Сокровище Колдуна - Константин Викторович Кузнецов

стали вытряхивать его вещи самым наглым образом. «Видимо, награду им пообещали именно за найденный камень, а не просто бандитский налет», — рассудил граф.

Но, увы, Нептун никто из бородатых дикарей так и не нашел.

[1] Под таким именем граф Калиостро прибыл в Московию.

[2] Или я найду дорогу, или проложу ее сам.

ГЛАВА 7. Ночные визиты

Москва, Северо-западный округ

Начало апреля. Суббота

Кирилл долго молчал, подбирая слова. Ему всегда было тяжело общаться с родственниками погибших. И неважно, наступила естественная смерть или произошло убийство.

Боль, обреченность, раздраженность — тяжелые эмоции медленно наполняли казенный кабинет словно пустой сосуд. Проводить допрос в таких условиях очень сложно, а результат, как обычно, отрицательный. Свидетели отвечают односложно: «да» или «нет», при этом важные подробности отходят на второй план. Память их словно специально стирает, превращая важного свидетеля в тряпичную куклу.

— Вадим, не в службу, а в дружбу, возьмёшь объяснение?

Напарник недовольно посмотрел на Агафонова. Но вместо ответа просто кивнул: мол, сочтемся.

Покинув кабинет, Кирилл достал сигарету, пожевал ее и, смяв, убрал в карман. Многие заблуждаются, считая, будто дым успокаивает нервы. Ничего подобного! Нервы успокаивает здоровый сон и пустырник. А все остальное — самообман.

Присев на скамейку рядом с девушкой, Кирилл тяжело вздохнул и произнес вслух:

— Такие дела.

Девушка не отреагировала: обхватив себя руками, она опустила голову так, что черная с розовой прядью челка полностью скрывала ее лицо, а главное — слезы, что медленно текли по щекам.

— Тебя ведь Кариной зовут?

— Да.

— Там в туннеле сестра тебя ждала? — поинтересовался Кирилл.

Девушка кивнула.

— А ты опоздала?

Молчание. Короткий кивок. Пауза. Снова молчание. А потом тихий, едва слышный голос:

— Я заблудилась.

Нахмурившись, оперативник помолчал. Странный ответ. Девушка, судя по адресу прописки, жила неподалеку, в Терехово. Ее родители рассказывали, что переехали они в Химки еще в девяностых. Получается, всю жизнь она с сестрой прожила рядом с лесом и так просто взяла и заблудилась?

— Почему вы договорились встретиться именно в туннеле?

— Мы всегда там встречались, когда я с тренировки возвращалась, а сестра меня ждала. Понимаете, наши родители разошлись. Еще давно, лет пять назад. А в эти выходные я осталась у отца. Он недалеко живет, на соседней улице. А Регина осталась дома. Они с папой поссорились, и она не захотела идти. Утром мы списались, договорились встретиться, чтобы вместе идти в школу. Мы всегда вместе ходим в шко… — девушка запнулась. Немного помолчала и тихо добавила: — Ходили.

Кирилл кивнул. Ему захотелось поддержать Карину, обнять или хотя бы сказать пару теплых слов. Но служебное положение позволяло ему лишь выдать скупое «Прими мои соболезнования» — самая глупая и бесполезная фраза, которая напоминает мыльный пузырь: лопнул, как и не было.

— Скажи, пожалуйста, а у Регины был парень? Она с кем-нибудь встречалась?

Девушка быстро покачала головой.

— Может быть, с кем-то конфликтовала?

Опять отрицательный ответ.

— Ссора с подругами? Буллинг в школе?

Ни-че-го.

Кирилл прислушался к монотонному голосу напарника, что доносился из-за двери кабинета. Уже подписывают протокол, значит, у него осталось не так много времени.

— У Регины не было никаких проблем. Она хорошо училась и занималась творчеством. Она даже гулять не ходила, все время дома и дома, — внезапно выдала Карина. Ее словно прорвало, и она пыталась как можно быстрее выдать максимум информации оперативнику. — Мы очень хорошо жили, счастливо. Я правда не знаю, кто это мог с ней сделать! Мне сказали, что она очень сильно пострадала. Это правда? Она мучилась⁈ Зачем с ней это сделали? — На глазах Карины возникли слезы. Но на этот раз она заплакала громко, навзрыд.

Момент был упущен. Теперь задавать вопросы бессмысленно. Горе начинает стремительно стирать воспоминания о сестре. Но Кирилл все-таки попытался.

— А ссора с отцом?

— Что? С отцом? — Девушка внезапно вскинула голову и испуганно уставилась на оперативника.

— Ты сказала, что твоя сестра в выходные осталась дома потому, что поссорилась с отцом.

Дверь резко распахнулась, и из кабинета быстрым шагом вышел отец Карины. Высокий рост, широкий лоб и недовольный взгляд. Он мигом оценил ситуацию и кинул дочери чип-ключ от автомобиля:

— Живо в машину! Ты теперь под домашним арестом. Навсегда!

— Подождите, Виктор Иванович, мы еще не опросили… — начал было Вадим, но мужчина резко оборвал его.

— Не сегодня!

Оперативник попытался возразить, но Агафонов вмешался в разговор, поставив жирную точку в не начавшемся споре:

— Виктор Иванович прав, Вадим, не сегодня. Извините нас за излишнюю назойливость. Еще раз приношу вам свои соболезнования. Мы обязательно организуем нашу встречу, но чуть позже: пригласим психолога и сотрудника ПДН[1] и в спокойной обстановке опросим вашу дочь.

Мужчина приблизился к Агафонову, внимательно посмотрел на него и грозно ткнул указательным пальцем в грудь.

— Найди мне убийцу моей дочери! Мне большего не надо. А не найдешь, лишишься всех своих звездочек, не знаю сколько их там у тебя. Усек?

— Усек, — спокойно отреагировал Кирилл. — Обязательно найдем.

Подхватив дочь под руку, мужчина рыкнул на бывшую супругу и исчез в полумраке коридора.

— Урод! — процедил сквозь зубы Вадим.

— Он пару часов назад узнал о гибели дочери.

— И это дает ему право вести себя как редкостному ублюдку⁈ Мы ведь пытаемся помочь.

Кирилл пожал плечами.

— Вот именно: пытаемся.

— Блин, Кирилл. Ты что такое говоришь?

— Не хотел бы я когда-нибудь оказаться на его месте.

Вадим достал сигарету и закурил. А его напарник жадно втянул тяжелый аромат, в очередной раз пожалев, что выбрал здоровый образ жизни.

— Слушай, ну у тебя и выдержка. Я бы ему сразу втащил за одно прикосновение, — продолжил разговор Вадим.

— Его можно понять: он жаждет справедливости. Впрочем, как и все наши заявители.

— А ты, случаем, не жалобы испугался?

Агафонов наградил напарника равнодушным взглядом.

— Дурак ты, Кирилюк. Мне на его угрозы начхать и растереть. Просто допрашивать их в день опознания — полная дурь! Они сейчас на таких нервиках, что даже вчерашний день вспомнить не смогут, а мы тут со своими вопросами.

— Так ведь начальство требует, — попытался оправдаться Вадим.

— Предоставь им скудный протокол и не забудь честь отдать. На пару дней успокоятся.

— А потом? — поинтересовался напарник.

— А потом — суп с котом! Что-нибудь придумаем.

2

Открыв дверь однокомнатной квартиры, которую Марина снимала в спальном районе Москвы, и скинув пальто, она стянула сапоги и устало повалилась на маленький пуфик — не было сил добраться даже до спальни, что уж говорить про ужин. Впрочем, в мегаполисе, имея деньги, остаться