Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

– Что сделала… сама с собой? – быстро заморгал Астор.

– Я не могу вынашивать ребенка по собственному выбору и необходимости, Кол. Брона из Хартфара сожгла мою утробу, прежде чем ты наполнил ее своим семенем.

Астор ударил жену.

Удар согнул Гэлу, и она схватилась руками за угол письменного стола.

– Ложь! – закричал мужчина.

В голове Гэлы зазвенело, но больше от шока, чем от боли. Она сморгнула, потом повернулась и ударила Астора в живот. Женщина дала ему пощечину. Кровь коснулась кончика ее языка, и Гэла сплюнула на пол.

– О, Кол, – тихо и угрожающе произнесла молодая женщина.

Астор схватил ее за горло.

Так они и стояли. Гэла усмехнулась, приподняла подбородок и встретила его пристальный взгляд.

– Делай, что хочешь, – прошипела молодая женщина сквозь зубы.

– Это все из-за твоей матери? – спросил Астор. Вена пульсировала на его виске, в ярко-розовой части, куда она его ударила.

Гэла обхватила мужчину за плечи:

– Это все из-за того, что я буду носить корону и получу ее как королева, а не как мать и жена. Я первая дочь по времени рождения и самая сильная. Я не виновата, что меня заставляют притворяться твоей женой, притворяться обычной женщиной, живущей на острове, чтобы получить власть у тебя и твоих соратников.

Астор, дрожа, внезапно опустился на короткий деревянный стул с округлыми рукоятками.

– Бесплодная, – произнес мужчина с горькой улыбкой. – Какая ты, однако, интриганка, Гэла Лир! Ты выиграла войну, прежде чем я узнал, что должна была быть битва.

Воительница подошла к мужу, наклонилась и положила одну руку на подлокотник его кресла.

– Из-за этого ты тоже станешь королем. Радуйся.

– Никогда, – пробормотал Астор. – Вот когда у нас будет корона, когда мы победим Коннли, то вернемся к этому разговору, жена.

Гэла улыбнулась и спросила себя, будут ли они жить вместе так долго.

Лис

Бан ждал в коридоре у отцовских покоев, возле окна на низкой скамейке, помещенной к гладкой деревянной стене. Это была часть нового замка, построенного из дерева и гипса. Окна выходили на юго-восток. Бан достал письмо из своего пальто. Он написал его размашистым почерком, максимально похожим на манеру письма Рори.

Прислонившись к подоконнику, Бан прижал руку ко лбу и неровно дышал, будто отчаянно пытался обуздать сильную боль. Скользить под защитой противника.

Этот план Лиса приведет к получению для Моримароса железной магии и докажет Элии ту легкость, с какой отец может свергнуть детскую любовь. Это подорвало бы звезды, которых так фанатично придерживался король Лир.

Все, что требовалось Бану, – опуститься до уровня, какого они и ждали от бастарда. Эта мысль с неожиданным трепетом шокировала его.

Низменный и мерзкий. Так говорил король о Бане, и его собственный отец никогда не возражал. Возможно, они оба желали усыпить его бдительность, но Бан узнал все о низких и мерзких созданиях, когда он охотился и выслеживал, когда рубил мечом кишки другого человека, когда зарывался в землю, чтобы похоронить товарища или прикрыть армейское дерьмо. Бан видел, как земля принимала низменные и мерзкие вещи и снова превращала зловоние в прекрасную жизнь. Цветы и свежие травы. Разноцветные грибы и клумбы их мха. Волшебство. Могли ли все это создать звезды? Никогда. Только земля – дикая, таинственная, темная – имела такую силу.

Силу Бана.

Молодой человек провел зиму, когда ему было семнадцать, в поместье своих двоюродных братьев и сестер – Алсаксов на северо-востоке Аремории, в непосредственной близости от границ Бургуна и Диота. Прошлым летом Лис Бан продолжал сражаться бок о бок с пехотинцами в армии Моримароса, тихо работая непосредственно на короля. Бан сам проделывал всю низкую солдатскую работу, которую и ожидали от него Алсаксы, без каких-либо жалоб, а затем, вместо того, чтобы присоединиться к товарищам за едой и питьем после смены, он мог ускользнуть, чтобы исполнить приказ Моримароса. Часто это значило проникать на земли оппозиции – в приграничные города Бургуна или поместья мятежных аристократов. Бан спал с голодными стадами овец, в небезопасных гнездах рядом с беркутами и в утробе сердцевины дерева, когда находил дерево, которое ему полностью доверяло. Всегда измученный, всегда испытывающий жажду. Когда Бан пропадал из армии на несколько дней, Ла Фар говорил с командиром Лиса, Алсаксом и все улаживал. Бан на долгое время присоединялся к пехотинцам, чтобы не выглядеть всего лишь хитроумным дезертиром.

В конце той летней кампании король пригласил Бана к себе в гости – провести целых два дня в Лионисе, трудиться с Моримаросом и Ла Фаром над ремеслом, связанным с мечами, над ездой и любыми боевыми навыками. Это было одно из лучших времен в его жизни, поскольку Бан был надежным, и к молодому человеку относились так, как он заслуживал.

Когда Лис Бан вернулся зимовать в поместье Алсакс, он обнаружил письмо короля. По приказу короля Лис уже не должен был жить среди пехотинцев. Ему разрешалось использовать холодные снежные месяцы лишь для магических исследований, и для размещения Бана выделялась комната.

Лис Бан имел намерение вернуться к Моримаросу искусным магом. Его служение королю было единственным, что заставляло других признавать ценность Лиса, и поэтому он будет сиять вне зависимости от того, если даже что-то его запятнает.

Существовали тяжелые старые книги о магии, написанные наблюдавшими за этим искусством, однако в Аремории не было уже ни одного практикующего, и Лис Бан не мог найти себе учителя. Вместо этого он решил учиться на примере деревьев и зверей, в основном путем экспериментов. Его маленькая угловая комната на верхнем этаже бледного известнякового поместья постоянно пахла соснами и воском, плесневелыми летучими мышами и сладкими зимними ягодными припарками, яркими пряными чернилами, сделанными из сердцевинных соков деревьев, и огнем. Бан работал на коврике из волчьей шкуры, на обороте которого на коже он рисовал древесным углем. Там молодой человек выгравировал слова на языке деревьев и нарисовал круги – корневые диаграммы для навигации. Обычно полупустая тарелка с хлебом, сыром, холодным сухим мясом находились рядом с ним, а вино из бутылки он даже никогда не наливал в чашку. Во время работы на нем были только широкие шерстяные брюки, окрашенные в коричневый цвет зимнего леса, поэтому молодой человек мог легко изрисовать угольными рунами свою грудь или вырезать свое имя на ключице.

В такой обстановке Рори и нашел Лиса Бана, когда толкнул дверь, соединявшую их комнаты. Молодой мужчина слегка спотыкался после страстных утех и почти опустошенной бутылки вина, которое недавно пил. Раскрасневшийся и рассеянный, Рори бросил