Я – Товарищ Сталин 3 - Андрей Цуцаев

Степан Волошин, сотрудник ОГПУ, сидел за столом, его тёмный костюм был помят, плащ потрёпан, шляпа лежала рядом, голубые глаза, холодные и цепкие, изучали карту. Он заговорил на итальянском с небольшим русским акцентом, когда они вошли. Его тон был спокойным и расслабленным:

— Тэсфа, ты привёл его? Не ошибся?

Тэсфа, введя Марко в хижину, закрыл дверь, засов скрипнул:

— Не ошибся, Степан. Лейтенант Марко Витале. Молод, храбр, и умён. Он тоже ненавидит эту войну.

Марко замер, револьвер в руке дрожал:

— Кто ты, чёрт возьми? Тэсфа, что это за игра?

Волошин, встав, поправил воротник, улыбнулся и заговорил:

— Лейтенант Витале, меня зовут Степан. Садись, поговорим.

Марко, сжав револьвер, отошёл назад:

— Поговорим? Ты не итальянец, не абиссинец. Кто ты? Русский? Шпион? Волошин, усмехнувшись, налил кофе из жестяного котелка, резкий запах наполнил хижину:

— Шпион? Марко, я просто человек, который видит чуть дальше этой войны. Тэсфа сказал, ты устал от крови. Это правда?

Марко вытер пот:

— Устал. Я видел, как газ убивает людей. Но я солдат, я не предаю свою страну!

Тэсфа, стоя у стены, вмешался:

— Никто не просит предавать. Марко, Италия травит мой народ. Ты видел детей, задыхающихся от газа. Это разве защита интересов Италии?

Марко крикнул:

— Ты предал своих, Тэсфа! А теперь меня тянешь за собой? Зачем я здесь⁈

Волошин, поставив кружку, шагнул ближе, его глаза буравили Марко, он сказал:

— Марко, ты никого не предаёшь. Но ты можешь спасти людей. Италия продолжит убивать мирных жителей, но мы можем остановить это. Передашь нам планы — где стоят танки, где хранят газ, где будут нанесены удары. Мы должны знать, куда пойдут войска и предупредить людей, чтобы они ушли.

Сердце Марко бешено колотилось, несмотря на количество выпитого, он протрезвел, пот заливал ему глаза, он вытер лоб и сказал слабым голосом:

— Рассказать вам планы⁈ Вы шпионы. Если меня поймают, то я буду мёртв.

Волошин, улыбнувшись, сказал:

— Тут и так можно быстро погибнуть. Всюду пули, снаряды, мины и засады. Но так ты сможешь спасти какое-то количество людей. Тэсфа рискует жизнью каждый день. Ты хочешь мира? Помоги нам.

Тэсфа, кивнув, добавил, с горечью в голосе:

— Марко, я видел, как моя деревня, где я вырос, горит. Я работаю с ними, чтобы всё это кончилось.

Марко, опустив револьвер, сел, его руки дрожали:

— Если я соглашусь… что потом? Я не хочу быть предателем.

Волошин ответил:

— Ты не будешь предателем. Ты будешь героем, Марко. Для тех, кто сейчас умирает под вашими бомбами. Подумай.

Итальянский лагерь близ Аддис-Абебы гудел, как растревоженный улей, пропитанный запахами бензина, крепкого кофе, пороха, жареного хлеба, и похлёбки, поднимавшегося от костров, где солдаты грели котелки. Палатки, потрёпанные ветром, колыхались, их брезент был покрыт пылью, окопы вокруг были усеяны гильзами, обрывками бумаги, окурками. Грузовики ревели, их моторы кашляли, выпуская чёрный дым.

Марко Витале вернулся в лагерь после ночной встречи с Волошиным и Тэсфой. Капитан Маттео Кальвади, в запылённой форме и низко надвинутой фуражке, стоял у штабной палатки. Он листал карту, испещрённую пометками. Увидев Марко, он кивнул:

— Витале, наконец-то! Где тебя носило? Патрули вернулись, докладывай, что видел в деревне.

