Идеальный мир для Химеролога 3 - Олег Сапфир

— В смысле, переполнена? — не понял я, не отрываясь от колбы.

— В прямом. Место в ящике закончилось. Деньги уже не влезают.

— Складывай в мешок, — бросил я. — И продолжаем работать.

— Хорошо, давай! — она радостно потёрла руки и убежала.

Под вечер, когда поток клиентов наконец-то схлынул, она снова зашла ко мне.

— Я, кажется, поняла, откуда столько людей.

— Ну?

— Агнесса Новикова. Одна из её компаний по производству кормов для химер запустила масштабную рекламную кампанию. В конце ролика идёт рекомендация обращаться в «Доброго Доктора». А тем, кто приносит чек из клиники, дают скидку на корма.

Я нахмурился.

— И зачем ей это?

— Ну, понятное дело. Чтобы привязать тебя к этому месту. Лечение брата, видимо, пошло ему на пользу. Плюс ваши сделки по рецептурам… Она не хочет, чтобы такой ценный актив просто так взял и испарился.

— А я что, похож на того, кто хочет куда-то уезжать?

— На минуточку, Вик… В этой клинике за последние два года было несколько владельцев. Почему, думаешь, люди так по рекламе бегают от одного к другому? Да потому что химерологов много, но стабильных — единицы. Кто-то накосячил и сбежал, кто-то не потянул, кто-то просто бросил… А у тех, кто смог удержаться, у кого есть лицензия и имя, — у них такие цены, что лучше новую химеру купить, чем вылечить старую. Это все знают.

Она устало посмотрела на меня.

— Вот поэтому люди и бегают по новым специалистам. Потому что вначале все стараются, выкладываются на полную. Но их надолго не хватает. Вик… а ты выдержишь в таком темпе?

Я усмехнулся.

— Знаешь, если бы это было раньше, мне бы хватило просто на них всех посмотреть, и они бы, наверное, сами исцелились. А сейчас я сам думаю, кто бы на меня посмотрел, чтобы я исцелился. Силы уходят, энергия уходит… Но у меня есть всякие микстуры и мази. Прорвёмся.

Я сделал глоток из фляжки, которую теперь постоянно носил с собой. Гадость редкостная, но бодрит.

— Но у нас есть другая проблема.

— Какая?

Я указал на одну из клеток, стоявшую у стены. Там вповалку спало не меньше двадцати хомяков.

— Вот только что мужик ещё шестерых принёс. У меня такое ощущение, что он их где-то по сорок пять рублей покупает, а сюда по пятьдесят приносит. Или это у него бизнес такой: заниматься разведением хомяков и продавать в ветеринарные клиники. Теперь понятно, почему они так часто закрываются.

Чуть позже мы сидели в моём кабинете, если это можно было назвать «сидели».

Я скорее растекался по креслу, а Валерия лежала лицом на столе, прямо на куче мятых купюр. Весь стол был завален деньгами — горами мелочи, смятыми десятками и двадцатками. Выручка за самый безумный день в истории этой клиники. Мы ещё никогда не зарабатывали столько. И никогда так не уставали.

— Лер, надо бы посчитать, — прохрипел я, пытаясь сгрести монеты в одну стопку. Пальцы не слушались, и башня из медяков тут же рассыпалась.

— Угу, — промычала Валерия, не поднимая головы. — Пять… восемь… тринадцать… сто…

Она уснула. Её строгий деловой костюм был помят, а волосы, обычно собранные в идеальный пучок, растрепались, и несколько прядей прилипли к мокрому лбу.

Я выглядел не лучше. Запах пота, животных и химерологических ингредиентов смешался в один неповторимый аромат.

Я снова попытался собрать монеты.

— Так, десять, двадцать… тридцать пять… а это что? Пуговица? Откуда здесь пуговица?

— Это… чаевые… — донеслось со стола. — От мальчика… с камнем…

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В голове гудело.

Мы просто молчали. Сил на разговоры не было. Да и о чём говорить? О том, что мы только что приняли и вылечили несколько сотен самых разных тварей? О том, что я уже не помню, кому вправлял лапу, а кому — мозги?

Валерия вздрогнула.

— Нет, я не сплю, не сплю… — пробормотала она, лихорадочно шаря рукой по столу. — Всё хорошо, всё хорошо…

Нащупав сумочку, она достала оттуда конфету, быстро развернула шуршащий фантик и закинула её в рот.

— Думаешь, поможет? — хрипло спросил я.

— Кофейная же, — прошамкала она, рассасывая конфету.

Мы снова замолчали.

В этот самый момент тишину разорвал свист и грохот. В открытую форточку, как зелёная молния, влетел Кеша. Он с ходу врезался в стопку бумаг на шкафу, свалил её на пол и, кувыркнувшись в воздухе, приземлился на стол, подняв небольшой денежный вихрь.

Он был взъерошенный, злой и напуганный.

— ВАШЕГО ПОПУГАЯ ТАМ ТОЛЬКО ЧТО ЧУТЬ НЕ УБИЛИ! — заорал он, растопырив крылья. — А ВЫ ТУТ СИДИТЕ!

Он топнул лапкой по пачке купюр.

— Вы знаете, что в город прорвалось около десятка ястребов⁈ Химер! Диких! Срочно нужно поднять авиацию! Вообще всех надо поднимать!

Он перелетел ко мне на плечо и начал трясти меня за воротник рубашки.

— Хозяин, разберись с ними! Нужно срочно что-то сделать! Ну чего ты сидишь-то⁈

Я медленно, очень медленно повернул голову. Посмотрел на его паникующую морду.

Не меняя своего задолбанного выражения лица, лениво протянул руку к ближайшей горе денег, вытащил оттуда мятую двадцатку, свернул её в трубочку и аккуратно вставил Кеше в раскрытый для очередной тирады клюв.

— На, — сказал я. — Купи себе что-нибудь. Мы сегодня больше не работаем.

Валерия, не открывая глаз, согласно промычала:

— Угу…

Кеша постоял так ещё секунд десять, явно пытаясь осознать всю глубину нашего пофигизма. Затем выплюнул купюру, махнул крылом и взлетел.

— Да и фиг с вами!

В последний момент он всё же спикировал, подхватил двадцатку в когти и вылетел обратно в форточку.

— Как думаешь, на что он их потратит? — тихо спросила Валерия, приоткрыв один глаз.

— Он? — я пожал плечами. — Без понятия. Может, от воробьёв откупится, чтоб не гоняли его.

Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В голове гудело. Если так будет продолжаться каждый день… то это, конечно, жёстко. Да, деньги — это хорошо. Но какой в них толк, если у тебя не остаётся сил даже на то, чтобы их потратить?

Мне надо срочно становиться сильнее. Гораздо сильнее. А для этого нужно не хомякам лапки лечить. Для этого нужны сражения. Настоящие, серьёзные!

А то так и умереть можно.