Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Васильевым в гости приехать. А то Николай Егорович недоумевает, почему зять забыл про них. Забрал дочку — и носа не кажет. Здесь так здорово! Мы кислородом надышались, все вповалку лежим.

— Вы не от кислорода лежите, а от выпитого, — ухмыльнулся Никита.

— Ну и что? — хихикнула Тамара. — Всего-то… несколько бокалов. Зато попарились всласть. Тимофей Егорович свеженины из дикой козы нажарил. Такая вкуснотища! Представляешь, на кордоне столько белок, дети целый день за ними гонялись! Уф!

— Я рад, что вам нравится.

— Милый, приезжай, мы скучаем без тебя! — чуть ли не хором где-то в отдалённости крикнули Даша с Юлей.

— Слушайся своих красавиц, вот! — назидательным тоном произнесла Тамара. — Приедешь, а?

— Не могу, солнышко. Мне Сумароков прислал обещанное. Сейчас сижу, подготавливаю оружие.

— Неужели граф смог найти нужный антиквариат? — удивилась жена.

— Представляешь, смог. Думаю, скоро мы решим проблему на долгие годы.

— Хотелось бы… — вздохнула Тамара. — Ладно, не буду тебе мешать. Только не сиди за полночь, ложись спать. А то обрадовался, поди, домашних рядом нет…

— Баронесса, вы преувеличиваете степень моей свободы, — усмехнулся Никита. — В доме пусто и неуютно без вас. Поэтому заперся в кабинете и страдаю.

— Ну ничего, вернёмся — утешим, — игриво проговорила Тамара. Послышался смех.

— Когда вас ждать?

— Завтра вечером приедем. Не волнуйся, у нас сильная охрана. Всё, девочки тебя целуют, спокойной ночи.

Отложив замолчавший телефон, Никита взялся за очередной клинок, действуя по отработанной схеме. К полуночи у него уже были готовы семь из двенадцати клинков. Ощущение было такое, что он разгрузил машину с цементом. Плечи ломило от интенсивной работы, пальцы онемели, в глазах мелькали мошки. Никита отнёс этот странный эффект на результат длительного соприкосновения с рунами высшего порядка. Они тянули энергию из волхва, словно обрадовались, что нашли достойного донора, и теперь питались его Силой.

— Нет, дорогие мои, так дело не пойдёт, — усмехнулся Никита, и положил тускло блестящие в электрическом свете кинжалы в кейс. И вместе с ним вышел из кабинета.

— А я к тебе хотел заглянуть, — дед Фрол, опираясь на трость, шёл по коридору в его сторону. — Ты куда-то уезжаешь?

— Хочу в подвал прогуляться, — Никита похлопал по кожаному боку чемоданчика. — Оказывается, готовить оружие для Изнанки невыносимо тяжело.

— Что, вытягивают силу и душу? — догадливо хмыкнул старик.

— Представляешь, Фрол Пантелеевич, как пылесосом! — покачал головой Никита. — Так что, сходим вместе?

— Ну, пошли, заодно поговорим о твоём Мишке. Не даёт мне покоя его проклюнувшийся Дар.

Они неторопливо спустились с лестницы в гостиную, где сидели Лязгун и Москит перед телевизором. Личники встрепенулись и вскочили.

— Отдыхайте, бойцы, — махнул рукой Никита. — На сегодня вы мне не нужны. Я в подвал, свитки проверить.

Уходить в Изнанку они решили из той же комнаты, в которой совсем недавно содержался Маттео Висконти по прозвищу Аморуччо. Никита вызвал Дуарха и объяснил ему задачу. Демону очень не нравилось даже кратковременное путешествие в глубокие слои Инферно, но узнав, что пробыть там придётся всего лишь несколько минут, даже лицом просветлел. Вот уж не поверишь, что практически бессмертные твари, у которых нет соперников, так боятся Изнанку.

Ледяной поток утянул их на низший слой и выбросил в серую тьму. Да, иначе и не назвать то, что окружало Никиту и деда Фрола. Тоска, безнадёжность, плесень и чёрный мох на изъеденных стенах, крошащиеся полы, ржавеющая дверь, больше похожая на швейцарский сыр, кого угодно могли вогнать в депрессию.

— Не будем терять время, — Никита вложил кейс в подставленные руки старого волхва, открыл его и вытащил кинжалы.

Так как он собирался идти в Изнанку только с «призраками» и с кем-то из своих помощников-волхвов, то этого количества ножей хватало для выполнения задания. Поэтому и не стал упираться с нанесением рез на лезвия оставшихся в кабинете клинков. Можно и завтра доделать.

Удивительно, как быстро стала съёживаться кожа чемоданчика, обнажая металлическую основу в некоторых местах, и как ярко вспыхнули руны на клинках, втягивая в себя отрицательную энергию. Разложив их на полу, Никита забрал кейс у деда Фрола и дал команду Дуарху, мечущемуся ледяной воронкой по комнате, поднимать их наверх.

— До чего поганое место, — старик внимательно оглядел себя, и не найдя на одежде критических повреждений, покачал головой. — Сколько лет жизни Изнанка отняла у меня?

— Не переживай, у тебя ещё девять лет впереди, — успокоил его Никита. — Если верить, конечно, словам маленькой девочки.

— А я ей верю, — постукивая тростью по ступенькам, откликнулся старый волхв. — Она ведь учитывала некоторые факторы, которые могут мне помешать протянуть больше.

— Не могла Полина учитывать что-то ещё, кроме нечёткой информации, — возразил Никита.

— Ведунье этого не надо, — отмахнулся Фрол Пантелеевич. — Она смотрит картину в целом с разными вариантами. Её Дар ещё не позволяет отрабатывать каждую линию будущего со всеми нюансами, и скорее всего, видит конечную точку.

— Подождём до инициации, — проворчал молодой волхв, рассматривая висящие клочья кожи на кейсе. Изнанка не знала пощады, словно акула цепляясь за любую материю, попавшую в её пасть. — У меня уже голова болит, как я буду отбиваться от Иерархов.

— Отобьёмся, — тихо рассмеялся дед Фрол. — Пошли, заглянем в твою вотчину.

Дом уже погрузился в темноту за исключением дежурного освещения в парадной. Но снаружи кипела жизнь. Охрана то и дело разъезжала на квадроциклах по дороге, проложенной вдоль забора, светилась бледно-сиреневыми всполохами «Химера», надёжно закрывая периметр имения.

— Так что с Мишкой? — спросил Никита, когда они оказались в кабинете. — Ты ошибся в своих выводах, или хочешь порадовать чем-то другим?

Фрол Пантелеевич уселся в своё кресло, привычно положив трость на колени. Пожевал нижнюю губу и сказал:

— Чтобы у мальчика не обнаружили «незапланированный» Дар, я обучу его нужной последовательности демонстрации магических конструктов. Для первой инициации они не такие сложные, поэтому Мишка покажет свою «стихийность», получит рекомендации для её развития, и можно будет спокойно до шестнадцати лет развивать основной Дар. Ко второму экзамену он подойдёт уравновешенным юношей, знающим, как обосновать свои необычные навыки.

— Вот тогда за него и схватятся наши старцы, — хмыкнул Никита, внимательно слушая чародея.

— Перспективного одарённого начинают полноценно обучать с семи лет,