Сердце Марко замерло, но он не подал виду:

— Капитан, всё тихо. Крестьяне, скот, ничего подозрительного. Тэсфа помог с переводом. Там нет ничего интересного.

Кальвади, хмыкнув, ткнул пальцем в карту:

— Тихо? Эти туземцы только и ждут, чтобы ударить в спину. Завтра усилим патрули на севере. Проверь склад за своими сержантами, Витале. Надо всё контролировать. Бензин, патроны, снаряды — всё должно быть готово.

Марко кивнул:

— Слушаюсь, капитан. Проверю.

Кальвади, не глядя на него, махнул рукой:

— И не таскайся по тавернам, Марко. Нам нужны трезвые головы. Скоро наступление.

Марко, сжав кулак, сказал:

— Понял, капитан. Всё будет сделано.

Солдат, чистящий винтовку неподалёку, ухмыльнулся:

— Лейтенант, Тэсфа опять напоил вас? Смотрите, эти абиссинцы хитрые, как змеи.

Марко, улыбнувшись, чтобы скрыть страх, ответил:

— Хитрые? Да он пьёт хуже меня, Карло. Не о чём беспокоиться.

Деревня утопала в знойной пыли, пропитанной запахами козьего молока и трав, выжженных солнцем. Глинобитные хижины, потрескавшиеся от жары, стояли в тени пальм, их листья шуршали под ветром. Женщины в потрёпанных платьях несли кувшины с водой, дети, босые, с царапинами на ногах, цеплялись за матерей, их глаза были полны страха. Следы шин грузовиков, вмятины от сапог, обломки хижин, сожжённых во время налёта, усеивали землю.

Марко шёл через деревню, его револьвер оттягивал пояс, мысли путались:

«Я солдат… но Степан прав? Эта война — ад».

Тэсфа Гебре ждал его у разрушенной хижины. Он сказал Марко, с лёгким сарказмом:

— Лейтенант, ты выглядишь, будто призрака увидел. Волошин так напугал? Марко, остановившись, сжал револьвер, он был весь напряжённый:

— Тэсфа, я не знаю, во что ты меня втянул. Планы, шпионаж… если меня поймают, это конец.

Тэсфа, прислонившись к стене, улыбнулся:

— Поймают? Марко, ты же умён. Никто не знает, кроме нас. Видел, что случилось с деревней⁈ Это ваша работа. Хочешь, чтобы так продолжалось? Марко взглянул на хижину, где женщина, лет тридцати, плакала, прижимая ребёнка, он сказал:

— Моя работа? Я выполняю приказы, Тэсфа. Но дети… газ… это не то, зачем я пошёл в армию.

Тэсфа подошёл ближе:

— Тогда сделай что-то, Марко. Передай то, что просит Волошин. И мы остановим это.

Айяна, двадцатилетняя девушка, в цветастом платье, с косами, стояла у колодца, её быстрые глаза следили за ними, уши ловили слова. Она поднесла кувшин к губам, скрывая взгляд, но не подошла, её движения были осторожными, словно она боялась выдать себя.

Марко заметил её, сердце замерло, он сказал:

— Эта девушка… она слышала? Тэсфа, если она донесёт…

Тэсфа, усмехнувшись, махнул рукой:

— Айяна? Она не понимает по-итальянски. Не бойся, лейтенант. Идём. Волошин ждёт.

Степан Волошин, стоял, склонившись над столом, его тёмный костюм, помятый и запылённый, обтягивал плечи, потрёпанный плащ свисал со стула, шляпа лежала рядом. Его глаза буравили Марко Витале. Лёгкая щетина покрывала щёки, пот блестел на висках, выдавая напряжение, скрытое за спокойной улыбкой. Его голос, низкий, с лёгким русским акцентом, звучал твёрдо, но с оттенком ободрения:

— Марко, я рад, что ты пришел. Мы все заинтересованы, чтобы эта бойня прекратилась как можно скорее. Расскажи, с чем ты пришел?

Марко выдохнул, его руки дрожали, он заговорил:

— Наступление… 15 февраля,