Идеальный мир для Химеролога 3 - Олег Сапфир

— Сейчас будет операция, — сказал я.

Рядовая коротко кивнула и, поставив видео на паузу, молча поднялась и пошла в операционную.

Я же спустился в подвал.

В одном из отсеков лежало около двухсот тушек существ, похожих на уток, но с плотной костяной бронёй на груди и острыми зубами, как у пираньи. Рядовая настреляла их во время одной из вылазок.

Я предусмотрительно наложил на них слабое заклинание стазиса, чтобы замедлить разложение.

Положив ладонь на одну из тушек, я вытянул из неё атрибут костяной брони. Затем из второй, третьей… Я собирал их, как бусины на нитку, сплетая в единый монолитный конструкт. Это было похоже на работу кузнеца, который перековывает сотни мелких клинков в один огромный меч.

Вернувшись в операционную, я принялся за дело. Рядовая лежала на столе, полностью доверяя мне. Я вплетал новый атрибут в её генетический код, усиливая, перестраивая…

Когда всё было кончено, я отошёл на шаг.

— Активировать броню.

Её тело окутало свечение. А затем на её коже начали проступать костяные пластины. Они росли, соединялись, формируя доспехи. На плечах выросли массивные наплечники с острыми шипами. Предплечья покрыли прочные наручи. На голове сформировался шлем, закрывающий почти всё лицо, оставляя лишь узкую прорезь для глаз. А костяшки на её кулаках превратились в мощные шипастые кастеты.

— Ну всё, — сказал я, с довольным видом оглядывая своё творение. — Теперь хоть дракону можно давать в ухо.

Рядовая встала со стола, повертела руками, оценивая новую защиту. Затем подошла ко мне и, прежде чем я успел среагировать, сгребла в свои медвежьи объятия. Я услышал, как хрустнули мои рёбра.

— Ладно-ладно, понял, тебе нравится, — прохрипел я, пытаясь высвободиться. — Отпусти, а то я сейчас тоже костяной стану. Посмертно.

Она разжала объятия, виновато посмотрела на меня и снова приняла свою солдатскую стойку.

Я, потирая бока, побрёл в свой кабинет.

— Ладно, пора идти спать, — пробормотал я себе под нос. — А то завтра ещё хомяков лечить. По-любому ж принесут.

Глава 6

Поместье Новиковых, пригород Петербурга

Прошло три дня, за которые Агнесса спала от силы часов десять.

Она пыталась разгрести лавину проблем, что оставил после себя отец. Но сейчас, сидя в его огромном кабинете, она впервые за долгое время почувствовала что-то похожее на радость.

За окном, на залитой лучами утреннего солнца площадке, играл Миша. Её маленький хрупкий брат, который почти всю свою недолгую жизнь провёл в четырёх стенах, сейчас носился по траве, пытаясь догнать двух маленьких жёлтых птичек. Тех самых канареек, что они купили у Виктора.

Птички порхали вокруг него, садились ему на плечи, щебетали что-то на своём птичьем языке. А Миша смеялся — искренне и заливисто. Так, как не смеялся уже очень давно.

И это зрелище ломало её мозг.

Всего три дня назад Миша с трудом мог пройти по коридору без помощи. А сейчас он носился так, будто за ним гналась стая голодных лютопсов.

Как такое возможно?

Ещё утром она, по привычке, зашла в его комнату, чтобы проследить, как он принимает свой ежедневный «коктейль». Три ампулы дорогущего эликсира, который хоть как-то поддерживал его хрупкий скелет. И обязательный ритуал — активация «Амулета Жизненной Силы», артефакта, который стабилизировал его ауру.

Но Миша, уже одетый, сидел на кровати и с увлечением читал книжку про какой-то Орден Архитекторов. Амулет валялся на тумбочке. Ампулы стояли нетронутыми.

— Миша, ты забыл, — мягко напомнила она.

— А? — он оторвался от книги. — Ой, точно. Забыл.

И снова уткнулся в страницы. Он просто забыл про то, без чего ещё неделю назад не мог сделать и шагу.

Весь день она наблюдала за ним, и с каждым часом её удивление смешивалось с подступающей тревогой. Миша не просто бегал — он прыгал через клумбы и карабкался на низкие ветки яблони, которую отец когда-то посадил в честь её рождения. Его щёки розовели от усилий, а не от лихорадки, как раньше. Ни кашля, ни одышки, ни той болезненной бледности, что делала его похожим на призрака в собственном доме.

Он не просто чувствовал себя лучше. Теперь он стал… другим. Здоровым!

Но как? И почему?

Она же помнила тех целителей — седовласых магистров, которые часами водили руками над Мишей, читали древние заклинания, прописывали сложнейшие и дорогущие эликсиры, которые приходилось заказывать за тридевять земель. Их лечение было похоже на сложный ритуал. Ну и ещё на бесконечный конвейер, где каждый визит оставлял в семейном бюджете огромные дыры.

А Виктор… Да он просто провёл с Мишей двадцать минут! И всё.

Этот человек был ходячим парадоксом.

С одной стороны — безусловно гений. То, что он сделал с Багратионом, а теперь и с Мишей, не поддавалось никакому логическому объяснению.

Но с другой… его клиника! Эта полуподвальная дыра, где по коридорам разгуливает обезьяна в полной боевой выкладке, а говорящий попугай травит пошлые анекдоты и пытается давать психологические советы.

Да и сам Виктор… умный, без сомнения. Но какой-то… не от мира сего. Со своими дурацкими шутками, странными питомцами и полным пренебрежением к субординации.

Конечно, он был умён, но вокруг него царила какая-то странная ерунда. Он не походил ни на могущественного Одарённого, ни на хитрого химеролога. Он был… просто Виктором. И это бесило больше всего.

Новиковы потратили целое состояние на лучших целителей Империи. Они консультировались со светилами науки, с Одарёнными, чьи имена были вписаны в историю. И все они в один голос твердили: «Неизлечимо. Мы можем только поддерживать».

А этот простой ветеринар за двадцать минут сделал то, чего не смогли сделать десятки академиков.

Агнесса понимала одно: этого человека нельзя упускать. Ей нужно сблизиться с ним. Не просто как клиент. А как партнёр. Или даже больше… Такой человек не должен прозябать в безвестности. И уж тем более не должен достаться кому-то другому.

Она взяла в руки телефон и набрала номер.

— Макар, зайди.

Через минуту в кабинете появился её верный помощник.

— Слушаю, госпожа.

— Возьми из бюджета десять тысяч, — сказала она, делая вид, что просматривает какой-то документ. — И вложи их в рекламу ветеринарной клиники «Добрый Доктор».

Макар на мгновение замер.

— Десять тысяч? Госпожа, это… серьёзный бюджет для такого заведения. За эти деньги можно целый месяц крутить рекламу на центральном имперском канале.