Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

И тут же мелькнула ирония: нет, точно не про меня пишут книгу. Если бы писал нормальный автор, то уже в первую неделю после попадания в этот мир я убивал бы принцессу и спасал дракона. А я вот до сих пор иду на свой первый по-настоящему серьёзный поединок. Значит, либо автор хреновый, либо никакого автора нет, и это всё — моя жизнь.

Я хмыкнул и сделал ещё шаг вперёд, сосредотачиваясь на дыхании и готовясь к первому обмену ударами.

Через мгновение он уже сократил расстояние и был почти рядом. Скорость высокая — для обычного аристократа впечатляющая, но после того, что я видел у Максима и Марка, до их темпа ему ещё очень далеко. Я спокойно читал картину: видел, как Эхо из источника уходит по каналам, как мышцы заряжаются, куда ляжет его сила.

Боевой режим. В этом моё преимущество. Обычный боец низкого ранга гонит Эхо из источника в нужную часть тела — это медленно, предсказуемо, не даёт мгновенной мощи. Боевой режим — совсем другое. Эхо у меня циркулирует по телу постоянно, и когда я усилием воли сгоняю его в нужное место, оно уже там, готовое. Всплеск занимает долю секунды. Я видел, как это делает Максим Романович, двенадцатый ранг пути силы, и подмечал каждую деталь. Поэтому даже на своём седьмом я могу позволить себе то, чего другие не умеют.

Минус очевиден: тело не выдержит такой нагрузки долго. Минута, максимум полторы — и начнут рваться связки, трескаться суставы. Именно поэтому большинство бойцов даже не пытаются пользоваться боевым режимом на полную: мышцы и связки подстраиваются под него только на восьмом, а чаще на девятом ранге. Тогда они уже могут держать циркуляцию Эхо гораздо дольше, использовать её часами, почти без ущерба. И само понимание, как работает этот режим, приходит лишь тогда. Но я — гений. Я понял принцип раньше и могу использовать его уже сейчас, пусть и недолго. Полторы минуты — это мой предел. Но этого времени мне хватит.

Я включил режим. Эхо загудело по мышцам, поднялось по спине, плечам, ушло в ноги и кисти. Теперь любое движение могло быть усилено в разы.

Исаков рванул вперёд. Правое бедро напряглось, импульс прошёл через квадрицепс, перешёл в корпус и в правый кулак. Прямой удар. Я видел, как энергия стекала в связки, готовя жёсткий выпад.

Я сместился корпусом, показывая, будто готовлю удар в живот. Обманка.

Исаков откинул корпус назад, не желая подставить брюшину. Но именно этим он и выдал вперёд голову. Нос — вот он, открыт, без защиты.

Его кулак я встретил блоком. Жёстко, кость в кость. Больно, отозвалось в локте, синяк точно останется. Но в ту же долю секунды я вложил весь поток Эхо в левый кулак и ударил.

Прямо в нос.

Хрустнуло. Исаков качнулся, схватившись за лицо.

Первая кровь.

Зал замер, будто выдохнул разом. Всё закончилось в один удар.

Я усмехнулся. А я ведь боялся. Может, и не стоило так переживать. Моя способность видеть Эхо — слишком удобная штука. Почти предсказание: не абсолютная гарантия, но вероятность настолько высока, что победа становится делом техники.

Исаков держался на ногах, но я уже видел, как его Эхо дёрнулось, бурля, собираясь в другую форму. Нити потянулись в стороны, складываясь в первые линии плетения. Он пытался подключить магию.

Что ж… это конец? Или, наоборот, всё только начинается?

Глава 16

Я краем глаза заметил: если ещё минуту назад Милена и Злата сияли довольством, а Ольга тревожно мрачнела, то теперь всё обернулось. Милена со Златой ощутимо погасли, их Эхо дрогнуло лёгким разочарованием. А Ольга, наоборот, вспыхнула радостью — не только Эхо, но и она сама, вся, до кончиков пальцев. Сияла так искренне, что даже сквозь гул зала её восторг чувствовался почти осязаемо.

Но расслабляться было рано. Барон Исаков не пал. Капля крови так и не коснулась арены. Он зажал нос ладонями, удерживая её внутри, и в то же мгновение в его Эхо проступили линии плетения. Я не сразу понял, что это за магия, но когда он убрал руки, стало ясно: нос сросся, дыхание сбилось на рот. Значит — исцеление. Он не вылечился, он просто заклеил сосуды и носовые каналы, перекрыв поток.

В тот миг я понял: если сейчас начну требовать окончания боя, это будет выглядеть жалко. Моё достоинство рухнет. А раз арбитры молчат — значит, формально дуэль продолжается. Видящие Эхо заметили плетение, но не вмешались.

И тут Петров, как всегда, поднял голос, словно актёр на сцене:

— У нас первый удар! Прекрасный удар! Но поскольку ограничение касалось только боевых заклинаний, а не магии исцеления, поединок продолжается. Дуэль завершится лишь тогда, когда кровь коснётся арены!

В подтверждение его слов арена под ногами вспыхнула алым светом, обозначая условие: первая кровь должна пролиться на пол.

Я стиснул зубы. Теперь бой затянется. Нос ему не разбить повторно — плетение держит. Значит, придётся идти по другим точкам: губы, брови, уши. Выбивать кровь так, чтобы она коснулась камня. А лучше всего — прижать его лицом к полу.

Герцог выдержал паузу и, наслаждаясь моментом, добавил:

— Но не спешите радоваться, господа! Кодекс дуэлей позволяет использовать усиливающую или лечащую магию лишь единожды за бой, если иное не оговорено заранее.

Я усмехнулся про себя. Всё верно. Просто я сам не удосужился уточнить этот нюанс — был уверен, что Исаков боевой маг. Ошибся. Он оказался магом поддержки. И поступил умно: не стал тратить силу на всё тело — срастил только нос, чтобы перекрыть кровь. Но это решение тоже временное. Теперь он вынужден дышать через рот, и также глотать кровь, которая идет из носа. Не уверен, что он успел залечить сосуды. А значит, вымотается быстрее.

Победа всё равно за мной. Только теперь она потребует больше времени.

Я выдохнул, погасил остатки боевого режима и позволил себе несколько секунд тишины. Всё вокруг будто застыло, а внутри головы заработал привычный механизм — холодный, точный расчёт. Я видел перед собой не просто противника, а карту из мышц, костей и сосудов, где каждая линия Эхо подсвечивала слабое место.

Кровь должна пролиться наружу. Никаких касаний, никаких «почти». Губы — вот где хрупкость. Кожа тонкая, сосуды под поверхностью. Даже лёгкий порез даст струю, а прямой удар раскроет рот кровью, как