Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

— Почему ты остановился?

— С вами все в порядке?

Они произнесли это одновременно. Слуга мигом стушевался, а Юн Шэнь сел ровно, выпрямился и одернул длинные рукава своего облачения. Пока Су Эр играл, Юн Шэнь занял крайне фривольное положение: положил голову на сложенные на столе руки и умудрился задремать, а дальше... Юн Шэнь не знал, как трактовать увиденное. Ничего подобного он не помнил. Происходило ли это на самом деле? Он сомневался. Наверняка остаточное действие демонической энергии играло с ним злую шутку. Ему бы запомнилось, если бы его меридианы подвергли такой пытке.

— Простите, этот слуга был невнимателен, — осторожно сказал Су Эр, опуская руки на колени.

Су Эр продолжил говорить, но Юн Шэнь больше не вслушивался, его внимание привлек тихий скрип. Он навострил взгляд, вытянул голову, чтобы взглянуть за плечо слуги и разузнать, что же это было, но ничего не заметил. Приоткрытая дверь покоев еще раз скрипнула, впуская легкий порыв холодного воздуха.

Юн Шэня не отпускали подозрения.

Их подслушивали или и вправду ветер?

Кто-то из слуг мог услышать музыку, доносившуюся из покоев господина Хэ, и подглядеть, или же это заклинатели, не оставлявшие попыток следить за ним. Что бы то ни было, Юн Шэню не нравился такой повышенный интерес к собственной персоне, вернее к персоне Хэ Циюя, чью личину он сейчас носил. На него уже был обращен взор подозрительного лекаря и школы Юэлань, новых проблем он не хотел.

С досадой Юн Шэнь цыкнул и вернул взгляд к Су Эру. У слуги был выжидающий вид.

Ах да, кажется, он о чем-то говорил все это время.

Юн Шэнь хотел было переспросить, но вовремя себя одернул. Хэ Циюй вряд ли утруждал себя чем-то подобным, наверняка тот был крайне небрежен в отношениях с другими людьми, оттого Юн Шэнь решил махнуть рукой, надеясь, что этого будет достаточно. Су Эр нахмурился и поджал губы, с ощутимым недовольством проглотив подобный жест.

Юн Шэнь тряхнул головой, прогоняя прочь мысли о странном сне. Ему нужно было сосредоточиться на другом.

Он решил, что заявит о своем намерении участвовать в расследовании кому-нибудь из заклинателей. И желательно не Си Ину. Может, кому-то из старших учеников или мастеров. И такие, скорее всего, остановились в поместье. На ум пришел Сюэ Чжу, но он слишком юн. Выглядит даже младше Су Эра — слово юноши едва ли имеет хоть какой-то вес. Или тот Цао Сяошэ... Хоть он и показался Юн Шэню странным, выбирать не приходится.

На поиски подходящего заклинателя Юн Шэнь отправился вслед за Су Эром. Вернее сказать, слуга пошел за ним. Он понес гуцинь туда, откуда его взял, а Юн Шэнь как бы невзначай решил прогуляться и подышать свежим воздухом на открытой веранде.

Пришлось идти впереди, ведь где это видано, чтобы господин следовал за своим слугой, но Юн Шэнь понятия не имел, где... музыкальная комната? Кажется, Су Эр назвал ее именно так. В той части дома Юн Шэнь еще не бывал — он вообще толком не исследовал поместье за пределами западного двора, где располагались покои Хэ Циюя.

Все выливалось в большую неловкость, чем он ожидал.

— Господин... павильон в другой стороне...

— Господин! Это крыло наложниц! Н-нельзя туда заходить!

Юн Шэнь отдернул руку от красной лаковой двери и, подняв взгляд, увидел, что та украшена искусной резьбой, изображающей сорок в ветвях цветущих деревьев[24]. Довольно говорящий мотив.

Су Эр плелся следом, прижимая к себе обернутый плотной белой парчой инструмент, и каждый раз комментировал неверный путь, выбранный Юн Шэнем. Поначалу это было неплохо, но чем дальше они шли, тем менее знакомым становилось окружение, а неловкие замечания слуги начинали мало-помалу раздражать. Юн Шэнь в очередной раз был раздосадован своей беспомощностью. Он отвернулся от двери и невольно ускорил шаг, устремившись в противоположном направлении.

