Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

заранее и сели за стол. Мы не обращали внимания на женщин, которые мылись здесь же. Но они все держались немного в стороне. Попивая морс, наблюдала за девушками. Те с аппетитом ели, разговаривали.

— Матушка, скажи, а что это у тебя за узоры такие на теле? — Спросила меня Паула. — Я всё время смотрю, когда мы принимаем вместе омовение и всё не решаюсь спросить. — Девушка с любопытством смотрела на меня. Я усмехнулась. Это она о моих татушках.

— Это татуировки, Паула. Искусству татуировки много сотен и даже тысяч лет. Это не просто узоры, как ты говоришь, это своеобразный язык тела.

— А у Принцессы Елены тоже есть? — Не унималась итальянка.

— Есть. Конечно есть. — Вспоминая подругу, улыбнулась. У этой ещё похлеще татушки.

— Матушка, а что они обозначают?

— Много что. Но скажу только о двух татуировках, которые у меня на спине в районе шеи. Это древнегерманские руны. Всем девочкам нашего рода их наносили. Руны «Одал» и «Дейвас». Означающие принадлежность к древнему роду германских королей Нибелунгов. Причём принадлежность именно по женской линии. Мы с Еленой потомки Неистовой Брунхильды, женщины-воина, жены Зигфрида Нибелунга.

— А остальные?

— А остальные означают, негу, блаженство и смертельную опасность для мужчины.

— Как это? — Паула удивлённо смотрела на меня, как, впрочем, и остальные девушки.

— Очень давно, больше двух тысяч лет назад, был такой языческий культ, когда люди почитали богиню Иштар. Это было ещё задолго до Христа. Богиня Иштар, олицетворяла собой саму жизнь, красоту и, одновременно, смерть и разрушение. С тех пор прошло много времени. Почитателей этой богини практически не осталось, а сам культ уже давно забыт. Но… — Я оглядела своих подопечных. Они слушали, затаив дыхание. — Но, в далёкой Индии, сказочной стране, расположенной на юго-востоке, спрятанным где-то в горах, до сих пор стоит храм богини Иштар. В нём живут последние преданные почитатели этой богини. Этот храм последняя Цитадель культа. Так вот, в этот храм эмиссары богини Иштар привозят со всего света маленьких девочек. Их там растят, кормят, поят и обучают. Обучают искусству обольщения мужчин, и одновременно учат быть смертельно-опасными бойцами, воинами. Их называют дочери Иштар. Вот вроде бы молодая тихая девушка. Опускающая глаза, когда на неё смотрит сильный мужчина. Она такая тихая и беззащитная… Но это обманчиво. Вдруг в какой-то момент она превращается в безжалостного убийцу. Дочери богини с лёгкостью могут убить пятерых крепких, сильных мужчин-воинов. И дочерей Иштар учат убивать не только ножом, кинжалом, саблей, мечом или копьём. Их учат убивать всем, что попадётся под руку. Поэтому у дочерей Иштар огромный арсенал средств убийства. Даже простая деревянная щепка, может оказаться оружием, ведь её она может вогнать в глаз мужчине, достав до его мозга и тем самым мгновенно убив.

Девушки молчали, глядя на меня. У Паулы расширились глаза. Я поняла, о чём она подумала. У неё всё было написано на лице.

— Матушка, ты одна из дочерей Иштар?

Я вновь улыбнулась и погладила её по голове.

— Дорогая моя Паула. Не задавай мне вопросов, на которые я не дам тебе ответов. Не потому, что не знаю ответа, а потому, что тебе этого знать не надо. Не все двери нужно открывать. Ибо за знания, которые хранятся за ними, можно очень дорого заплатить. Не даром говорят, что во многих знаниях многие печали. Но вы, девочки, не беспокойтесь. И я, и моя сестра Елена, мы добрые христианки…

На следующий день, в здании магистрата города шли разборки на высшем уровне. Я была крайне раздражена и недовольна. Бургомистр периодически вытирал свою тыковку платочком. Члены магистрата сидели тихо как пришибленные мыши. Я потребовала документы учёта по расходованию средств городской казны. Потребовала документы о доходах и расходах казны. Мрачность и напряжённость обстановки добавляли мои палатины, которые взирали на членов магистрата холодными и равнодушными взглядами. А так же присутствие контр-адмирала. Плюс всё здание магистрата было оцеплено вооружёнными солдатами и матросами эскадры.

Я рассчитывала провести в Данциге всего пару дней. Подремонтировать одну из трофейных каррак, на которой пойдут до Риги пленные. Отдохнуть и привести себя в порядок в плане гигиены, но пришлось задержаться почти на неделю. Пока разбиралась с бумагами, пока то, да сё. По итогу бургомистр был отстранён от своей должности и ему грозила верёвка виселицы, которую установили на городской площади мои солдаты. Так же были уволены и половина членов магистрата, запятнавшие себя в воровстве и коррупции. Бывшего бургомистра не повесили только потому, что за него вступился и вышел на меня с прошением местный ординарий. Двоих членов магистрата я повесила, наплевав на Магдебургское право. Хотела повесит и всю весёлую четвёрку, которую выпнула из бани в чём мать родила, но потом передумала. Банщик возместил всё, что украл. А я ему насчитала прилично, конечно, в свою пользу. Его крысоподобному кассиру отрезали уши и выжгли за воровство на лбу клеймо, означающее «вор». Самого банщика и его трёх друзей, любителей посещать общественную баню в женские дни, где предавались пьянству, обжиралову и блуду, приговорила исполнять обязанности истопников-кочегаров три года за кусок хлеба и жидкую арестантскую похлёбку. Почему арестантскую? Все просто, днём они кочегарили и делали разную другую работу для нужд бани, ночью отправлялись спать в городскую тюрьму. Мыться полностью им разрешалось только раз в месяц, причём исключительно холодной водой. Стирать и менять одежду раз в три месяца. И никаких женщин. Видеться с семьями им разрешалось раз в полгода и в присутствии надзирателей по полчаса. Местной бандерше, которая заведовала публичными домами и цехом проституток, всыпали плетей на городской площади за то, что её подопечные грешат на глазах у людей и детей в общественной бане. Плюс со всего цеха был взят приличный штраф.

Когда мы отплыли из Данцига в Ригу, город блестел чистотой. Меня провожало больше половины жителей города…

Ливонское королевство. Венден. Вторая половина июля 1515 года от Рождества Христова.

Сидела в своём рабочем кабинете во дворце. Мои девушки уехали на охоту в сопровождении знатных кавалеров. Не поехала только Айтан. Фрося тоже была рядом, постепенно строила Йёсю, что и как делать, чтобы Матушка не знала неудобств. Йёся был счастлив. Он теперь нормально питался, впервые в своей тяжёлой жизни, носил одежду, а не лохмотья. Пусть одежда и не была дорогой и новой, но это мелочи. Так же у него была своя обувь. Он исполнял всё,