Не в этот раз - Максим Владимов

Что я и сделал, успев собрать удочку и «кинуть» в одну из лунок, пока дядя Витя неразборчиво инструктировал водителя снаружи. Когда массивная фигура показалась в проёме распахнутого полога — дунуло студёным ветром — я торопливо похвалил, чтобы переключить тему с моего стриптиза:

— А как здорово вы лунки просверлили! Никогда б не подумал, что так быстро можно!

— Что? А, лунки… да нет, там прорубь была, её ребята с неделю назад поновляли. Если будет надо, можем вообще её целиком вырубить. Ну, если ты щуку поймаешь килограмм на пять!

Ага, подначивает меня, значит. Это хорошо! Так если подумать, то лучше бы мне побыть пока маленьким мальчиком. На всякий случай.

Дядя Витя устроился на ящике с другой стороны проруби, завозился со своими снастями. Удочки он собрал довольно быстро, одну — с блесёнкой — сразу опустил в лунку: ага, собирается в проводку пробовать. А вот вторую будет наживлять — я предупредительно протянул ему кулёк с мотылём.

— Вот же жадюги, — ругнулся сосед, выдернув наживку красными от холода пальцами. — Да тут опилок больше, чем мотыля!

— У нас всегда так, — пожал плечами я.

— Вот именно, всё у нас всегда так, — с непонятным ожесточением ответил дядя Витя.

* * *

Похоже, толку не будет сегодня — хоть бы раз тронуло! Жаль, не сообразил перед выездом на дым посмотреть — может, ветер северный? Хоть зимой это не так важно, конечно, да и для меня эта старая-новая дружба, похоже, куда ценнее любого улова.

Я искоса посмотрел на соседа, прикидывая, как бы половчее поднять тему про «негодный день», но он меня опередил:

— Да уж, не прёт нам сегодня: два часа сидим, и хоть бы килька какая мимо проплыла!

— Точно! — с готовностью кивнул я.

— Раз такое дело — может, перекусим пока? Я тут чаю прихватил с бутербродами.

Чай, налитый из красного китайского термоса, изрисованного причудливыми узорами, был крепким и сладким, и я с наслаждением обхватил алюминиевый стакан руками в тонких перчатках.

— Ты не обожгись там, — тревожно сказал дядя Витя, с треском раздирая пакет с бутербродами.

— Не, я в перчатках же.

— Ну не будешь же ты бутерброды в перчатках есть?

Я сдавленно хрюкнул, представив, как я пытаюсь откусить сэндвич, надёжно упакованный в кожаную перчатку, но говорить ничего не стал, просто помотав головой.

Некоторое время мы сосредоточенно ели, причём, я явно вырвался вперёд — как-то незаметно проголодался, хоть пирожки с маком вроде и были не так уж давно. Заметив, что я притормаживаю, дядя Витя махнул рукой:

— Да не стесняйся ты, я не хочу. Тем более — последний остался, не везти же его назад. Доедай!

Ну ладно, кочевряжиться не будем. Тем более — это ж рыбалка, мы тут друг друга во всяких видах видали. А бутеры-то — зачёт! Вот она, та самая пресловутая «копчёная колбаса», даже думать неохота, где её взяли. Уж точно не в магазине — даже если забежать вперёд и повспоминать всю мою жизнь в Кедровом (да и в других местах в 80е), в продаже я копчёной не видел вообще ни разу. И не так уж она и плоха, хотя на притязательный вкус, испорченный изобилием постсоветской России, даже средней её не назвать — так, что-то дешёвенькое, не более того. Но моим вкусовым рецепторам до российских ещё очень далеко, так что, бутеры пролетели просто на ура.

— Хорошо, что выбрались, правда? — с какой-то затаённой грустью спросил напарник. — Жаль, что рыбы поймать не получилось только…

— Да чёрт с ней, рыбой, — решительно махнул рукой я. — Главное в рыбалке что? Общность душ! А рыбу — в следующий раз поймаем.

Дядя Витя усмехнулся: эта вот «общность душ» — это наш почти пароль. Мы с ним так когда-то познакомились на реке: я ему подарил здоровенного окуня чуть ли не в килограмм весом. Я просто умудрился выловить на живца аж трёх таких и был готов обнять весь мир, а он выглядел таким несчастным, не поймав совсем ничего… Было немного странно видеть, как взрослый солидный мужчина буквально по-детски потерялся, когда я без раздумий впихнул ему в руки один из своих трофеев, вот и вырвалось про «общность», от неожиданности. Не знаю даже, откуда я это взял — может, прочитал где у Сабанеева или Аксакова?

Уже потом я узнал, что он в тот день тестировал новый спиннинг, и ему до зарезу требовался трофей для «отчёта» жене. Смешно, но то, что мы живём в одном подъезде, я осознал только через пару месяцев и несколько случайных встреч у воды. Но с тех пор хоть раз, да помянет кто-нибудь ту самую «общность душ» на каждой совместной рыбалке.

— Ещё чай будешь? — дядя Витя наклонился долить мне и между делом заметил: — А вот с рыбалкой теперь станет сложнее — я ведь уезжаю.

Внутри у меня что-то оборвалось.

— Далеко?

— Не так, чтобы очень… в Свердловск. Но вот так резко уже не сорваться, сам понимаешь.

— Что-то случилось? — осторожно спросил я.

— Случилось… — дядя Витя вдруг изменился в лице — повеселел глазами, но натянул маску напускной суровости: — Что за вопрос? Как советский пионер может не знать, что у нас в стране случилось?

Я наморщил лоб.

— Это вы про… — я потыкал пальцем в потолок палатки, на что дядя Витя утвердительно кивнул.

— Вот видишь — сам всё понимаешь.

— Ну, так а вы тут как…

— Ну — как… Первый же в Москву уходит. Ушёл уже, точнее, — тут он взглянул на меня остро и коротко предупредил: — Только не трепи, ладно?

Я еле удержался от изображения очевидно неуместного жеста «рот на замке». Тут, конечно, молнии есть, но уж точно не настолько распространены, чтоб показывать такое всем подряд. Скорее уж зэков припомнят с зашитыми ртами, а это ассоциация в моём положении точно негодная.

— Ну вот. Борис Николаевич уже, считай, в ЦК, вместо него первым Петров, Юрий Владимирович.

— Как Андропова? — пошутил я, язвительно усмехаясь, на что дядя Витя только погрозил пальцем и продолжил: — А меня двигают в обком, секретарём.

— Вторым? — в восхищении выдохнул я.

— Ну ты прям махнул! — рассмеялся дядя Витя и легонько щёлкнул меня по лбу. — Не всё сразу.