Первая кудесница Империи - Колин Ви

не рада меня видеть? А я-то думал… Помогай потом таким вот неблагодарным аристократкам, — фыркнул он и демонстративно отвернулся, но с моей законно накопленной горы ткани так и не слез.

Несколько мгновений я размышляла, что делать с незваными гостем, а потом заметила нечто интересное. В отличие от живых людей, у призрачной души не было той ряби вокруг тела — он казался чуждым этому миру. Мне показалось, что эта самая рябь и есть аура, и что мои способности позволяют её видеть. Как интересно!

Правда, дар даётся мне не без сложностей. Например, если долго вглядываться в это свечение, начинает болеть голова, а глаза наливаются свинцом. Но сейчас, глядя на призрака, я вдруг почувствовала облегчение. Мой взгляд словно отдыхал от аур живых людей.

Пока мне только предстоит научиться смотреть на людей, не читая их насквозь. Это так непривычно — видеть золотистое свечение, а чаще — ярко-оранжевое, и понимать: перед тобой одарённый человек или нет. Впрочем, людей без способностей я пока встречала не так много.

Я пару раз моргнула, пытаясь отогнать размышления на потом, и вернулась к насущному.

— Прости, что ты сказал? — Вот уж не думала, что так уйду в свои мысли, что даже собеседника не услышу. — Эх ты, растяпа! А ещё Кудесницей себя называешь! — фыркнул призрак. — Могла бы уже давно прижать меня к стене и вытрясти всю душу! А ты всё вырисовываешь круги. Неужели хочешь поскорее обуздать свою древнюю силу? А не получится так легко и быстро! Сила дается только вместе с болью и трудностями. Так что терпи, терпи юная Кудесница!

Он озорно подмигнул — и у меня снова по спине пробежал неприятный холодок.

— Хотя... — протянул, внимательно вглядываясь в моё лицо.

Прищурился, как опытный сыщик. Я застыла в ожидании. Ну? Говори уже! Еле сдержалась, чтобы не отправить его туда, откуда он явился, но интуиция буквально кричала: «Подожди!».

Доверившись предчувствию, я решила не терять времени зря. Пока незваный гость будет разглагольствовать и посвящать меня в магические тайны (а попутно, конечно же, мучить и не договаривать), я буду создавать себе броню.

Схватила ту самую гору ткани и с головой ушла в работу.

Моя сущность требовала, чтобы одежда не просто сидела хорошо, а носила отпечаток силы. Пальцы сами собой скользили и вплетали магию.

Быстро нарезав ткань, я ещё раз сверилась с замерами и сразу же взялась за дело. Чем дальше продвигалась работа, тем глубже я погружалась в неё, словно впадала в лёгкий транс. Я не просто шила — я наделяла своё творение силой.

Ткань начала меняться прямо у меня на глазах. Каждое моё желание — стойкость, проницательность, смелость — становилось частью наряда.

По мере того как работа близилась к завершению, материя всё ярче светилась, наполняясь моей магией. Интересно, такое я делала и в моем мире? Поэтому клиенты не давали мне покоя новыми нарядами?

Я с восхищением разглядывала своё творение, медленно осознавая, что только что произошло. Всё-таки рукоделие для Кудесницы — самый простой способ ворожбы.

Не смог промолчать и надоедливый призрак: — Как ловко ты соткала себе броню! — отозвался он с явной ноткой восхищения.

Как и я, призрак смотрел на платье, наблюдая, как мерцающая магия тонкими прожилками вплетается в каждый лоскут ткани.

— Интересно, на что ещё я способна... — пробормотала, прикусывая губу и аккуратно поглаживая новое платье.

С самого детства шитьё завораживало меня. В десять лет родители подарили первую куклу, которая вскоре стала моей главной музой и — одновременно — измученной моделью. У одноклассниц таких кукол было по пять штук, а у меня — всего одна. Но новые наряды и причёски превращали её в совершенно разных героинь, решая вопрос разнообразия. Я и не думала комплексовать — просто решала проблему силой своей детской фантазии. Вот сегодня Маруся — космонавт, а завтра — певица на сцене.

Я с гордостью носила её на дни рождения, хвасталась перед подругами. В ней будто собрались образы всех однотипных кукол, с которыми играли мои одноклассницы. Но для меня она была — одна-единственная и неповторимая.

Я дорожила ею и даже забрала с собой, когда переехала. Жаль, что теперь кукла пылится где-то в углу съёмной квартиры — забытая, никому не нужная.

Я горестно вздохнула.

— Да что там узнавать? — Призрак, не подозревая о моих мыслях, подплыл ближе и, умудрившийся скрестить ноги прямо в воздухе, устроился так непринужденно, словно сидел в кресле. — Ты, моя дорогая, и рукодельница, и ведунья, и целительница. Да что я говорю — ты и сама всё поймёшь со временем. Мне на днях шепнули, что ты даже в мир мёртвых спускалась. А значит, уродилась сильной Кудесницей… для сильного мира.

Говорил он быстро, будто пересказывал утренние новости, а не делился чем-то важным. Но вскоре понял, какая я невежда — и даже, обрадовался.

— Ха! По твоей вытянутой физиономии ясно — этого ты ещё не знала. Отлично! Тогда я буду твоим наставником и обучу всему, что следует знать! — торжественно провозгласил призрак.

Он встрепенулся, и голубоватое свечение вокруг него дрогнуло.

— Вот и нашёлся повод остаться... — пробормотал себе под нос. А я не поняла — радуется или грустить от такой перспективы?

— Что застыла?! Оденься! — скомандовал, потирая ладони. — Посмотрим, на что способна твоя сущность!

Демонстративно закрыл глаза, давая понять, что подглядывать не собирается.

Воспитанный какой!

Меня учит призрак, да ещё и с манерами! Осталось только маменьке написать: «Нашла себе наставника. Он, правда, мёртв. Но вежлив!

Глава 20 Призрак на улицах столицы

Мой наряд был дерзким, с лёгким налётом героического пафоса: облегающая чёрная юбка чуть ниже колен, красно-бордовая накидка с алым отливом. Образ завершался самыми теплыми сапожками, какие только нашлись у Полины.

Любовно провела ладонью по ткани, расправила плечи и, чтобы не передумать, решительно спустилась вниз.

Фурор был мне обеспечен.

Аннушка смотрела на меня, как на восьмое чудо света, а в её глазах мелькнула зависть — она тоже мечтала о таком наряде. Варвара Николаевна даже не пыталась скрыть восхищения.

Нас торопили, и уже через несколько минут мы садились в карету.

Холодный ветер Петербурга щипал лицо и шею. Без посторонней помощи я выбралась из кареты и почувствовала, как юбка мягко обвивает ноги, а мантия развевается за спиной.

Какое же приятное чувство разлилось внутри — словами не описать. Мне начинало нравиться быть новой «я».

Семеня по замерзшей мостовой, я чувствовала, как во мне поднимается сила.

Я чувствовала себя свободной, лёгкой