"Фантастика 2025-169". Компиляция. Книги 1-24 - Никита Киров

считали, что мы сами порождаем Трещины, бесконтрольно используя Межмировую Энергию. Но все книги сходились в одном — Трещины несли с собой как различного рода опасности, так и уникальные возможности.

Какие? Этого я не знал.

— Да уймись ты уже! — «прикрикнул» на Тиха Ефим, когда тот в очередной раз начал шарить вокруг себя руками. Благодаря фингалу под глазом, близнецы перестали выглядеть точными копиями друг-друга. — Может выхода вообще нет!

— Уман что-нибудь придумает. — Мих успокаивающе сжал руку брата. — Он приведет помощь.

Преследовавший нас вместе с остальными маг действительно избежал той же участи. Или промахнулся мимо марева или успел вовремя среагировать. Но факт того, что снаружи остался кто-то, знающий обстоятельства нашего исчезновения, решительно обнадеживал.

— Да нужны вы ему. — фыркнула Анна. — Скажет, что знать ничего не знает. Каравану меньше ртов кормить. К тому же, если выхода нет, то нам не поможет даже ваш главный.

Слова Энн больно ужали в сердце каждого. Одно дело провалиться в Трещину в компании всего лишь единственного Освоившего, и совсем другое — вообще не иметь надежды на спасение. О таком исходе не хотел думать никто.

— Выход есть. — спокойно произнес я, нарушив напряженное молчание.

— С чего ты взял, мелочь? — бросил через губу Ефим. — Что ты вообще можешь знать? Ты еще даже Пробуждения не прошел и…

— Заткнись, жопоголовый! — резко осадила его Анна. — Мой брат поумнее многих! И стоит пятерых таких, как вы! Говори, Леон.

Ефим вновь смолчал, хотя было видно с каким трудом ему это далось. Энн определенно стоит выбирать как и с кем разговаривать, иначе своей смертью она точно не умрет. Тем более в мире, где существует магия, а каждый второй разгуливает с оружием. Хотя мне безусловно польстило ее отношение к моей скромной персоне.

Семья, говоришь, да?

— В том доме я заметил следы, кости и засохший кал. — сообщил я остальным, прокрутив в памяти короткий и стремительный бег по лестнице. — Звериные следы. И кучи явно больше, чем может оставить мышь или даже кошка.

— И что с того? — процедил Мих, хотя в его голосе отчетливо слышалась надежда.

— А то, что в баронских отчетах, я видел упоминания о пропавших курах и других животных. Их сожрали. Сожрали эти твари.

— Молодец, дружище! — хлопнул меня по плечу Леуш. Анна тоже одобрительно улыбнулась. — Ты лучший! Может ты еще знаешь, что это за страшилы?

Я хотел уже сказать, что понятия не имею, как со стороны костра донесся громогласный рык и послышалась какая-то нездоровая возня. Мы разом притихли и вжались в мокрые листья, осторожно выглядывая сквозь ветки кустов и папоротник.

К счастью, рычали не из-за нас.

Один монстр что-то не поделил с другим, и теперь они оба катались по земле, царапая друг-друга когтями всех четырех лап и пытаясь дотянуться клыками до шеи. Во все стороны летел мох и клочки шерсти. Визжал случайно задетый во время схватки детеныш. Однако остальные почему-то не торопились разнимать сородичей, и то ли подбадривали их, то ли осуждали похожими на истерический смех звуками.

На шум из пещеры высыпало еще пятеро «гиен», одна из которых на целую голову возвышалась над остальными. Не иначе вожак. В несколько мощных прыжков он подскочил к дерущимся и принялся мутузить обоих без разбора.

Этот метод довольно быстро принес результат, и уже скоро оба драчуна, свесив головы, стояли перед лидером. Выглядели они паршиво. Коротко рыкнув, вожак полоснул обоих когтями по мордам и уволок того, что помоложе, в пещеру, оставив второго зализывать раны у костра. Зализывать в прямом смысле. Чем тот и занялся.

Выждав еще несколько томительно долгих секунд мы, наконец, окончательно убедились, что нас по-прежнему не заметили, и облегченно выдохнули. Если нас тут обнаружат, ни убежать ни спрятаться не выйдет. О победе даже речи не шло.

— Он использовал Межмировую Энергию. — едва слышно произнес Тих. — Захаурун, как же так?

— Бог зверей, пустыни и дрессировщиков тебе здесь не поможет. — сказал ему Леуш, жадно пожирая глазами постепенно успокаивающихся существ. — Молился бы лучше Сатвелеону.

— Странно слышать такое от Демонического жреца. — фыркнула Анна.

— От кого? — близнецы удивленно уставились на Леуштилата и синхронно от него отодвинулись, после чего собрали ладони лодочкой и, шепча имя Захауруна, сделали жест будто поднимают что-то в небо.

Леуш даже не вздрогнул. Он к такому привык. К тому же его безраздельно захватило происходящее. Настоящее приключение, о котором он столько мечтал!

Не могу сказать, что полностью разделял его энтузиазм.

— Это гноллы. — помолчав, сообщил Ефим. — Отец рассказывал мне о них. Одна из диких рас.

— Они сильные? — нахмурившись, спросил Мих.

— А сам ты не видел? — огрызнулся Ефим, но быстро подавил вспышку раздражения. — Будь мы все Освоившими, справились бы. А так… — он перевел взгляд на Анну. — Слушай, отдай копье, а?

— Обойдешься! — отрезала Энн, и не думая выпускать оружие из рук. — Я добыла его в бою. По всем законам оно мое.

— Мне отец голову открутит.

— Не мои проблемы.

Ефим уже в который раз скрипнул зубами, однако ему хватило благоразумия не затевать драку в текущих обстоятельствах. Если гноллы нас заметят — умрем все.

— Послушай. — вновь начал он. — Ты же понимаешь, что я старше. И сильнее. И опытнее.

— И глупее. — вставила Анна.

— Что ты могла видеть в своем Крутолуге? — продолжал Ефим, пропустив реплику мимо ушей. — А я уже сражался с тварями Диких Земель. И убивал их. Понимаешь? Мой проигрыш тебе — чистая случайность. Если мы хотим выбраться отсюда живыми…

— Она — Копейщица. — перебил его Леуштилат.

— Что? — не понял Ефим.

— Копейщица. — повторил Леуш, с такой гордостью в голосе будто лично развил у Анны этот навык. — Ее пробужденное умение. Так что пусть лучше копье остается у нее. Ты так не считаешь?

Все трое караванщиков, уставились на девушку, раскрыв рты. Они беззвучно хлопали глазами и губами, как выброшенные на берег рыбы, не в силах подобрать слов. Безусловно они гордились своими навыками, позволившими им обучаться боевым искусствам, но когда встречаешь кого-то, с рождения стоящего на ступеньку выше, то невольно задумываешься о своем месте в жизни. И о том имеется ли вообще смысл