Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

Хэ Циянь, его губы кривились в презрении. — Неужто ты решил взяться за старое, и теперь твоему гэ нужно вновь искать мастеров для изготовления струн? Ты, живо верни его на место, поговорю с тобой позже.

Последняя фраза была грубо брошена Су Эру, и тот, немного поколебавшись, откланялся.

Теперь Юн Шэнь остался с Хэ Циянем один на один.

— Все не так. Я не хотел причинять неудобства третьему брату и кому-то ни было еще, смиренно прошу... — склонив голову, начал Юн Шэнь. Он надеялся, что стратегия извинений, удавшаяся со вторым братом, поможет и здесь.

— Тем не менее ты это сделал, — резко оборвал его Хэ Циянь. Притворная доброжелательность улетучилась. — Все, что ты делаешь, приносит окружающим лишь неудобства. Слышал, ты желаешь искупить ошибки прошлого. Но не приходило ли в твою глупую голову, что, сколько бы извинений ты ни принес, все это будет не более чем зернышком проса в безбрежном море?[27] Всегда выходит так, что нам приходится решать твои проблемы. Думаешь, раз извинился, раскаялся, постоял на коленях, то сразу же стал подобен Будде?

Очевидно, стратегия извинений не помогала.

— В этот раз все иначе, — твердо сказал Юн Шэнь, сжав руки в кулаки. — Никому из семьи Хэ больше не придется страдать из-за моих ошибок.

Хэ Циянь засмеялся, словно услышал что-то неимоверно его забавляющее.

— Интересно узнать, что же ты собрался для этого сделать? Хочешь сдаться заклинателям с повинной?

— Я приму участие в расследовании и докажу, что не имею к этому никакого отношения.

Хэ Циянь засмеялся пуще прежнего. Он изящно достал из рукава простой белый веер и прикрыл им половину лица, продолжая тихо и издевательски похихикивать. Его глаза изогнулись полумесяцами, выражая искреннее веселье.

Что бы он ни сказал... Похоже, третий брат не воспринимал Хэ Циюя всерьез.

— Это невозможно, — легко заявил Хэ Циянь.

— Не могу согласиться с вами, третий господин Хэ!

Юн Шэнь и Хэ Циянь одновременно повернулись. С другого конца коридора им навстречу шел не кто иной, как Цао Сяошэ. Он был укутан в несколько теплых плащей, чересчур даже для такой погоды, и то и дело глубже прятал руки в меховых рукавах. Полы его бледно-зеленой мантии, выглядывавшей из-за тяжелых тканей, развевались позади от быстрой ходьбы.

— А вы... — чуть отклонив веер в сторону, осведомился Хэ Циянь.

— Ох, мои манеры! Прошу прощения! Этот скромный является учеником школы Юэлань, имя этого скромного — Цао Сяошэ. — Он поклонился, после чего бегло продолжил: — Я уже не раз спасал жизнь вашему брату. Признаться, было нелегко! Так, о чем я? Расследование! Я не считаю, что участие четвертого господина Хэ невозможно! Напротив, оно будет нам даже полезно...

Губы Хэ Цияня вытянулись в улыбке, напоминающей оскал. Он со щелчком захлопнул веер.

— Вы всего лишь ученик и явно не вправе принимать такие решения, не так ли?

— Все верно! Сначала нам нужно будет обсудить этот вопрос с главой школы, — закивал Цао Сяошэ. — Но не стоит быть таким категоричным, третий господин Хэ! Школа Юэлань обязательно восстановит справедливость, какой бы она ни была!

— Какой бы она ни была... — эхом тихо повторил Хэ Циянь. — Раз так, надеюсь, глава вашей школы будет благоразумен. На этом я вынужден откланяться, мне нужно проверить сохранность своего инструмента.

Он сделал акцент на последней фразе и бросил последний уничижительный взгляд на Юн Шэня, а потом, обменявшись поклонами, ретировался. Стоило его фигуре скрыться за поворотом коридора, как Юн Шэнь не сдержал облегченного вздоха.

— В вашей семье воистину царит атмосфера взаимопонимания, — заметил Цао Сяошэ.

Юн Шэнь вздрогнул и резко повернулся. Фраза прозвучала на редкость издевательски.

— Не стоит ни о чем беспокоиться, господин Хэ, — обнадеживающим тоном продолжил Цао Сяошэ. — Пусть наше знакомство не вышло гладким, но, уверяю вас, этот скромный на вашей стороне, если вы понимаете, о чем я.

Нет, он решительно не понимал.

