Восхождение Мага пространства - Андрей Яростный

Тристан кивнул.

— Это огненные кристаллы. В городе есть несколько домов, которые контролируют весь рынок. Если бы их украли по заказу, это сделали бы солдаты, принадлежащие таким домам. Вместо этого моих людей подстерегли обычные бандиты, по крайней мере на вид. Нет, это была просто неудача, не более того.

В душе у меня зрели подозрения, что дело обстоит не так. Но мутить воду не хотелось.

— Хорошо. Значит, у меня есть время подготовиться. Мне нужно встретиться с твоим человеком, тем, с которым ты говорил, когда я прибыл. Кажется, он хорошо понимает ситуацию.

— Это можно устроить, — сказал Тристан.

Я встал и протянул руку. Его рукопожатие оказалось крепким, но он не торопился отпускать, сверля меня взглядом.

— Мое имя не должно всплывать в этом деле, — его голос стал жестче. — Именно поэтому я не посылаю своих стражников забрать груз прямо сейчас. Семьи, которые контролируют этот рынок… некоторые формально наши союзники. Нам нельзя светиться в работе против них. Я даже готов списать груз в убыток, лишь бы не подставить репутацию рода.

Его слова звучали как доверие и предупреждение одновременно. Он говорил мне, что если дела пойдут плохо, он не сможет прийти мне на помощь, даже если захочет. Более того, он будет обязан бросить меня на растерзание волкам, если все покатится под откос.

Я лишь усмехнулся.

— Понял.

Наконец он отпустил мою руку. Изучал меня минуту-другую, затем предложил знающую полуулыбку.

— Я не ошибся в том, что говорил раньше. Похоже, что твое похищение пошло тебе на пользу. Твой дядя был бы доволен, если бы мог видеть тебя сейчас.

Я был доволен, что помощь Тристану не требовалась немедленно. Мое тело стало значительно крепче, чем когда я его принял, и хотя полученные травмы тоже неплохо заживали, мне все еще не хватало выносливости.

К концу разговора с Тристаном я начал ощущать последствия дневных нагрузок. Не хотелось напрягать себя сильнее, чем мог выдержать организм, поэтому с удовольствием принял предложение прокатиться домой в карете.

За время моего пребывания здесь, погода испортилась. Снежные завихрения утихли, и хотя не было ветра настоящей метели, температура значительно упала, а видимость стала паршивой.

Извозчик хорошо знал город. Он был так укутан, что даже лица не было видно, а бедная лошадь носила тяжелое одеяло и время от времени выражала недовольство холодом недовольным фырканьем, но мы добрались до квартиры без проблем. Я расплатился целой половиной червонца за услугу, что было намного больше обычной суммы, и пожелал ему доброй ночи.

Внутри я обнаружил Максима, который ссутулился у камина с книгой под светом масляной лампы. Увидев меня, он вскочил с кресла.

— Владислав. Наконец-то, — он отложил книгу и подбежал ко мне. — Ты просто великолепен был сегодня! Видел бы ты лицо Шипова, когда ты…

— Максим.

— А этот твой родовой дар! — Он не обращал внимания на мои попытки его остановить. — Как ты это делаешь? Я никогда не видел ничего подобного! Ты можешь создавать порталы? Или это что-то другое?

Он буквально подпрыгивал от любопытства, глаза блестели в свете лампы.

Поэтому я решил показать ему наглядно. Сосредоточился и создал червоточину. Вход и выход разместил на расстоянии полуметра друг от друга.

Портал получился небольшой, размером с кулак. При моем текущем запасе энергии долго держать его не стоило, но для демонстрации хватит.

После достал рапиру и аккуратно продел клинок через входной портал.

Максим ахнул. Острие рапиры высунулось из выходного отверстия, словно лезвие удлинилось на полметра. Между двумя частями клинка зияла пустота. Он мог бы просунуть руку в этот промежуток, не задев сталь.

— Святые угодники, — прошептал он, медленно обходя конструкцию со всех сторон.

Я быстро извлек рапиру и дал порталу схлопнуться. Энергия потекла обратно, оставив легкое покалывание в энергоканалах.

— Это потрясающе! — Максим потряс головой. — Я никогда ничего подобного не видел. Ни у одной из семей нет такого дара, по крайней мере, насколько я знаю. Откуда взялась эта родословная? И есть ли еще что-то, что ты можешь делать?

На самом деле я знал, как делать гораздо больше. Намного больше, в сущности. Создание простой червоточины было только началом. Но знать, как что-то делать, отличается от наличия силы для этого.

Я просто покачал головой.

— На данном этапе я не могу сделать много больше, хотя это изменится по мере того, как буду становиться сильнее. Что касается родословной, честно говоря, я не знаю, есть ли другие с таким же даром. Возможно, их нет. Не знаю.

— Тогда откуда он взялся?

Отвечать на этот вопрос мне не хотелось.

— А откуда взялись первые дары? Это могла быть не более чем случайность или спонтанный дар от богов. Но даже в таком случае дары не всегда остаются неизменными, не так ли? Даже при неиспорченной родословной наследник дара может проявить его необычным способом. А если родословные смешиваются, кто может сказать наверняка, какой дар, если вообще какой-либо, возникнет в результате союза?

Все, что я сказал, было правдой, но я не отвечал ему прямо. Тем не менее он казался удовлетворенным.

— Хотел бы я проявить необычный дар, — сказал Максим. — Это сделало бы жизнь намного проще.

Я подумал о родовом даре Ратниковых, но пока что в памяти была пустота. Возможно, Владислав не знал, какой может быть родословная семьи Максима, или, возможно, знание просто было похоронено. В любом случае я дал ему ответ.

— Возможно, — сказал я. — Но по крайней мере у тебя есть что-то. Даже обычный дар может иметь значение, особенно если усердно работать над его развитием.

На это Максим рассмеялся.

— И вот в чем загвоздка, не так ли? — сказал он, ухмыляясь. — Я бы не прочь поработать, если бы только не было так много других дел, требующих внимания. То есть как мне сосредоточиться на накоплении маны, когда приходится беспокоиться об этом долге?

Это был весомый довод, но, по моему мнению, у него все было довольно легко. Как дворянин, он не сталкивался со многими из тех проблем, с которыми сталкивались те, кому не посчастливилось иметь эту кровь в жилах. И все же многие из них были способны тренировать свой дар, хотя бы в некоторой степени.

— Можешь перестать беспокоиться о долге. Я ходил