Карп в сухой колее. Том 1 - Софья Ленская

табличка с выбитым на ней девизом: «Нести долг перед государством»[31]. Письмена также были окрашены золотом. Должно быть, эту табличку даровал император. Семья Хэ имела поистине ужасающее влияние.

Оставалось лишь гадать, какой фарс поджидает за этими дверьми. Невольно Юн Шэню вспомнились те редкие моменты, когда он все же появлялся на собраниях в Обители Бессмертных. Собственно, главная причина, почему такие моменты были редки, крылась в том, что он не переносил лицемерия, а теперь, получается, вновь придется погрузиться в вязкое болото притворства и сладких улыбок, что прячут за спиной ножи. Поистине ужасно.

Приемная зала оказалась действительно огромной, наверняка это было самое большое помещение во всем поместье. Обстановка была сдержанной, но в то же время хорошо отражала состояние семьи Хэ. Шкафы, отделанные слоновой костью и украшенные резьбой, покрывал красный лак, что на контрасте с темным деревом придавало бордовый оттенок. Наверняка вся мебель выполнена на заказ в единственном экземпляре. На стенах висели картины на шелке, на некоторых были изображены северные пейзажи, а другие демонстрировали классический мотив трех друзей, стойких в зимнюю стужу, — сосну, бамбук и сливу мэй. В центре зала располагались несколько вытянутых столов, расписанных цветами. Почетное место было обращено ко входу в залу, как и полагалось.

Юн Шэнь поприветствовал бабушку глубоким поклоном и обвел взглядом приемную. Людей собралось не так много — уже хорошо. Цао Сяошэ тоже почтительно поклонился и быстро был сопровожден служкой к полагающемуся месту.

Цянь Аньхуа, облаченная в изысканные многослойные одежды из плотной парчи, призванные подчеркнуть ее высокий статус, восседала на почетном месте. На ее руках нельзя было не заметить серебряные хучжи[32], украшенные сверкающими самоцветами. Бледно-голубой цвет, цвет семьи Хэ, как и серебристый орнамент лотосов, украшавший рукава и воротник ее платья, вовсе не играл ей на руку. Лицо великой госпожи стало бледнее, чем было на самом деле, и в ее почтенном возрасте это выглядело не слишком здорово. Сухая, тронутая временем старческая кожа и вовсе напоминала бумагу древнего свитка.

По левую руку, как второй по старшинству из всей присутствовавшей семьи, сидел Хэ Циянь. Он прикрывал нижнюю половину лица простым белым веером, пока обсуждал что-то с одним из заклинателей, имени которого Юн Шэнь не знал. Гости размещались за отдельными столами по обе стороны от почетного места. Среди них был хмурый Сюэ Чжу, который уже залечил, видимо не без помощи духовной энергии, ссадину от удара по лицу, а рядом с ним — несколько других учеников Юэлань. Во главе заклинателей сидел Си Ин. Его возвышенный вид подчеркивало невозмутимое выражение на изящном, точно выточенном из нефрита лице, словно вся мирская суета проходила мимо. Небожитель с прекрасных картин, не иначе. Юн Шэнь ощутил укол неприятного чувства, скрутившегося под ребрами. Ему бы тоже хотелось, чтобы вся мирская суета проходила мимо, а не непосредственно через него.

Встретившись с главой Юэлань взглядом, он невольно вздрогнул, но Си Ин смотрел на него заинтересованно, как тогда, в городе. Юн Шэнь быстро осадил свое замешательство из-за несовпадения ожиданий и реальности, напомнив себе: сейчас Си Ин видит не вечного соперника, а всего лишь молодого господина Хэ, который по глупости попал в большие неприятности.

Си Ин не задержал взгляд надолго, он выглядел расслабленно и спокойно, пока тихо переговаривался с сидящим рядом Сюэ Чжу. По смурному лицу юноши можно было легко понять, что того явно не нахваливали. Юн Шэнь не сомневался, что юный заклинатель нажаловался мастеру о произошедшем утром и получил за это сполна. В конце концов, поведение, которое продемонстрировал тогда Сюэ Чжу, не было достойно благородного заклинателя, а о том, что не меньшую роль в произошедшем сыграл Су Эр, которому, в свою очередь, за это ничего не было, Юн Шэнь предпочел не вспоминать.

