Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

пятьдесят миллионов рублей, переведя их барону Назарову в качестве услуги. Он на эти деньги модернизирует медицинский центр, с которого будет получать огромную прибыль — это раз. Потерпели поражение в прямом столкновении с вологодским щенком, отдав в его руки оружие разрушительной силы — это два. Наши позиции в императорском окружении серьёзно пошатнулись — три. Ну и разные мелочи, влияющие на репутацию Волынских. Что делать будем?

— Ещё не факт, что Никита завладел артефактом, — возразил Борис. — Он утверждает, что медальон остался у лавочника. Якобы сейф с мудрёной защитой, невозможно вскрыть.

— И ты ему поверил? — рассмеялся отец.

— Не совсем, — поморщился княжич. — Совсем уж наивным мальчиком меня не считай! Даже если Назаров и соврал, то сможет ли привязать к себе джинна? Своенравная тварь требует правильного подхода к ритуалу приручения. Малейшая ошибка — и смерть.

— Предлагаешь ждать, пока барон ошибётся? — старший Волынский прошёлся по кабинету. — Я бы не надеялся. Никитка — артефактор. Он князя Шереметева привязал к себе, воспользовавшись его плохим состоянием, когда спасал от смерти. Не находишь, Андрон, интересную закономерность? Назаров пользуется нашей слабостью и наносит удары в самую основу, расшатывая её осторожно, методично и с полным пониманием, зачем это делает?

— Нам нечего противопоставить ему, кроме одного: не пересекать ему дорогу, — Андрон вздохнул.

— Так через пару-тройку лет он подберётся к императорскому трону и начнёт напевать на уши Его Величеству свои идеи, — погрозил пальцем неведомо кому Леонид Иванович. Он уже был слегка пьян и не торопился выходить из этого состояния с помощью специальных техник. Словно ему доставляло удовольствие изрекать мысли, которые в трезвом виде никогда не сказал бы.

— Давайте не делать поспешных выводов, — постарался закончить неприятную беседу Андрон и демонстративно посмотрел на свои часы. — Мне пора ехать в Петербург. Борис, ты отдыхай, не активничай слишком, и в Петербург пока не езди. Вообще замри, а ещё лучше — уезжай.

— Опять? — рассмеялся княжич, которому бесцельная говорильня надоела. — И куда — к пингвинам на Южный полюс?

— В Симбирск, — внезапно трезвым голосом сказал отец. — Надо было сразу тебя туда отправить, к Велимиру Шереметеву. Вы же друзья…

— Да какие друзья, — отмахнулся Борис, — так себе, хорошие приятели.

— Действительно, вариант приемлемый, — поддержал брата князь Андрон. — Тебе и в самом деле нужно пережить неприятный период, пока гнев императора не сойдёт на нет.

— Почему бы и не съездить? — пожал плечами княжич Волынский. — Поживу годик на Волге, осмотрюсь. А вы можете и дальше ожидать, когда вас схарчит выскочка.

— Засранец, — как-то очень спокойно отреагировал на дерзость сына Леонид Иванович. — Надо бы тебя отстранить от дел Рода, чтобы за ум взялся. Вот, вроде бы, всё есть у тебя: дерзость, нахальство, смелость… А почему-то после всех твоих выходок у семьи начинаются проблемы. В чём дело?

— Я не обиделся, отец, — Борис встал и направился к двери. Остановился и добавил: — Как ни странно, всё так и есть. Но эти слова припомню тебе, когда Назаров вцепится в ваши глотки. Можно, я завтра уже поеду?

— Езжай, — старший Волынский с глубокой задумчивостью поглядел в спину сына, и как он аккуратно закрывает дверь. Потом вернулся к столу, снова наполнил свою рюмку коньяком. Брат прикрыл свою ладонью. — Не знаю, Андрон… может, Борька и прав, что Назарова надо давить. Да только время потеряно. В силу входит Никитка. И как это произошло, не скажешь? В одиночку поднялся на ноги, а теперь, гляди — важная персона.

— Поддержка Меньшиковых тоже что-то да значит, — пожал плечами министр МВД. — Всегда надо учитывать этот фактор, даже если Назаров открыто дистанцируется от императорского Рода. За ним сила. А ещё есть большая вероятность, что с уходом Александра с трона, цесаревич Владислав сразу же введёт в свой ближний круг молодых дворян из не самых знаменитых семей. Андрею или Борьке, увы, такая перспектива не светит.

— Назаров в том списке? — догадался князь Леонид.

— Да.

Ссутулившись, Глава опрокинул в себя коньяк и замер, глядя перед собой.

— Значит, надо работать на перспективу и готовить такой удар, который опрокинет Назарова на землю и не даст ему подняться, — сказал он, наконец. — Вот пусть Борька и готовится к войне, раз уж так жаждет крови.

— Не знаю, не знаю, — скептически поджал губы князь Андрон. — Против демонов и джинна у нас никогда не будет шансов. Самый лучший способ привязать к себе Назарова — породниться.

Старший Волынский выпучил глаза, и кажется, мгновенно протрезвел.

— Братка, а ты, часом, не спятил?

— С чего бы? — пожал плечами министр. — У Андрея уже есть дочка и сын. Они почти ровесники двойняшкам Назарова. Вот и думай. Борьку мы стреножим, не дадим ему буйствовать. Понадобится, использую своё положение. Гибче надо быть, Лёня, гибче.

— К тому времени возле дома Назаровых уже будет стоять толпа жаждущих породниться, — хмыкнул князь Леонид. Ему идея брата казалась слегка… сумасшедшей, что ли, но смелость и дерзость берут и не такие крепости. Может быть, и правда, стоит этот вариант тщательнее продумать?

Глава 4

Петербург, Обводный, особняк Назаровых, февраль 2017 года

В дверь кабинета постучали условленным знаком, и выждав некоторое время, открыли. Москит, сопровождавший сегодня Никиту в столице, вошёл в помещение и доложил:

— Прибыл человек от графа Сумарокова.

— Пусть заходит, — кивнул волхв, оторвавшись от изучения архивных записей прадеда. О визите посыльного он договорился со Святославом Бориславичем заранее.

Москит кому-то кивнул, и в кабинете, чуть ли не печатая шаг, появился мужчина в сером пальто и в меховой кепке с плотно прижатыми «ушами». Судя по выправке и уверенным и несуетливым движениям, он явно был военным со специфическими навыками. В левой руке посетитель держал аккуратный маленький кожаный кейс.

— Господин барон, я по поручению графа Сумарокова, — не называя своего имени, произнёс посетитель. Он не двигался с места, словно чего-то ожидал. — Велено передать вам лично в руки.

— Присаживайтесь, — Никита приглашающим жестом показал на стул для посетителей, стоявший напротив. — Могут возникнуть вопросы, но я постараюсь не задержать вас надолго.

— Конечно, господин барон, — мужчина кивнул, и оказавшись возле стола, положил