Тепла хватит на всех – 5 - Сергей Котов

— Тейдан — он как стихия, — ответил лётчик. — Его сложно мерять обычными человеческими мерками.

Я сидел тихо, стараясь даже не шевелиться. Будто боялся спугнуть его откровенность.

Диана улыбнулась и кивнула — мол, продолжай.

— Он ведь «тяжёлый», помнишь? — спросил Макс, глядя на меня.

— Это спецназ так называется? — уточнила Диана.

— Да. Он воин по рождению. Не просто воин. Я вижу его как воплощение самого духа войны. Он считает, что война — это лучшее, что с ним могло случиться. Что быть воином — это лучшая работа. Знаешь, он было приуныл, когда оказался в нашем отряде. Но быстро понял, что война находит его везде. И вроде как воодушевился. Он ведь не просто солдат — для него особый кайф побеждать там, где другие видят лишь хаос.

Диана глядела на меня, широко открыв глаза. Я же испытывал странное чувство: немного неловко, будто я опять оказался голым перед медкомиссией. Но в то же время я был горд собой. Конечно, Макс был прав. Я действительно люблю войну. И, наверно, я бы приуныл куда больше после назначения на «Север» и после ранения — если бы не та стычка с мечником. После неё я уже не сомневался, что война найдёт меня. Она всегда меня находит.

— Жень… Тейдан. Это правда? — спросила Диана, глядя на меня расширенными глазами. — То, что сказал Макс.

— Ты ведь знаешь его, — ответил я. — Тебе бы он врать не стал.

— Но… — Диана опустила взгляд, перебирая своими тонкими пальцами по столешнице. Кажется, она действительно была растеряна. — Жень, ты же был ранен. Как мне говорили, почти погиб. У тебя после этого даже что-то вроде психотравмы сформировалась, ты холод не любишь… так?

Я пожал плечами.

— И ты… хочешь в это всё вернуться?

Я вздохнул. Чуть прикрыл глаза, выуживая воспоминания из памяти. После чего ответил:

— Они смогли захватить начальника службы РЭБ бригады. Накануне очень важной, тщательно спланированной операции. Да, он оказался там, где его быть не должно, да, у них сработала агентура, которую мы проморгали, но не суть. Факт в том, что его бы раскололи, а поменять всю заранее выстроенную систему под новые ключи мы никак не успевали. Там считанные часы оставались… и я получил боевую задачу.

Диана ладошками прикрыла рот. Но потом будто спохватилась, встрепенулась и вернула руки на стол.

— Ты… сделал это? — спросила она. — А потом тебя подстрелили? Во время отхода?

Я мельком глянул на Макса и жестом остановил его — лётчик уже хотел вмешаться.

— Сделал что? — спросил я.

— Убил этого начальника службы РЭБ? Да?

— Приказ был по возможности вытащить. Или любым путём предотвратить утечку сведений. Когда я смог добраться до точки, с ним уже начали работать, — ответил я. — Он был слаб. Под веществами. Сам передвигаться не мог. Я ликвидировал тех, кто вёл допрос. У нас была пара минут, чтобы добраться до трубы… да, трубы вообще популярное место на войне! — ухмыльнулся я, взглянув на Макса. — Но не суть. Я дотащил его до трубы. А холодно, зима, я понял, что в таком состоянии он точно будет двести, пока я дотащу его до выхода. Пришлось самому раздеться.

У выхода из трубы ждала эвакуационная платформа. Это такой дрон электрический. Но к тому времени противник просёк, как я прорвался, и начал давить. Поднял эф-пи-вишки. Нас учили против них из стрелкового работать, я остался прикрывать платформу, хотя теоретически она могла и двоих вытащить. Но — недостаточно быстро.

Отбивался, пока патроны были. Потом пытался обратно в трубу, но там уже какую-то гадость пустили, чудом не наглотался… а дальше была уже игра со временем. Наши смогли мне термоодеяло сбросить и батончик с энергетиком. Ночь наступила, перед следующей волной я смог замаскироваться так, что меня с ночниками не обнаружили. Но под утро один всё-таки меня зацепил. Я в него в последний момент камень метнул. Простой камень — прикинь? Но траекторию пикирования сбил, поэтому сам остался триста, а не двести. А потом уже наша группа ко мне пробилась. Как дожил — не знаю. Сначала думал, чисто на волевых. А уже на Нарайе понял, что не только…

Я вздохнул, снова ощущая, как поплыл в воздухе знакомый запах ярких, как пламя, рыжих волос.

— Поняла… — сказала Диана после долгой паузы. — Ребят. Теперь мне что-то тревожно стало. Кажется, я начинаю немного понимать логику происходящего.

Бушующее небо

Я смотрел на Диану, затаив дыхание. Ждал продолжения её фразы. Однако пауза затягивалась.

— Ну? И в чём она? — первым не выдержал Макс.

— Слушайте, вы сейчас смотрите на меня, будто я каким-то тайным знанием обладаю! — Диана нервно хихикнула. — Блин, я сказала только, что логику уловила. Это не значит, что вообще во всём разобралась!

— Так что за логика? — подчёркнуто нейтрально спросил я.

— В подборе людей в наш отряд есть логика. И она отражается на происходящем. Смотри: ты, Женя. Воин, предельно жёсткий тип. Прилетаешь на Нарайю и попадаешь в свою стихию. Находишь там свою настоящую любовь, которая, оказывается, спасла тебе жизнь.

— Я вроде ничего тебе про любовь не говорил, — заметил я.

— Да, Макс упомянул, — небрежно ответила Диана. — Когда рассказывал, что тут у вас и как.

Мы встретились взглядами.

— Что? А ты думаешь меня не напрягало, что вы оба на борту? — фыркнула она.

Я посмотрел на Макса. Тот виновато улыбнулся и пожал плечами.

— Ладно, проехали. Так что дальше-то? — сказал я.

— Дальше Макс. Очень правильный военный. Скажем, носитель морали. Прибывает на О-деа. Ведёт себя… ну, как должен себя вести правильный тип. Терпит поражение. Но из-за своей правильности и стремления сражаться до конца получает важнейшие сведения, — продолжала Диана.

— Дальше, так понимаю, ты? — хмыкнул я.

— Да. Я — учёная, — сказала Диана. — И остаюсь учёной. Прилетаю сюда… если бы я была бы тобой или Максом — проблем было бы больше, согласись? А так мы все вместе летим туда, куда летим…

— Значит, качества и паттерны поведения, — сказал я, погладив подбородок. — Воин — любовь. Мораль —