Эхо 13 Забытый Род - Арий Родович

Масштаб поражал. Здесь могло уместиться две-три тысячи человек, хотя с улицы размеры здания выглядели куда скромнее. Ещё больше удивляло то, что этот зал находился сразу за гостевым холлом. По сторонам уходили лестницы на верхние этажи, а сам дом явно тянулся глубоко вглубь территории. Я понимал: за этим залом скрываются ещё помещения, и Петров даже здесь нашёл способ показать, насколько велики его ресурсы.

Девушки двигались так же чинно, как и на приёме у Оболенского, только на этот раз нас никто не объявлял. Возможно, так было задумано, а возможно — просто формат ужина требовал большего «современного» вида. У Оболенского звучали имена — дань традиции. Здесь — тишина и движение без лишних слов.

Столы ломились от закусок. Главное отличие тоже бросалось в глаза: если у Оболенского на каждом квадратном метре стола было пять блюд, то здесь — восемь. Казалось, Петров специально изучил чужое меню и решил превзойти соперника во всём.

И тут я заметил самого Оболенского. Он шёл в нашу сторону, и люди расступались перед ним так, будто проходил сам Император. Каменное лицо сохраняло невозмутимость, но микродвижения — уголки глаз, брови, лёгкая тень улыбки — выдавали раздражение. Его бесило, что ужин у Петрова вышел даже богаче, чем у него самого. Хотя времени на подготовку было у обоих примерно одинаково, в столице всё доставалось проще и быстрее, а Петрову пришлось многое везти срочными порталами.

Зал был выдержан в тех же поведенческих красках, что и у Оболенского: люди переговаривались небольшими группами, кто-то держался у столов, официанты двигались по толпе с подносами, на которых блестели бокалы и даже ряды шотов. Я невольно удивился: Петров, похоже, решил дать выбор буквально во всём, что можно было успеть организовать за шесть — восемь часов. Выложился на полную.

На нас обратили внимание, но уже не так, как на приёме у Оболенского. Там мы были центром, здесь — лишь точка интереса. Впрочем, это было закономерно. В толпе я заметил несколько обособленных групп, к которым почти никто не подходил. В этих кружках стояли представители других Тринадцати родов. Они бросали короткие взгляды в мою сторону, но никто не задерживался. Жест был очевиден: мы почтили тебя присутствием, но общаться пока не намерены. И я, признаться, тоже не горел желанием заводить беседы.

Главное было выдержать время. По правилам этикета, если ужин устраивается в твою честь, ты обязан находиться на нём не менее четырёх часов. Это — минимальный срок, допускающийся лишь при форс-мажоре вроде войны. А по нормам приличия — пять. И учебник по аристократическим правилам, кстати, существует вполне реально: в нём это прописано чётко, как свод законов. В моём мире обучение этикету было скорее формальностью; здесь же — почти наукой. Так что впереди меня ждало пять часов, и единственная надежда была на то, что я смогу их пережить без дуэли.

Я решил действовать так же, как в прошлый раз: двигаться к столам, прикрываясь ими и стеной, создавая себе более безопасную зону. Слишком часто именно в толпе и на открытых пространствах случаются вызовы. Сейчас я чувствовал себя увереннее: третий ранг давал мне возможность сражаться на равных с магами четвёртого-пятого рангов. Управление Эхо стало точнее, я начал лучше видеть структуру потоков, даже пару раз сумел спутать движения Максиму и Марку, перенаправив их потоки в сторону. Это давало преимущество почти в два ранга, хотя в итоге победы мне пока не приносило.

Но желания сражаться всё равно не было. Я не пацифист, но понимал: любой вызов будет с преимуществом на стороне противника. Формально я числился вторым рангом, третий ещё не был зафиксирован, и вызывать меня имели право маги вплоть до девятого. Да, вряд ли кто-то из старших позволит себе «опуститься» до подобного вызова. Но если это всё же случится, скорее всего, это будет четвёртый или пятый ранг. С ними, в теории, я уже мог справиться.

Мы начали двигаться к столам. Толпа расступалась медленно, но упруго — словно у аристократов действительно были глаза на затылке. Никто не врезался в нас, не пытался встать на пути: один шагал в сторону, и вся цепочка позади смещалась вместе с ним. На первый взгляд всё выглядело естественно, но именно в такие моменты я держал себя максимально настороже. Стоило кому-то нарочно сделать шаг назад — и это легко могли трактовать как оскорбление.

Я чувствовал, как Оболенский изменил свою траекторию. Он тоже понял, что мы идём к столам, и скорректировал шаги так, чтобы наши маршруты пересеклись. Со стороны это выглядело как случайность, но я понимал: началась игра. Теперь каждая мелочь могла обернуться ловушкой.

Я сосредоточился. В Эхо вспыхивали разноцветные оттенки эмоций: спокойствие, раздражение, зависть, интерес. Где-то ровный поток — безопасно. Где-то всполох искры — скрытая злость. Были и те, чьи эмоции я почти не мог прочитать: сильные маги глушили Эхо, скрывали чувства за стеной силы. Там я ориентировался по микродвижениям: случайный взгляд в мою сторону, задержка дыхания, улыбка, за которой проскальзывает неприязнь. Всё это я считывал и обходил, корректируя шаги.

Я отмечал: вот женщина слишком активно жестикулирует бокалом — риск того, что «случайно» прольёт; вот мужчина во время смеха краем глаза косит в мою сторону чаще, чем нужно; там стоит маг шестого ранга — опасный уровень, его я лучше обойду; а вот девятый — он слишком высок для того, чтобы опуститься до вызова. Всё это я просчитывал мгновенно, выстраивая маршрут так, чтобы мы проходили там, где шанс конфликта минимален.

Девушки двигались рядом со мной идеально ровно. Все трое были воспитаны одинаково, держали шаг и спину безупречно. Лишь Злата привычно шла на полшага впереди — жест, въевшийся в неё, как в дочь Императора. Но это не мешало, а лишь подчёркивало ритм. Мы выглядели цельной четвёркой, а я вёл их так, чтобы места хватало каждому нашему шагу.

Я понимал: это тоже бой. Бой без оружия и заклинаний, где любая ошибка — повод для дуэли. И потому действовал так, как и подобает мастеру: использовать всё — зрение, слух, чтение Эхо, микромимику, логику — чтобы не дать ни единого шанса застать себя врасплох.

Мы встретились у столов так, словно это произошло случайно. Каждый из нас просчитал маршрут так, чтобы сойтись именно здесь — но выглядело это естественно, будто стечение обстоятельств. Первым, как и подобало его положению, руку протянул князь.

— Аристарх Николаевич, — сказал Оболенский, его губы тронула лёгкая