Охота на "Черный аист" - Артём Март

— Свет… Я доверяю… — Сдался Пуганьков. — Да я… Я просто, видимо, устал. Переутомился… Чудится всякое…

Он потянулся к жене, чтобы снова обнять, но Света его отпихнула.

— Не трогай меня сейчас! Господи! — Она подняла очи горе, — мой собственный муж мне не доверяет! Думает, что я приехала сюда, что б на меня чужие мужики смотрели!

— Я… Я доверяю…

— Все! — отрезала девушка, — не хочу с тобой больше разговаривать! Мне нужно подышать свежим воздухом. Я ушла…

Она несколько мгновений пошарила взглядом по комнатке, заметила таз с бельем, что помогла ей постирать по наивному добрая женушка Тарана. Таз стоял тут уже несколько часов, и Света все ленилась его вынести, чтобы развесить белье.

— Белье, вот, повешу!

— Тебе помочь? — Робко спросил Пуганьков.

— Без сопливых справлюсь!

Света схватила с пола алюминиевый тазик, напряглась и подняла его.

— Давай все ж помогу… — Потянулся к ней Пуганьков.

— Убери руки! Пусть тебе будет стыдно, что твоя жена тяжести сама таскает!

С этими словами Света вышла из комнаты, оставив растерянного Пуганькова одного.

Донеся тяжелую ношу едва до угла здания заставы, Света подумала, что все же погорячилась. Хотя, конечно, выражение лица, с которым она оставила Пуганькова в комнате, ее повесилило.

«Пуганьков» Именно так, по фамилии, звала его Света даже в собственных мыслях.

Света уже давно призналась сама себе, что живет с Пуганьковым только по одной причине — он офицер. Причем офицер хороший, исполнительный. Знала Света, что Миша Пуганьков когда-нибудь сделает неплохую карьеру в армии. По крайней мере, она на это рассчитывала.

Света никогда не была обделена мужским вниманием. Да только раньше за ней ухлестывали простые парняги, обычные пацаны, с которыми она себя ну совершенно не видела.

А потом появился он. Курсант Михаил Пуганьков, будущий офицер и пограничник. Он вернулся в Краснодар на лето, к родителям. Тогда они со Светой и познакомились.

Пуганьков ухаживал хорошо. Даже красиво. Дарил дорогие подарки и цветы. Свете это льстило.

Льстило ей так же и то, как сильно завидуют ей подруги, что на девушку положил глаз целый офицер. Пусть и будущий.

Конечно, чувства к Пуганькову у нее все же были. Наверное, первый год. А потом… всплыли. Остались только Матушкины заветы: «Ты, Светка, держишь за него. Он офицером будет. Генералом станет. Будешь и ты генеральша. В люди выбьешься. Не то что твой папка. Бутафор в захудалом театре».

Вот Света и держалась. Держалась, даже когда перед свадьбой поняла, что не любит этого человека. Не любит Пуганькова. Никому она этого не сказала. Никому, кроме мамы.

— Ты глупости-то не говори! — Ответила ей тогда матушка, — стерпится — слюбится. Вот я по любви вышла замуж. И что? Всю красоту свою на твоего отца истратила, да так и осталась в однокомнатной квартире жить!

Так Света и сделала. Правда, когда Пуганьков уехал служить в КСАПО, на другой конец страны, Света даже обрадовалась.

Ее молодая, ветреная душа стремилась посмотреть мир. Чувствовался ей этот переезд чем-то свежим. Веяло от него романтикой. Веяло этим и от заставы.

На время ей даже показалось, что распределение на Границу, на такую опасную ее часть, сблизит их с Мишей. Что все же «слюбится». Да не слюбилось. А вся романтика развеялась в первые же три дня на Шамабаде.

Тогда Света плюнула и решила, что слишком молода, чтобы просто прозябать в четырех стенах. Что пусть ей и суждено стать офицерской женой, но имеет она право и на молодость. А значит — развлекать себя нужно самой.

Когда она вынесла тазик во двор, заозиралась, чтобы посмотреть, кого бы ей, попросить помочь отнести белье до веревки. А потом очень обрадовалась, увидев Васю Уткина, шедшего от оружейки, к зданию заставы.

— Вася! Ой! Васенька! Ты приехал! — Крикнула она, — привет! Ну, как здоровье⁈

— Нормально, Светлана Николаевна! Здравствуйте! Ой! А чего это вы такое тяжелое тащите? Помочь?

Светлана, конечно же, согласилась.

Когда Вася понес ее тазик к бане, где, сразу за ней, растянули на столбах веревки для сушки белья, Света принялась расспрашивать Васю о всяком. О том, как ему лечилось, о том, как он добрался.

— Ой! А ты ж слышал, что у нас тут, на заставе, творилось? Целое нашествие душманцев было!

— Душманов, — улыбчиво поправил ее Вася.

— Я так натерпелась, так натерпелась! Сутки в каком-то кишлаке, в сарае сидела, пока тут все не кончится!

Правда, Света стала замечать, что Вася смотрит на нее очень странно. Не так, как делали это другие мужчины.

Не было в его глазах ни интереса, ни задорного огонька, к которым она так привыкла. Вася не стремился рассмотреть ее талию или бедра, подчеркнутые простым синем платьицем в горошек. Не стремился он оценить и не очень смелое, но достаточно открытое декольте.

Вместо этого Вася глядел на нее просто… доброжелательно. Так, будто рядом с ним шла не она — красивая и очень яркая девушка, а какая-то «Светлана Николаевна» — сорокалетняя баба из соседнего села.

Хотя Света этого и не показала, однако, такое отношение Вася ее очень задело. Будучи личностью ветреной и азартной, Света, пусть и не совсем осознанно, стала с Уткиным заигрывать, чтобы добиться от него этих взглядов и огоньков.

— Слушай, Васенька… А ты вроде еще в плечах раздался⁈ А можно я потрогаю твои бицепсы?

— Можно, почему ж нельзя? — Сказал Вася, опустивший тазик на пенек.

Причем сказал он это без всякой задней мысли. Будто бы Света с ним вовсе и не заигрывала, а просто… Попросила потрогать мышцы… Ее это разозлило…

После пары минут безуспешных заигрываний девушка разозлилась. Вася стал ей совершенно неприятен.

— Ладно. Спасибо, Васенька, — кисловато проговорила она, — мне твоя помощь больше не нужна. Дальше я сама.

— Да не за что, Светлана Николаевна, — будто бы и не заметил Уткин ее тона, — Ну, бывайте. Мне к начальнику надо.

Эта встреча с Васей Уткиным напрочь испортила Свете все настроение. Она торопливо развесила белье, кое-как растянула простынь на веревке и торопливо пошла к квартире, надеясь, что Пуганьков ушел на службу.

Внезапно из-за бани кто-то выскочил.

— О-о-о-й! — Пискнула Света, когда Симонов потянул ее за локоток, а потом впился ей в талию руками.

— А чего это мы тут