Первая кудесница Империи - Колин Ви

— словно всё время, проведенное в этом мире, было попыткой втиснуть меня в чужую оболочку. А теперь, когда я начала открыто проявлять свои способности, всё стало на свои места.

Глубоко вдохнула морозный воздух, наполняя лёгкие свежестью, и с удовольствием огляделась.

Петербург утопал в белизне. Фонари светили тусклее, чем снег, мягко мерцающий в их ореоле. Никогда прежде я не видела свой любимый город таким прекрасным — в этом хрустящем, ослепительно белом убранстве.

Задержав взгляд на знакомых силуэтах, я сразу узнала генерала.

— Полина Константиновна! — почему-то именно меня он заметил первой.

В глазах мужчины вспыхнул огонь радости и предвкушения. Я почти физически ощутила, как его взгляд скользит по моей фигуре — мягко, сдержанно, но с наслаждением. Как будто скучал...

Если бы не предстоящее дело, могла бы мечтать об первом свиданий с таким мужчиной. Но это всего лишь тоска по несбыточному… Он мой начальник и влюбленный не в меня…

— Ваше превосходительство, не ругайте барышню, — заступился за меня Алексей Николаевич. Он неловко мял в руках шапку и заметно нервничал. Как мужчина своего века, наверное предположил что сейчас получу за наряд и своеволие. — Девушки очень хотели участвовать в этом деле, и мы не смогли им отказать. Это прямое нарушение приказа, я понимаю... но дар трудно развивать, сидя в четырёх стенах, — выпалил он на одном дыхании и опустил голову. Я с уважением посмотрела на него. Краснел и бледнел перед высоким чином и сильнейшим, но не сдавался.

Генерал смерил нас внимательным взглядом — словно прикидывал, стоят ли того, чтобы терпеть неповиновение. Потом кивнул своим мыслям.

— Вижу, подготовились вы на совесть. — наконец бросил он и развернулся.

Мы переглянулись — в глазах отразилась и радость, и напряжение. А потом поспешили следом, направляясь к Исаакиевскому собору, за началником.

Его купола, словно стражи небес, возвышались над городом, отражая лунный свет и безмолвно благословляя спящие улицы.

Пока Дмитрий Львович широким шагом пересекал просторные улицы, мы с Аннушкой изо всех сил старались не отставать. Впереди мелькали лишь полы его распахнутого генеральского пальто и тусклый свет масляных фонарей, дрожащий на брусчатке.

— Почему мы так торопимся? — выдохнула девушка, сжимая в кулаке подол плаща.

— Если бы я знала… — пожала я плечами. В груди сжалось тревожное предчувствие.

Шаги ускорились сами собой — я почти перешла на бег.

Мы остановились под памятником Николаю Первому.

Сбившись в кучку за спиной начальника, затаили дыхание. Генерал, не оборачиваясь, поднял руку — подал знак.

Из-за угла, словно выросшая из тени, выехала большая чёрная карета. Без герба. Без опознавательных знаков.

Напряжение повисло в воздухе, как перед бурей.

Генерал медленно оглядел улицу, убедился, что вокруг никого, и только тогда заговорил.

— Год назад наш император принял на службу одну весьма необычную девушку.

Сапфировые глаза Дмитрия Львовича светились изнутри, словно в них плескалась сила, способная согнуть этот мир. В его взгляде читалась угроза — и одновременно дар, с которым не стоит спорить.

— Аристократка числилась младшей фрейлиной при императрице Марии Александровне, — продолжил он.

Я вспомнила, что младшие фрейлины занимали самую низкую ступень придворной иерархии, но всё равно имели доступ к высшему обществу — и могли видеть больше, чем прочие.

— У Надежды Сергеевны Апраксиной был исключительный слух. Это не раз помогало её отцу при дворе. После смерти младшей сестры родители не решились рисковать единственной дочерью и передали её под покровительство императрицы.

— Сколько лет этой барышне? — не удержался Василий. — Если мне не изменяет память, младшей Апраксиной давно бы пора подыскивать монастырь, если замуж не хочет, — хмыкнул он и скрестил руки на груди совсем не по-дворянски.

Мы переглянулись. Красавец с угольно-чёрными волосами, мужественным профилем и широкой спиной, Василий умел сводить с ума светских дам. Но вместо балов и дуэлей он всё ещё держался с нами — и сыпал своими пятикопеечными замечаниями направо и налево.

Пауза повисла в воздухе. Напряженная.

— Василий, я знаю, что вы знакомы, но не прошли ли уже те времена, когда дворянин мог всерьёз обидеться на отказ красивой девушки? — тем же невозмутимым тоном произнёс генерал. По льдинкам, что прорезали его голос, мы поняли что тему лучше не развивать.

Молодой мужчина резко вскинул взгляд на генерала. Их взгляды засверкали, как шпаги перед сражением. Вопреки зимней ночи, в воздухе запахло гарью.

Мне не понравилось, как два сильных мужчины сошлись в безмолвной дуэли. Еще меньше — интерес генерала к Апраксиной.

Никита не выдержал первым — присвистнул. Щёки рыжика вспыхнули, и, скорее всего, мои тоже.

Мы словно подглядывали за чужой историей, став случайными.

— Гусару отказали. Ну и что стоит его гордость, если отказ его превратил в сварливую бабу? — хмыкнул самый спокойный из нас, Алексей Николаевич, тем самым поставив точку в этой немой схватке.

— А как это связано с нашим делом и призраком на улицах столицы? — встрепенулась я, ощущая, как холод проникает под одежду.

Краем глаза заметила, как Аннушка зябко поежилась, кутаясь в стареньком пальто. Её руки дрожали, и мне тоже вдруг захотелось стряхнуть с себя это вязкое, тягучее напряжение. Казалось, мы увязли в сладком омуте чужих интриг.

Наконец, тишина вокруг лопнула.

Из темноты вынырнула черная карета — бесшумная, словно скользящая по брусчатке. Ни хруста снега, ни цокота копыт. Только призрачная поступь.

Первыми на мостовую опустились тяжёлые сапоги по военному сверкающие на снегу.

Высокий мужчина в длинном тулупе с меховым воротником легко спрыгнул на землю, заслонив прибывшего от любопытных взглядов.

Я с любопытством отмечала каждую деталь: на поясе — крепкий ремень с ножнами для кинжала, а сбоку — кобура. Не сомневаюсь, внутри лежит револьвер — тщательно отполированный, заряженный и вполне готовый к делу.

Хлопок дверцы — звонкий, как выстрел — и общее изумление сопровождали появление фигуры, которую я меньше всего ожидала увидеть.

Из тени, будто из другой реальности, вышел сам император Александр II. Он кивнул Дмитрию Львовичу, как давнему другу.

У кого-то из нас явно едва не остановилось сердце.

Аннушка схватилась за грудь и пошатнулась — то ли от шока, то ли от восторга.

Глава 21 Рассказ Императора

Мы поспешно присели в реверансе, кто-то даже стукнулся лбом о землю — судя по выражению лица императора, ему не понравилось.

— Поднимитесь, — приказал он негромко, но с нажимом, что никто не посмел ослушаться. — Это неофициальная встреча, а очень важная миссия.

Развернувшись к генералу, император спокойно добавил:

— Веди нас, друг мой. Пока мы идём, я расскажу твоей команде, что произошло с младшей