Не в этот раз - Максим Владимов

* * *

То ли врачи столкнулись с непредвиденными трудностями, то ли решили зашить важного человека понадёжнее, но ожидание наше порядочно затянулось. Чай давно кончился, и я даже подумывал о том, чтобы набраться наглости и попросить ещё. А потом сообразил: зачем мне когда-то потом просить дядю Витю о содействии, если я всё могу сделать прямо сейчас, сам?

— Алексей, а вот эти мозоли на пальцах… это же то, что я думаю?

— Смотря что ты думаешь, — хмыкнул сосед по лавке, правда, вполне охотно — сидеть молча ему явно надоело тоже.

— Ну — кинтуса набиты…

— Даже интересно, откуда ты это слово знаешь, — Алексей повернулся в мою сторону, глядя вполне доброжелательно.

— С людьми разговаривал, — пожал я плечами неопределённо. — И вот шрам у вас ещё — это не из Афгана ли, случаем?

— Шрам… Шрам — не показатель, вот ещё парочку добавило теперь, без всякого Афгана. Но ты прав — было дело. Три календаря за речкой, не баран чихнул. А ты почему интересуешься?

— Я бы позанимался с вами, — понимаю, что обнаглел, но удержаться уже не могу. — Видите, какой я тощий? Надоело — сил нет!

Парень скептически хмыкнул и явно собрался выдать мне полный и бесповоротный отлуп, но, видимо, вдруг вспомнил обстоятельства — и нашей встречи, и, возможно, аварии — всё ж, есть что вспомнить, пусть и знакомы один день всего…

— Что, так достали? — сочувственно спросил водитель.

— Ну, не так, чтоб прямо уж очень… Но, согласитесь, уметь — это всегда лучше, чем не уметь!

— Это точно, — хохотнул Алексей. И, помедлив, пообещал: — Я подумаю.

Но от меня так просто не отвяжешься!

— Спасибо большое! — горячо поблагодарил я. — А где вы занимаетесь? — и, поймав его настороженный взгляд, заверил: — Я — могила! У дяди Вити спросите!

— В седьмой школе, — вздохнув, неохотно ответил шофёр.

Ух ты! Я ж там учился когда-то! И не знал даже…

Глава 8

Мороз с утра оказался неожиданно кусачим. И ладно бы идти, но мне пришлось долго — полчаса? — перетаптываться перед входом в десятую школу: автобус, явно предназначенный для поездки, был закрыт, а внутрь здания меня не пустили, потому как я имел неосторожность сказать, что не учусь здесь, а просто хочу погреться. Потом-то я сообразил, что надо качать права, звать старших и прочая, но дежурные на входе и неожиданно примкнувшая к ним техничка просто не стали меня слушать. Вот только на днях вспоминал про то, как тут все замечательно относятся к детям — и на тебе…

В итоге, когда обычные ученики разбежались по классам, а массивные двери школы выпустили жидкую группу олимпиадников, я был капитально на взводе. В частности, всерьёз рассматривал вариант дождаться хоть какое-то начальство, высказать всё — можно даже матом! — а потом гордо развернуться и уйти домой. Однако, ситуация внезапно повернулась совершенно неожиданной стороной. Сначала вышедший откуда-то со стороны водитель завёл автобус и подал его к самому крыльцу. Потом пятеро школьников наперегонки заскочили внутрь, видимо, с целью побороться за передние места. Но самое интересное случилось дальше: из дверей вальяжно выплыла тройка женщин в годах. Мимо меня они прошли как мимо пустого места, но привлекать к себе внимание я не стал, уж больно интересные вещи они говорили:

— И вовсе некуда вам спешить, Раиса Ивановна, — уверенно вещала крупная дама с высоченной причёской в фиолетовых тонах. — Эти молодые из первой школы вообще с ума сошли, засунули вам шестиклассника! Сейчас его ждать придётся, вот посмотрите. Хорошо ещё, если он не заблудился тут где-нибудь, а то поедете за ним домой!

— Зачем нам вообще шестиклассник? — презрительно оттопырив губу, спросила самая молодая из них. — Что он там нарешает? И уж если так, почему было не взять кого-нибудь из нашей школы? Какая разница? Понятно же, что сначала будет 20 человек из «девятки», потом остальные свердловские, потом Тагил, Каменск, Первоуральск и только потом, может быть, мы…

— Да ладно вам, Раиса, — покровительственно возразила третья. — Мальчик ведь выиграл здесь. У старших выиграл. Я смотрела работу — очень чётко всё решено. Да вы же сами её проверяли, у вас же районка проводилась!

— Не помню я никаких вундеркиндов… — пробурчала молодая. Ну, как молодая — самая молодая из присутствующих. А так-то сороковник она отметила точно, и давненько.

Моя злость сменилась жгучим желанием «показать им всем». Поэтому, качать права я не стал, а тихонько, бочком-бочком просквозил мимо увёкшихся беседой мымр и скользнул в автобус. Внутри шифроваться уже смысла не было, и я громогласно поприветствовал всех присутствующих:

— Всем привет! Я Гриша, — и молчание было ему ответом, да.

Только пожилой водитель кивнул, усмехнувшись в седые усы, и повёл рукой в сторону салона: садись, мол, где нравится. Места было достаточно, несмотря на то, что заводчане модифицировали салон, демонтировав для каких-то своих нужд все сиденья из задней части автобуса. Ясно, была занята одиночная сидушка напротив водителя, на которой восседал старшеклассник, чрезвычайно гордый этим фактом. Ну и зря, по-моему — самое неудобное место. Ещё пара мальчиков сидела справа у двери, а за водителем — девочка и мальчик, каждый на своём ряду.

Я скинул с плеча свою сумку и тут же поймал пренебрежительный взгляд девочки. Чего это она? Но оббежал взглядом парней и догадался: ну конечно, не «дипломат»! В это время все почему-то умирали по этим дурацким чемоданчикам, и я-прошлый, если честно, не исключение. Эти неудобные пластиковые гробы были розовой мечтой любого школьника, особенно тех, кто постарше. Отцу где-то достали-подарили вообще люксовый, кожаный, мягкий и гладкий, чёрный и запредельно роскошный, но повседневно он им не пользовался — долго ли такое чудо протянет на советской стройке? Пару раз, помню, он брал «свою прелесть» в командировки в Москву, а всё остальное время кейс тихо пылился в шкафу. Папа предложит его мне, когда я поступлю в институт в Москве и поеду учиться, но к тому времени писк моды уже пройдёт, а я накоплю достаточно ума, чтобы равнодушно отказаться.

Я таскал в школу сумку с ремнём через плечо из паршивого коричневого дермантина. Она к этому времени пережила уже многое: и