Без права на остановку - Дмитрий Валерьевич Иванов

— Тихо ты! — испуганно вжал голову в плечи Александр, очевидно, боясь, что запретное слово услышит Огдо.

— Спокойно, — отмахнулся я, — если и услышит, скажем, что это название французской оперы. «Порнухетта». Автор — Монпарнас.

Сашка криво усмехнулся. А я уже вошёл во вкус:

— И от хулиганов нужна защита. Да просто ставь на продажу билетов крепких парней. Например, из афгана…

— Я думал вот как раз Саню привлечь. Он же боксёр и мент.

— В каждую точку нанимай своих ребят, парочки хватит. Утром пусть один сидит, а вечером — лучше двоих ставь. Саня само собой нужен!

— Я не решил ещё, — ворчит боксер-мент.

«Огдо будет решать», — хмыкнул я про себя.

Из кухни показалась Мартина головка.

— Толя, надо девочкам сделать выезд в Норвегию! — сказала она, а потом что-то защебетала на своём норвежском.

Ладно, я уже немного поднатаскался и понимаю через раз. Вроде слово «подарок» было… и «выезд» мелькнуло. А может «подарок проездом»?.. Ну ладно, что-то придумала, хочет удивить. Только вот чего язык-то у неё заплетается?

— Вы что там, пьёте? — ахнул Саня и решительно направился в кухню, спасать беременную жену.

— Вы что там, бухаете? — повторил его слова я.

— Вы что, без нас? — возмутился Иван и сразу из подкаблучника превратился в нормального парня.

Глава 10

Марта, судя по голосу и походке, уже приняла на грудь. Причём не символически, а так, по-взрослому — когда вставала из-за стола, заметно качнулась. Конечно, девушки закусывали — на столе: яблоки, сыр и нарезанная колбаска. Вру, ещё клубника была, но её схомячили первой. Прям всю большую корзинку, в которой, наверное, этой клубники литра два было.

— Что у вас тут, барышни, есть что бухнуть? — с показным радушием спросил я, хотя внутри закипал.

Так как увиденное на кухне мне откровенно не понравилось. Нет, беременная Огдо не бухала, слава Богу. Она с гордым видом пила кофе, которое сама себе и сварила. Но вот рядышком на столе красовались две бутылки, и одна из которых уже была пустая.

Что за пойло? А вот пока непонятно. Натурпродукт какой-то, а значит, могло быть всё, что угодно: от домашнего компота до убойной сивухи.

Я с деланой улыбкой беру пустую бутылку и нюхаю. В нос шибануло чем-то вишнёвым и откровенно алкогольным. Кручу башкой в поисках хозяйки этого зелья, и вижу, как забегали окосевшие глазки Жанны.

— Ваше? — спрашиваю у неё вежливо, даже интеллигентно, хотя на языке вертелось совсем другое, куда более резкое: «Твоё, что ли⁈» Но рядом законный супруг, так что сдерживаюсь.

— Ну… немного угостились, — протянула она под моим напором, не став отрицать факт спаивания иностранной гостьи. — Папа сам делает. Но настойка слабенькая. Совсем, как пиво.

— Да, Толь, некрепкая она, градусов двадцать всего. Или чуть больше, — тут же влез Иван, простодушно опровергнув враньё жены.

Двадцать⁈ Ни… ничего себе! Двадцать! Это полбутылки водяры на двоих! Даже больше, ибо из второй они тоже успели прилично отхлебнуть. Это, считай, в каждой красивой девочке, исключая Огдо, грамм так по сто пятьдесят, а то и двести, плескается продукта, крепостью, по шкале Менделеева, сорок градусов! Ещё и без нормальной закуси.

Отвлёкся, и всё — напоили мою Марту! В рамках культурной программы, так сказать. Ну как же в СССР без этой доброй традиции? Интернациональный обмен, блин!

— Как компотик, вкусная-я-я, — поддакнула пьяная принцесса своей новоиспеченной подружайке.

Смотрю с осуждением то на бывшую любовницу, то на нынешнею. Но если нынешняя вины за собой не чувствует и мордашка у неё безмятежно чебурашистая, только ластится, рукой ероша мой ежик на голове, и что-то щебечет про визы на своём, то вот Жанна, несмотря на опьянение, чует «чьё мясо кошка съела» и виновато отводит глаза.

— Попробуй, Толя, — ласковая ладошка Марты тянется к бутылке на столе, желая, наверное, всем налить. Но… промахивается.

Куда ей состязаться с олимпийским чемпионом по боксу⁈ Я шустро схватил недопитый пол-литровый пузырь из-под газировки «Тархун» и со словами «Ну-ка, дай заценю!» засосал всё, что там осталось.

А хороша, надо признать, настоечка. Сладенькая, мягкая… и коварная. Градус где-то рядом, но скраден — сразу и не поймёшь. Тем более, девочки ещё и разбавляли её яблочным соком: трёхлитровая банка стояла тут же на столе.

Всё, конец пьянке! Но как теперь ехать на машине назад? Может, парни отвезут? Хотя Сашка, вижу, успел хлебнуть остатки из первой!

— Отличная вещь да? — заглядывая в лицо и радуясь так, будто сам её настаивал, спросил Ваня и достал ещё одну бутылку этого самого псевдо -«Тархуна» откуда-то из сумки под столом!

И зачем я пил? Думал допить, чтобы девчонкам не досталось. Со психу, конечно. Идиот.

Так-с… И что делать? Есть ещё один вариант — попросить КГБшника довезти нас до дома. А машину… ну потом как-нибудь заберу.

— Толя, а ты… а мы как поедем теперь? — хмурится Марта, указывая на бутылку, которую я только что допил.

Пьяная, а соображает! Умница моя. Целую её в доверчивую макушку, которая пахнет шампунем и клубникой.

— А мы вообще-то домой собирались по реке, на «Комете», — томно, по-кошачьи, потягиваясь, произносит Жанна. — но если надо — Ваня отвезёт на машине! Заодно и вещи захватим — те, что у моих родителей остались. Надо в город отвезти. А Ванечка пить не будет, — уверенно добавляет она, по-хозяйски глядя на мужа.

— Угу, отвезу, — бурчит тот.

Улыбка Вани, несмотря на ласковый тон жены, поблекла. Он молча посмотрел на бутылку, которую только что выудил из заначки, и, вздохнув, аккуратно отставил её в сторону.

— Ну тогда ещё по одной? — предложила Марта, схватив настойку.

Ясное дело — налить они себе и без меня могут. А ведь сначала-то я опасался, что Жанна что-нибудь ляпнет при Марте. А теперь заботы другие: научит прожженный комсомольский работник доверчивую норвежскую принцессу плохому. Надо срочно их как-то… развести по секциям, что ли.

— Толя, не ругайся, — просит Огдо, заметив мои выразительные гримасы. — Скучно просто Жанне было у нас… Я же не пью.

— «У всяк беды одно начало: сидела женщина скучала…», — проворчал я, и тут же, не дожидаясь очередной