К своему расстройству, он не заметил среди присутствующих Хэ Цисинь. Если так подумать, то он не видел ее с прошлого вечера, хотя та обещала зайти. Он рассчитывал занять место рядом с ней, чтобы освободить себя от нужды в случае чего поддерживать беседу с кем-нибудь из гостей или, не приведи Небо, родственников Хэ Циюя. Хэ Цисинь была единственным человеком, которого он более-менее узнал и мог предугадать ее поведение, так же как и отбрехаться от унылой беседы.

Он не мог долго стоять просто так, а потому поклонился и решился занять первое свободное место, на которое упал его взгляд. Располагалось оно рядом с Хэ Цимин. Тоже неплохо. Первая госпожа Хэ сидела со стороны своего семейства и была одета отлично от боевых братьев и сестер. Ее простое голубое платье отдаленно напоминало то, что обычно носила Хэ Цисинь, но было менее женственным или же казалось таковым из-за закаленных тренировками широких плеч заклинательницы. Черные волосы, собранные в высокий хвост, держала закругленная шпилька в форме полумесяца — это единственное, что осталось от ее прежнего образа заклинательницы Юэлань.

Другие заклинатели были все как один в форме своей школы. Юн Шэнь, к своему стыду, понял, что все еще носил мантию Юэлань. Стоило, наверное, ее сменить, перед тем как идти сюда, но это совершенно вылетело из головы. От присутствующих не укрылся необычный вид Хэ Циюя, оттого Юн Шэнь ловил на себе странные взгляды, но никто не проронил об этом ни слова — видимо, все решили просто закрыть на это глаза. Члены семьи Хэ и вовсе не обратили никакого внимания ни на Юн Шэня, ни на то, как он выглядел. Должно быть, на подобных приемах Хэ Циюй был чем-то вроде мебели. Что ж, это только на руку.

Он неловко одернул длинноватые рукава мантии и поправил несуществующие складки, удобнее устраиваясь на своем месте. Он чувствовал себя в крайней степени неуютно. Обычно ему не было дела до внимания со стороны окружающих, но сейчас требовалась осторожность, в чем он проваливался раз за разом.

Стоило Юн Шэню обратить взор вперед, как он вновь встретился взглядом с Си Ином. Тот сидел прямо напротив, через широкий проход, и беззлобно ухмылялся, глядя на несуразные телодвижения Юн Шэня. От легкой улыбки его фениксовы глаза чуть сощурились, вытянувшись, взор стал более проницательным, изучающим. Юн Шэнь мгновение пробыл в замешательстве: он впервые видел такое выражение лица у вечно склочного и серьезного Си Ина, — а потом его накрыло новой волной раздражения. Что смешного?..

— Внучка приветствует бабушку. — Хэ Цимин поднялась со своего места и поклонилась. — Позвольте представить вам моего наставника, бессмертного мастера и главу школы Юэлань, а также моих собратьев по школе.

Так, значит, из бессмертных тут все же был только Си Ин? Досадно.

Заклинатели поднялись со своих мест и поклонились. Си Ин подхватил ее слова:

— Этот мастер приветствует ваше сиятельство. — Он глубоко поклонился. — Выражаю благодарность от имени школы Юэлань за ваше гостеприимство. Мы не будем злоупотреблять вашей добротой.

Сухие губы Цянь Аньхуа растянулись в широкую улыбку.

— Бессмертному мастеру не занимать скромности, — хохотнула она. — Для семьи Хэ большая честь принимать столь прославленных заклинателей, нет нужды принижать себя. Рада приветствовать дорогих гостей, чувствуйте себя как дома.

— Великая госпожа Цянь так любезна, — улыбнулся Си Ин, вновь садясь.

В этот раз его улыбка была другой. Юн Шэнь, все это время внимательно наблюдавший за беседой, не уловил в ней искренности, но любой другой человек мог бы легко обмануться. Си Ин отлично держал лицо, изображая доброжелательность. Всегда ли он был таким? Юн Шэнь не знал.

— Надолго ли вы в наших краях?

— Великая госпожа наверняка в курсе, что вынудило нас задержаться в Бэйчжу. Как только виновник случившегося на шествии будет схвачен, мы отбудем в Юэлань для проведения суда.

— Для благородных заклинателей воистину долг превыше всего, — закивала Цянь Аньхуа. — Должно быть, вы устали, столько всего успело произойти. Позвольте угостить вас. Я наслышана, что бессмертные способны обходиться без еды, но я настаиваю, чтобы вы попробовали эти блюда! Кухня поместья Хэ не уступает дворцовой.

Цянь