Абсолютная Власть 3 - Александр Майерс

— И как вы можете видеть, войну я выиграл. А победитель имеет право на контрибуцию. Деньги меня вполне устроят, хотя готов рассмотреть вариант оплаты боеприпасами, артефактами и иным имуществом, которое у вас ещё могло уцелеть.

Я притянул к себе лежащий на столе лист бумаги. Там был написан какой-то приказ. Я перевернул лист, написал на чистой стороне сумму и протянул бумагу барону.

Барон дрожащими пальцами взял лист. Посмотрел на цифру, и я увидел, как в его глазах гаснет последняя надежда. Он даже попытался что-то сказать, протестовать, но из горла вырвался лишь бессильный хрип.

— Я никогда не смогу восстановиться… Вы хотите добить меня окончательно!

— Я хочу получить то, что положено мне по праву, — поправил я. — У вас нет выбора, Арсений Витальевич. Будьте уверены, если дело дойдёт до суда, вам придётся выплатить гораздо больше.

Барон сидел, сгорбившись, глядя на роковую бумагу. Борьба внутри него была написана на лице — жалкая, бесполезная борьба. Он был загнан в угол, и единственный выход, который у него оставался — это полная и безоговорочная капитуляция.

— Хорошо, — наконец, выдавил он. — Я… я согласен.

— Мудрое решение, — констатировал я. — Давайте позовём кого-нибудь, кто поможет нам составить акт о капитуляции.

Можно сказать, я пожалел Плахова, забрав у него контрибуцию боеприпасами и драгоценностями. Живые деньги пригодятся ему для восстановления разрушенного — а мне как раз больше нужны магические стрелы, которых немало нашлось в арсенале барона. Здание хоть и попало под обстрел, но большая часть содержимого осталась целой.

Домой мы вернулись к утру. По дороге я связался с Базилевским и убедился, что официально война была проведена как надо — у Дворянского ведомства не возникло ко мне никаких претензий. Формальности были соблюдены, я остался чист перед законом. Теперь можно было думать о будущем.

И будущее это, судя по всему, уже дожидалось меня возле усадьбы.

На подъезде я заметил возле дома небольшую группу путников. Двое всадников на усталых, запылённых лошадях — мужчина и женщина — и простая деревенская телега. С неё, прихрамывая, слез мужик и подошёл к всаднице, помогая слезть на землю.

Я пришпорил коня, подъезжая ближе. И узнал эту женщину. Даже с расстояния в несколько десятков метров — её ауру, изъеденную чёрной проказой магического заражения, нельзя было перепутать с другой.

Светлана Западня. Наконец-то.

Я подъехал к ним и спешился.

— Светлана, — поздоровался я, кивая ей.

— Владимир Александрович, — кивнула она.

С тех пор как мы виделись, провидица не стала выглядеть лучше. Её лицо всё так же было изрезано преждевременными морщинами, в пышных русах волосах серебрилась седина. Только ярко-голубые ледяные глаза были полны жизни.

— Рад, что вы ответили на моё приглашение… — начал я.

— Приглашение? — Светлана коротко усмехнулась. — Мне было суждено оказаться здесь.

— В таком случае, что задержало вас в пути? Я ожидал вас раньше.

Женщина посмотрела куда-то вдаль, её взгляд стал отрешённым, будто она прямо сейчас видела что-то, недоступное другим.

— Мне было видение, — ответила она. — Я знала, что в вашем поместье случится сильная магическая буря. Мы специально выехали позже, чтобы прибыть после неё. Подобные события… осложняют моё состояние.

Судя по всему, она имела в виду атаку на Очаг. И она знала о ней заранее… Моё уважение к её дару, и без того немалое, выросло ещё больше.

— Вы поступили правильно, — кивнул я. — Буря действительно была, но мы с ней справились. Добро пожаловать в мой дом. Вы должны быть уставшими с дороги. Василий, как твои дела?

— Нормально, ваше благородие, — пробурчал хромой мужик и кивнул в сторону колодца. — Могу я лошадей напоить?

— Не переживай, ими займутся. Ты можешь отдохнуть с дороги.

— Спасибо…

Я распорядился насчёт лошадей, велел накормить Василия и выделить ему место, а саму Светлану пригласил в усадьбу. Баба Маша, увидев измождённую гостью, тут же засуетилась, усадила её за стол в кухне и стала выставлять еду.

Я сам был голодным как зверь, и с удовольствием набросился на мясную похлёбку и свежий хлеб. Светлана ела мало, больше отдавая дань вежливости, но фирменный Бабулин чай пришёлся ей по душе.

После трапезы я повёл провидицу в свой кабинет. Она шла медленно, осматриваясь и что-то неслышно шепча себе под нос. Чёрные пятна на ауре пульсировали в такт её дыханию.

В кабинете я подошёл к сейфу, открыл замок с помощью родового кольца и извлёк оттуда ларец. Поставил его на стол и распахнул крышку.

— Я просил вас приехать не только для того, чтобы поблагодарить за прошлую помощь, — сказал я, указывая на бархатное ложе, где покоилась бронзовая статуэтка женщины. — Мне нужен ваш взгляд. Ваше знание.

Светлана приблизилась. Её ледяные глаза с интересом скользнули по изваянию.

— Артефакт Серебряковых, рода моей матери, — пояснил я. — Пришлось потрудиться, чтобы вернуть… Но его секрет остаётся для меня загадкой.

Западня кивнула, не отрывая глаз от статуэтки.

— Я провёл все возможные диагностические ритуалы, — продолжал я. — Но так и не смог понять, каким эффектом обладает артефакт… Даже более того, я не смог понять, что за вид энергии скрыт внутри него.

Я умолк, давая провидице осмотреть статуэтку. Её пальцы, тонкие и бледные, повисли над фигуркой, не касаясь её. Я видел, как в глазах Светланы разгорается интерес.

— Тогда я вспомнил ваши рассказы о пришельцах из иных миров, — произнёс я. — Скажите, могла ли эта вещь быть их творением?

Светлана медленно кивнула. То, что я сказал, ни капли её не удивило.

— Хранители Порядка и Протекторы Жилы многое оставили в нашем мире… Но большая часть из этого была утрачена, — сказала она. — А то, что якобы принадлежало роду вашей матери, принадлежало кому-то из них. Могу я взглянуть поближе?

— Конечно.

Западня бережно, почти с благоговением, взяла статуэтку. Её пальцы сомкнулись на холодном металле. Она закрыла глаза, и её лицо в тот же миг исказилось гримасой — не боли, но крайнего сосредоточения.

Чёрные пятна на её ауре зашевелились. Воздух в кабинете застыл. Даже звуки извне словно приглушились, поглощённые напряжённой тишиной, возникшей между провидицей и артефактом.

Я замер, наблюдая. Ответ на мои вопросы, возможно, был совсем рядом.

Светлана держала статуэтку, её лицо стало маской абсолютной отрешённости. Она ушла вглубь себя — и вглубь тайны, хранимой холодным бронзовым изваянием.

А затем она открыла глаза.

Они больше не были голубыми. В них пылало жаркое оранжевое пламя, и голос, что вырвался из горла Светланы, был вовсе не её голосом… Он был низким, вибрирующим, но при этом всё же женским.

— Смертный… — сказала провидица. —