Без права на остановку - Дмитрий Валерьевич Иванов

— А что они по-немецки гутарят? Ты их знаешь? — буркнул сержантик с характерным южным говором.

— А чего не «гутарить», раз языки знают? Ты тоже учи! — наставительно выдал старший младшему по званию — по ходу, знакомому ему сержанту.

А девушки тем временем с интересом рассматривают друг друга. Беременность Огдо очень идет — лицо свежее, глаза светятся. Хотя и раньше эта дипломированная актриса к себе взгляды, особенно мужские, притягивала, как магнит. Она — смесь долганки… не знаю с кем.

— О, Дусь! А ты чего тут делаешь? — обрадовался я, обнимая приятеля, который, мне кажется, стал ещё шире в плечах.

Мы друг друга с минуту осматриваем — типа, кто круче. Размерами, конечно, Дусь… но против меня таких трое надо.

— Да вот, за сыном в сад ходили и решили променад небольшой устроить!

— В сад? — растерялся я. — А я-то хотел предложить вас обратно в Красноярск подбросить.

— Да не… Мы сейчас в Дивногорске живём. Мои родители к брату уехали во Владимир. А квартирка у нас кооперативная была, вот я и смог сюда перевод пробить. Жена не сильно рада — городок маленький, театра нет. Правда, она в декрете пока. А там — будем думать. Вообще-то тут на электричке до Красноярска минут сорок всего… А давай к нам в гости! Огдочка «муравейник» со сгущенкой забацала. Сейчас в холодильнике настаивается.

— Крансекейке? — услышав знакомое слово, моя норвежская сладкоежка заволновалась. — Я их люблю! Её… то есть… Его, — поправилась она.

— Это она так «муравейник» называет, — перевожу я друзьям.

— Ну в самом деле, чего тут думать — давайте к нам! — приобнял меня Дусь. — Дом прямо у набережной, рукой подать.

Причин отказываться не вижу. КГБшник наш уже вернулся и маячит где-то за кустами — значит, мы под присмотром. Девчонки между собой нашли контакт. Марта, небось, ещё хочет малыша потискать и продегустировать этот самый «крансекейке». Ну, раз сказали, что он есть… Да и новостями хорошо бы обменяться — давно не виделись.

Идём в гости. Надо сказать, трудности начались сразу. У них очень необычный лифт в доме оказался. Старинный какой-то, хотя городу и тридцати лет нет. При этом ещё и громыхает как ненормальный. Но главное — он открытый! То есть просто клетка, которая ездила вверх-вниз, ну и вместо дверок — решётки.

Марта тормозит у входа, как тот осёл из «Кавказской пленницы» и дальше — ни в какую. Да и тесно в кабине лифта — впятером впритык надо стоять.

— Ты чего⁈ Не бойся! Я сначала тоже удивлялась, а теперь привыкла, — успокаивает её Огдо.

Совместными усилиями мы таки запихнули Марту внутрь, причем половина успеха была за мной — я незаметно ущипнул подругу за задницу. Принцесса взвизгнула, метнула в меня возмущенный взгляд, но из ступора вышла.

Доехали до седьмого этажа. Саня почему-то не стал открывать ключом дверь своей квартиры, а тыкнул мощной ручищей в кнопку звонка.

— Забыл сказать… у нас гостья. Да ты её знаешь! Жанна из Норильска.

Епть! А вот зря «забыл»! Так бы не видать Марточке «крансекейке». Потому как с Жанкой у нас было… ну, короче, было. А ну как ляпнет чего при Марте? Нет, тогда мы с принцессой даже знакомы не были, и я предполагать не мог, что познакомлюсь, но всё равно некомфортно. А ведь Жанна обязательно ляпнет! Она баба простая, и при этом мне многим обязана — я её в горком ВЛКСМ начальником отдела пристроил. Хотя с тех пор она, наверное, карьеру сделала? А может, и не сделала, а наоборот — покатилась вниз. От неё всего можно ожидать.

— Толя-я-я! — радостно заорала Жанна, одетая в неприлично короткий топик и короткую же юбку.

Ещё и на шею мне бросилась! Но скандала не случилось. Видать, Жанка поумнела. А ещё она вышла замуж и у Сашки Дуся гостит вместе со своим мужем — щуплым парнем лет тридцати.

По причине наличия в квартире двух советских и одной норвежской сладкоежки, тортика нам с Саньком не досталось. Поэтому довольствуемся чаем и беседами. Оказывается, Иван и Жанна поженились всего неделю назад, и, как я понял, парень связал себя узами брака из карьерных соображений. Дело в том, что Ваня работал у папы Жанны, пока тот был первым в Ленинском райкоме Красноярска, но сейчас папа — первый секретарь Дивногорского райкома. Вот такие дела! Поэтому и приехали сюда новобрачные проведать родителей да подружку Жанны — Огдо.

Интересно, сказала она ему, что детей у неё быть не может? И вроде как вообще не планировала замуж выходить? Впрочем, не моё это дело. Но все же подсознание не удержалось и ехидно прошептало: «Так себе вариант выбрала. Я — лучше».

Девушки щебечут на кухне, а мы мужские разговоры ведём на маленьком балкончике. Ваня курит одну сигарету за другой. Он ещё и курящий!

— Смотри какая ситуация: у меня сейчас четыре точки в Красноярске, и две здесь хочу открыть. Сам понимаешь — тесть следить за ними не станет, слишком высокого полёта он птица. Я предлагаю тебе взять их под контроль. Не бесплатно — по сотке в месяц за присмотр. Итого, двести рубликов как с куста! Плохо разве? У тебя вон второй скоро родится…

— Вторая, — проворчал Александр, — Дочку хочу!

— Кто будет, тот и будет, — мудро не стал спорить Иван.

— Так это… надо увольняться? — сомневается Дусь.

— Наоборот, тебя тут все знают! Работай как работал, в патрульных. Это даже лучше!

А речь шла о… видеосалонах! Интересно, но именно тогда, когда я сам собирался эту лавочку прикрыть, кто-то другой, вроде Вани, наоборот расширяется. Доходы с проката для меня сейчас — это так, мелочь на карманные расходы. Особенно если сравнивать с теми деньгами, что немцы обещали на следующей неделе.

Да ещё в стране стали прикручивать гайки, контролируя доходы кооператоров. А если платить налоги, то бизнес этот уже и не такой выгодный получается. К моим не лезут, но это — пока я что-то значу в городе. А не будь меня… Хотя у Вани и Жанны поддержка во власти тоже имеется.

— Репертуар — первое дело тут. Никто не пойдёт на старые, не раз виденные, фильмы. Только импорт! США, Франция…