Эдди - Фрэнк Райли

Генерал Сандерс почесал свою загорелую лысину и сказал:

— Нам лучше подключить к этому делу ФБР, Амос.

ФБР взялось за дело с такой тщательностью, что предыдущая проверка безопасности Джона О’Хары Смита показалась просто оформлением заявки на вступление в клуб «Киванис»[1]. Пока агенты просеивали частым ситом каждую деталь его жизни, начиная с дня рождения, его перевели в отдельную палату в Центральном Госпитале, и для ухода за ним были назначены три медсестры, прошедшие допуск по линии безопасности.

В течение восьми дней Смит находился в коме. Утром девятого дня он застонал, повернулся на бок и снова лёг на спину. Дежурная медсестра отложила журнал и быстро подошла к его кровати. Она намочила салфетку и вытерла пот с его высокого лба, откинув назад редеющую прядь тонких каштановых волос.

Его глаза открылись, уставились на неё. Он прошептал:

— Эдди… что случилось… с Эдди?

Вспомнив инструкции от ФБР, медсестра обернулась, чтобы убедиться, что дверь закрыта.

— Эдди был с вами в трейлере? — спросила она, наклоняясь ближе, чтобы расслышать ответ.

Он бросил на нее взгляд, полный крайнего отвращения, и попытался облизать потрескавшиеся губы кончиком языка. Но, не ответив, снова погрузился в беспамятство.

Этот случай был должным образом занесён в растущее досье ФБР, вместе с ещё одним разговором, состоявшимся в офисе Уэсли Брауна, президента компании «Pacific Electronics, Inc». Внимательно изучив послужной список Джона О'Хары Смита, агент ФБР Фрэнк Коулз поинтересовался:

— Было ли что-нибудь — что угодно, мистер Браун, — что вы сочли бы необычным в последних действиях Смита?

В поведении Брауна чувствовалось лёгкое беспокойство, но он попытался скрыть его раздражённым видом.

— Не знаю, чёрт возьми, почему вы, ребята, тратите столько времени на Смита!.. Уж он-то точно не взрывал себя сам!

— Разумеется, нет, — успокаивающе сказал Коулз. — Но мы никогда не знаем, откуда может появиться зацепка…

Он повторил вопрос.

Браун замешкался.

— Полагаю, — начал он, неловко ёрзая своим массивным телом, — это прозвучит несколько странно… но вы знаете, что мы заключили субподряд на изготовление этого приводного цилиндра для «Атласа»…

Агент кивнул.

— Так вот, за шесть месяцев до того, как нам предложили представить технические характеристики и смету на такой цилиндр, Смит пришёл ко мне и сказал, что у него есть идея — нечто, что, возможно, вскоре понадобится ВВС…

Агент Коулз сохранял выражение вежливого внимания, но его холодные серые глаза чуть прищурились. Браун снова поёрзал и продолжил:

— Я сказал ему, чтобы он продолжал — никогда ведь не знаешь, к чему придут эти исследователи…

— И к чему же он пришел, мистер Браун?

— Вы, может, в это и не поверите, — начал он, — но он разработал конструкцию полного верньерного гидравлического исполнительного цилиндра — включая секторный зубчатый привод — по крайней мере за три месяца до того, как у нас даже мелькнула мысль, что такая деталь может понадобиться!

Шариковая ручка агента ФБР быстро залетала по бумаге.

— Что-нибудь еще?

Браун инстинктивно понизил голос:

— Смит даже предположил, что цилиндр поможет компенсировать крен и рыскание межконтинентальной баллистической ракеты!

В вежливом тоне агента появилась стальная нотка:

— Вы сообщили об этом службе безопасности?

Несмотря на кондиционер в окне, президент и владелец «Pacific Electronics, Inc.» почувствовал, что в комнате становится очень жарко. Он провел толстым указательным пальцем под белым воротничком рубашки.

— Нет, — признался он. — Мы, конечно, получили контракт — это было проще простого! — и я просто списал это на счастливую случайность… Вы же понимаете, каково мне сейчас, да?

— Да, — сказал Коулз, — понимаю.

Постепенно из досье ФБР начал вырисовываться новый образ по-профессорски дотошного доктора Смита.

В течение рабочей недели он обычно держал свой трейлер в небольшом парке недалеко от бульвара Сепульведа, в полумиле от завода «Pacific Electronics». После работы по пятницам он неизменно уезжал на выходные, обычно в один из десятка живописных трейлерных парков на побережье между Сан-Диего и Санта-Барбарой. Он всегда ездил один. Никто никогда не видел и не встречал некоего «Эдди». Вне рабочего времени единственным профессиональным общением Смита с его коллегами был Институт Инженеров-Исследователей. Он посещал ежемесячные собрания и время от времени писал сухие абстрактные статьи о теоретических исследованиях для ежеквартального журнала Института.

В результате микроскопического исследования и химического анализа следователи установили, что причиной взрыва стал нитроглицерин. Расплавленная масса электронных обломков в трейлере Смита была идентифицирована как части компьютерного блока. На комплектующие, как выяснилось, за последние три года было потрачено несколько тысяч долларов. Покупки, как правило, за наличные, были совершены в различных компаниях по поставке электроники в районе большого Лос-Анджелеса.

На банковском счете доктора Смита оставалось всего 263,15 доллара. Но главная находка ждала в сейфовой ячейке в том же отделении банка. Там, вместе со свидетельством о рождении, брачным свидетельством его матери, страховым полисом, его докторской степенью из Университета Висконсина и неиспользованным паспортом, находилась дублирующая набор запоминающих лент компьютера.

ФБР потребовалось сорок восемь часов, чтобы воспроизвести несколько фрагментов из этих лент, очевидно, записывавшихся в течение нескольких лет.

Две пометки, сделанные агентом Коулз, указывали на характер материалов, содержавшихся на лентах:

Если бы была предпринята преднамеренная попытка провести испытательный термоядерный взрыв на территории России таким образом, чтобы избежать обнаружения, она почти наверняка увенчалась бы успехом…

Советский Союз вскоре может разработать новое соотношение энергии термоядерного синтеза и энергии деления в оружии высокой мощности, и для этого потребуется дополнительные данные…

Агенты ФБР, слушавшие эти записи, были почти единодушно убеждены, что они наткнулись на самый горячий шпионский след со времен ареста Клауса Фукса[2] и дела Розенбергов[3].

У больничной палаты Джона О'Хары Смита была выставлена круглосуточная охрана, в то время как федеральные власти с нетерпением ждали, выживет он или умрет. Смит мог ответить — или оставить без ответа — множество жизненно важных вопросов.

Несмотря на все меры безопасности, только на следующий день после Дня труда медицинский персонал Центрального Госпиталя разрешил первый допрос доктора Смита. И даже тогда следователям было дано строгое указание:

— Всего несколько минут.

Три человека тихо вошли в палату Смита, как только медсестра унесла поднос с завтраком. Они встали полукругом у изножья его кровати.

Агент Фрэнк Коулз открыл черную кожаную папку размером с небольшой бумажник и предъявил свои документы. Он представил генерала Сандерса и офицера службы безопасности Буша. Это был первый раз, когда кто-либо из них видел Джона О'Хару Смита. В отчётах его