— Мой учитель просил приглядеть за вами и помогать по возможности. Сам он не может ввиду обстоятельств, потому этот Цао к вашим услугам, — терпеливо пояснили ему со спокойной улыбкой.

— Ваш учитель... Это глава школы, мастер Си Ин? — уточнил Юн Шэнь. Его не оставляло чувство, что Цао Сяошэ в чем-то лукавил. Ему слабо верилось, что Си Ин мог отдать подобное распоряжение насчет подозреваемого.

Цао Сяошэ мотнул головой.

— Господин Хэ, должно быть, не в курсе, но этот скромный не совсем ученик школы Юэлань. Пусть этот скромный и говорит о себе так, но он не более чем бродячий заклинатель, прибившийся к школе в поисках новых знаний. Мой настоящий учитель — великий лекарь Сун.

Теперь многое становилось на свои места.

Старик Сун послал по его душу надзирателя!

— Я ведь даже не ношу цвета школы! Честно говоря, они мне совершенно не к лицу... А вот на вас смотрятся довольно неплохо!

Цао Сяошэ обвел фигуру Юн Шэня быстрым взглядом и хитро прищурился. Сначала Юн Шэнь не взял в толк, о чем тот говорит, но, опустив взгляд на свои одежды, увидел, что на нем мантия школы Юэлань. Белая, с серебристыми вставками и тонкой вышивкой цветками орхидей[28] по краям и отворотам.

Почему он одет так? Как он мог не заметить? Откуда... откуда на нем эта мантия?..

Неужто он проходил так до сих пор?!

— Я не... — Юн Шэнь не находился с ответом.

С утра он не успел переодеться и все это время ходил в том же, в чем и вчера. Сначала его одолевали размышления, что же делать дальше, потом он вмешался в спор Су Эра с тем учеником, Сюэ Чжу, а перед тем как покинуть покои, совершенно не задумался о своем внешнем виде. Юн Шэнь внутренне цыкнул. Стоило быть внимательнее — Хэ Циюй совершенно точно всегда следил за внешностью!

Он смутно помнил, как добрался до комнат этой ночью после разговора со стариком Суном. Если на нем эта мантия, мог ли кто-то из Юэлань довести его до комнаты и оставить ему свое верхнее одеяние? Но это был и не Сюэ Чжу — тот бы уже давно заявил о совершенном, — и не Цао Сяошэ, который вовсе не носил ничего подобного. Какая неловкость.

— Ха-ха, неважно. Ведь не одежда красит человека, а человек — одежду! — махнул рукой Цао Сяошэ, заметив, как Юн Шэнь смутился. — Итак, давайте о деле, но для начала нужно избавиться от лишних ушей.

* * *

— Вы уверены, что ваш глава школы одобрит мое участие? — с сомнением спросил Юн Шэнь, сидя напротив Цао Сяошэ.

Найти тихую комнату не удалось, но Юн Шэнь хотя бы попытался. Спустя некоторое время плутания по верандам и коридорам терпение Цао Сяошэ подошло к концу, и он, выловив случайную служанку, попросил сопроводить их в уединенное место.

Служанка, завидев незнакомого господина, стушевалась, а заметив стоящего поодаль Хэ Циюя, и вовсе недовольно нахмурилась, но приветливость Цао Сяошэ легко растопила девичье сердце, и барышня привела господ к небольшой беседке в одном из дворов поместья. Юн Шэнь мысленно задался вопросом, как же ему потом добираться назад, до покоев. Он понятия не имел, где они сейчас находились.

Позже та же барышня, смущаясь и краснея, принесла им... хотя скорее Цао Сяошэ ароматный чай. Юн Шэню он не понравился: напиток был вяжущим, древесным и отдавал сладким послевкусием, поэтому он ограничился одной выпитой пиалой и сейчас со всей серьезностью взирал на Цао Сяошэ. Этот лекарь тоже не нравился Юн Шэню. Елейный, вызывает слишком много подозрений, и слишком мало Юн Шэнь о нем знает, чтобы доверять.

Он в принципе не мог доверять никому.

Сколько о нем поведал Цао Сяошэ лекарь Сун? Он не знал. Рассказал ли он своему ученику о подмене души четвертого молодого господина Хэ? Цао Сяошэ обращался к нему как к Хэ Циюю, иногда даже переигрывая с вежливостью, оттого Юн Шэнь не мог знать наверняка.

Быть всегда начеку... Это сводило с ума.

— Этот скромный не обладает даром предвидения и не ведает решений главы школы до тех пор, пока он их не озвучит, — съерничал Цао Сяошэ. —