясорубку ты вчера устроил, сынок.

— Мы будем это обсуждать по второму кругу? — подняв бровь спросил я. — То, что нападений было три, а не одно, всё равно не оправдывает результат. Вы о них знали, вы могли подготовиться,