Слуге тоже пришлось ускориться, и к тому времени, как они вновь вышли на веранду, он отметил, что они забрели в совершенно другую часть поместья. Поспевать вот так за господином, при этом аккуратно удерживая ценный гуцинь в руках, было нелегко. Он не мог вставить и слова о том, в какую сторону нужно повернуть: господин шел слишком стремительно.

Юн Шэнь тем временем уже забыл о своем первоначальном намерении добраться до музыкальной комнаты — ему просто хотелось встретить хоть кого-то из заклинателей! Неужели одного разговора хватило, чтобы те прекратили свои попытки следить и ограничивать свободу Хэ Циюя? Невероятно! Возможно, он просто ушел не в ту часть поместья? Нужно было отправиться в южные павильоны... Хотя он с трудом мог сказать, где сейчас находился. Из встретившихся ему на пути людей была лишь пара служанок, которые без особого энтузиазма убирались и не обращали на них внимания.

Погруженный в свои мысли, он не сбавлял темп и не заметил, как на полной скорости, заворачивая за очередной поворот, влетел в идущего навстречу человека. Столкновение вышло жестким. Он ударился носом о незнакомца, зажмурился и попятился, чувствуя, как заваливается назад. Упасть ему не дала сильная рука, сжавшая плечо. Больное плечо.

Юн Шэнь с шипением втянул воздух. Почувствовав, как его равновесие восстановилось, он со всем пренебрежением отбросил чужую руку прочь. Медленно открыв глаза, он увидел перед собой отвороты бледно-голубых одеяний, витиеватый узор из вышитых серебристой нитью журавлей по воротнику, переливавшийся в редких лучах солнца, что проникали через резной козырек навеса.

Юн Шэнь поднял взгляд и понял, что видит этого человека впервые.

Высокий, выше Хэ Циюя, с белой кожей, которая, должно быть, редко видела солнечный свет. Руки мужчины сложены и скрыты за длинными рукавами многослойного зимнего одеяния с синим поясом, обхватывающим тонкую талию. Черные волосы забраны в аккуратную простую прическу, перехваченную изящной серебряной заколкой-гуань. Цепкий и внимательный взгляд темных глаз дополнял безупречный образ знатного господина, вряд ли когда-нибудь в своей жизни державшего что-то тяжелее кисти для каллиграфии или изящного веера.

— Какая встреча! Как поживает мой младший братец, как здоровье?

«Младший братец». Узоры журавлей[25]. Неужели он наткнулся на третьего господина семьи Хэ?

Как же его звали...

Хэ Циянь. Он был ученым, насколько знал Юн Шэнь. Именно у его гуциня Хэ Циюй однажды подпилил струны. Не нужно было быть человеком сведущим, чтобы понять, в какой конфуз это вылилось при очередном сеансе музицирования. Оттого доброжелательности от этого члена семьи Хэ точно ждать не стоит. Хотя ученый, благородный господин, должен был быть дипломатичнее, чем, к примеру, второй брат.

Юн Шэнь искренне надеялся, что ему не придется вновь стоять на коленях за чужие провинности. Он ненавидел это.

— Приветствую третьего брата. Не стоит беспокойства, с этим Хэ все в порядке, — поприветствовал он Хэ Цияня, стараясь соблюсти приличия.

Лицо того заледенело. Кажется, вежливость возымела противоположный эффект.

— Ты вновь создал много проблем, — эти слова были сказаны с той же сдержанной улыбкой. — И как тебе это только удается, ума не приложу! Сначала случай с господином Цзи, теперь связь с демонами...

— Господин! — воскликнул показавшийся из-за поворота Су Эр. Было видно, что он запыхался.

Заметив, кого повстречал Юн Шэнь, слуга побледнел и выпрямился точно по струнке. Он во все глаза уставился на третьего брата Хэ и невольно сжал инструмент сильнее. Выражение лица Хэ Цияня ожесточилось, когда его взгляд зацепился за гуцинь. Су Эр в конце концов сообразил, что от него требуется, и согнулся в глубоком — насколько это было возможно — поклоне, продолжая удерживать инструмент в руках.

— Этот ничтожный слуга приветствует третьего господина Хэ.

— Так, значит, мой инструмент был все это время у тебя, Юй-ди[26]? А я его искал целое утро, — начал