На астероиде - Эндо Биндер

   Капитан Этвелл сформировал исследовательскую группу в составе Суинертона, Дордо и Парлетти. Хорошо вооружённые, с рюкзаками, набитыми едой, и флягами, полными воды — запасов хватало на неделю, — они отправились на запад, к ближайшему каналу. Большие кислородные баллоны, закреплённые у них за спиной, не доводили их общий вес даже до трёх четвертей земного.

   Маркерс, Гривз, Аладо и я остались в лагере, на хозяйстве. В лагере всегда было чем заняться. Электролизная установка должна была работать шесть часов в день, чтобы обеспечивать наши запасы кислорода. Селеновые элементы требовали периодической регулировки, в противном случае они будут перезаряжаться. Солнечное зеркало на крыше приходилось очищать дважды в день — оно обеспечивало нас током для обогрева глиняного дома.

   В остальное время мы развлекались игрой в карты и шахматы. Время от времени мы посещали заросли у нашего водоёма, охотясь на мелкую дичь. Мы пристрастились к лобстерным стейкам, которые дают эти насекомоподобные марсианские создания.

   Группа вернулась в положенный срок, уставшая и с обморожениями. Капитан Этвелл был спокоен, но Дордо и Парлетти пребывали в возбуждении. Они наперебой пытались что‑то объяснить. Суинертон лишь подлил масла в огонь, присоединившись к общему гомону. Этвелл только покачал головой и усмехнулся, когда мы обратились к нему. Очевидно, он хотел, чтобы они сами всё рассказали.

   Прошла добрая дюжина минут, прежде чем их бессвязный археолого-геолого-биологический жаргон начал складываться в хоть что-то внятное. По‑настоящему история прояснилась лишь тогда, когда Маркерс взял дело в свои руки: заставил их замолчать и попросил каждого говорить по очереди.

   Одна из моих батарей только что перестала давать ток. Починю и продолжу завтра.

Семьсот девяносто пятый день.

   Группа достигла канала примерно в ста милях к западу — на это ушло два дня стремительного перехода в условиях слабой марсианской гравитации. Сначала они приняли его за берег высохшего озера. Но поразительная прямолинейность береговой линии указывала на то, что это и впрямь один из тех удивительных каналов, что будоражили умы землян с момента изобретения телескопа. Противоположный берег разглядеть не удалось. По оценкам земных астрономов, каналы должны иметь ширину не менее пятидесяти миль, чтобы быть видимыми с Земли.

   Чем ниже по склону, тем становясь все гуще, раскинулись джунгли из низкорослых растений. Хотя исследователи не стали детально изучать местность, было очевидно: по центру гигантского русла всё ещё протекает заметный поток воды — достаточный, чтобы поддерживать жизнь этого растительного оазиса посреди безжизненной пустыни.

   Они могли только восторженно ахать при мысли о том, какая огромная река, должно быть, когда-то текла по этому великому водному пути, много-много веков назад. Возможно, все земли, являющиеся теперь пустыней и выглядящие в земных телескопах охристо‑красными, когда‑то орошались этой грандиозной водной артерией.

   Они решили двигаться вдоль канала на юг в течение двух дней. Среди кустов и деревьев, по краю которых они шли, встречалось множество форм жизни. Суинертон клянется, что видел существо с двумя головами, по одной на каждом конце тела. Остальные этого не видели, но они видели десятиногого монстра дюжины футов в поперечнике, похожего на гигантского паука. А также существо, представлявшее собой не что иное, как катящееся огромное колесо с головой в центре.

   Суинертон напомнил нам, что эволюция на Марсе имела куда больше времени для создания причудливых чудовищ, чем эволюция на Земле. Но, по его словам, эти существа — лишь исчезающие остатки того, чем марсианская зоология была в период своего расцвета, примерно миллион лет назад.

***

   Семьсот девяносто пятый день.

   В итоге товарищам пришлось чуть ли не силой удерживать Суинертона, чтобы он не ринулся в джунгли для более детального изучения животного мира, — и они двинулись дальше.

   На следующий день Парлетти пришёл в возбуждение: берег перешёл в утёс, на поверхности которого были заметны слоистые структуры, означавшие для его научного взгляда очень многое. Он пересчитал их, изучил в бинокль и начал что-то бормотать о марсианской геологии.

   Он заявил, что когда-то на Марсе были океаны, по размерам не уступавшие земным. Океаны с водой высокой солености, которые, должно быть, были богаты золотом. Его вывод согласуется с анализом, проведённым Гривзом: пустынный песок (некогда являвшийся океаническими отложениями) богат красным золотом. Именно золото придает Красной Планете ее красноватый оттенок, видимый в земные телескопы.

   Гривз всерьёз утверждает, что каждый наш шаг по Марсу — это шаг по золоту стоимостью в доллар! Впоследствии Суинертон доказал, что даже жизнь на Марсе пропитана золотом. Он коагулировал образец крови с помощью соли олова из своего биологического набора и получил характерное переливающееся фиолетовое окрашивание — признак коллоидного золота.

   Вернёмся к каналу. Парлетти предположил, что жизнь зародилась на Марсе три миллиарда лет назад! По его словам, планета пережила свой расцвет более миллиарда лет назад — в ту пору, когда Земля была ещё раскалённым, неспокойным шаром из дымящихся скал.

   Но больше всех был потрясён и по-настоящему заинтригован Дордо. Это случилось ближе к вечеру, когда на горизонте появилось нечто необычное: прерывистая линия стен и башен, сверкающих в резком солнечном свете. Руины древнего города!

   Пока он рассказывал об этом, мы четверо, оставшиеся в лагере, ловили каждое его слово. Ничто в этом странном новом мире не могло сравниться по притягательности с мыслью о существовавших здесь некогда цивилизациях.

   - Ха! — воскликнул Дордо, сверкая глазами. — Вы, ребята, не верили мне, когда я говорил, что видел эти руины с нашего космического корабля во время посадки. Ну кто теперь оказался прав?

   Собственно говоря, мы прежде немало подшучивали над ним по этому поводу, не принимая его слова за чистую монету, но новость обрадовала нас не меньше, чем его. Ведь это было первым явным доказательством существования в Солнечной системе другой разумной расы, помимо земной.

   На следующее утро группа достигла руин города и приступила к изучению его древних, покрытых серым лишайником останков. Мало что уцелело: лишь разбитые, изъеденные временем каменные стены, россыпи обломков и толстый слой пыли. Тем не менее участникам экспедиции удалось различить общий план огромного города, выстроенного во многом подобно земным — правильными кварталами. Многочисленные барельефы ясно показывали, что физически марсиане были скорее насекомыми, нежели животными, и обладали широкими крыльями. Плотная атмосфера, имевшаяся на Марсе в древности, в сочетании со слабой гравитацией сделала полёт естественным элементом их жизни.

   Капитану Этвеллу приходилось внимательно