Геммы: комплект из 2 книг - Анна Коэн

– Раз так, – хохотнул Аристарх, – сможешь меня достать – признаю, нет – семь потов сгоню, но сделаю из тебя воина.

– Вот-вот, – поддакнула Дуся. – До завтра управитесь?

«До завтра?!»

– Никак нет, почтенная Евдокия, – повинился голем. – Сие невозможно. Но не будем терять время. Нападай, корнет.

Ну, Илай и напал. В конце концов, ему ведь сказали попасть по капитану только один раз?

Однако через четверть часа непрерывных атак под всеми возможными углами и из всех известных ему стоек оптимизма у Янтаря поубавилось. Громоздкий и неповоротливый на первый взгляд, Аристарх будто наперед знал каждое его движение, отражая уколы и рубящие удары. С Илая уже успели сойти обещанные семь потов, а все без толку – голема ничто не брало.

Дуся в это время знай себе попивала несуществующий чай и трындела о своем, чем ужасно отвлекала.

– …а хозяйка мне и говорит, мол, Дуся, будь человеком, ну я и веду себя по-человечески, а потом она, значица, и говорит, мол, Дуся, почему ты на земле лежишь, словно помирать собралась, это несмешно…

И все в таком духе. Аристарх похмыкивал, будто учебный поединок нисколько его не занимал. Только изредка бросал фразы вроде «локтем работай, локтем!»

«Еще бы, – мысленно пыхтел Илай, – он такой здоровенный, наверняка ни разу не сталкивался с противником крупнее его или хотя бы выше, все-то для него мелочь».

И тут его осенило. Перехватил поудобнее рукоять и начал медленно обходить Аристарха по широкой дуге, выбирая правильный угол.

– …а Андрей Феофанович мне, значица, говорит, мол, Дуся, от дочери моей ни на шаг, а я говорю, мол, ключик-то от замка у Катерины, то бишь и приказы я только еённые выполняю. Прошло наше время, Андрюшенька, поздно теперь. А хозяйка, значица, велела мне весь отряд оберегать, не токмо ее, ну я и…

Илай замер, отведя руку со шпагой в сторону. Дуэль – искусство обмана, как наставлял его Михаэль, вот только Илай вовсе не мечник и лучше всего у него получается другое. Он сделал вид, что хочет выполнить подкат и ударить снизу, стараясь заявить о своем намерении каждым мускулом. Но, как только Аристарх развернулся в его сторону и занес меч, вскочил и вцепился в тяжелый, точно металлический плащ голема. Илай давно заметил, как медленно тот раскачивается из стороны в сторону, а значит, не мог быть обычным. Он моментально вскарабкался по каменной фигуре, точно по какой-то статуе, на самые плечи и поднес клинок к горлу капитана.

Сердце колотилось как обезумевшее.

Но не успел он отдышаться и выпалить наконец, что победа за ним, как Аристарх за шкирку снял его с загривка и удержал на весу перед собой.

– Смотри-ка, а ведь достал, – пророкотал он. – Коварством, значит, берешь, малец?

– …а я и говорю, что тыкалки эти ваши совсем не то, что раньше в Белоборье ковали, – авторитетно заявила Дуся. – Вот, бывало, махнет витязь мечом, что орясиной, – полдеревни по бревнышку раскатится…

Но Аристарх ее уже не слушал. Его каменный взгляд изучал Илая, грозясь продырявить не хуже клинка, а потом он очень медленно растянул губы в улыбке. Признаться, Илаю сделалось страшнее, чем когда Бернотас явил им свои козлиные зенки.

– Ты не солдат, – произнес Аристарх, будто перекатывая во рту гранитные камушки, – но все равно боец. Посмотрим-ка, как ты защищаться будешь.

И опустил Илая на землю. От растерянности тот на миг замешкался и не сразу сообразил, откуда последует удар, но в последнюю долю секунды он успел уйти от четырехгранного острия, метившего ему в живот. Голем перешел в сокрушительную атаку.

Аристарх, который до сих пор не трогался с места, только поворачивался вокруг своей оси, начал перемещаться по тренировочному полю, расчерченному черными и белыми клетками, точно таран, наделенный разумом убийцы. Илай же принялся скакать, не имея возможности даже примериться для контратаки. Какой там – он не мог даже полностью развернуться к голему лицом.

– Аристаша, ты там полегче, ладно? – подала голос Дуся. – Он все-таки человек.

Тот ничего не ответил, а Илай и подавно. Он был слишком занят попытками выжить. Правильнее всего было бы перемахнуть уже через проклятую изгородь и задать стрекача через парк, но, во-первых, это ведь капитан гвардии и это будет позорной трусостью, а во-вторых, Янтарь не был уверен, что сможет от него удрать.

Голем внезапно очутился совсем близко, подтверждая опасения Илая. Удар в голень – и гемм покатился по плитам, не выпуская из рук бесполезную сейчас «зубочистку». Аристарх шагал следом, едва не наступая на него.

– Аристаша?..

Капитан гвардии, не убирая с лица все той же странной улыбки, замахнулся сверху вниз, будто желая разрубить совсем выдохшегося Илая.

«Да он же меня сейчас прикончит», – с внезапным спокойствием осознал Янтарь. И зажмурился.

Но тут все прекратилось.

Илай опасливо приоткрыл глаза и пораженно охнул.

Аристарх висел в воздухе, не доставая носками сапог до черно-белых плит, а миниатюрная Дуся, стоя позади него, удерживала капитана за голову вытянувшимися на железных штырях руками.

– Я тебе что сказала? Полегче будь!

Раздался треск. Дуся сжала руки посильнее, и с головы огромного голема посыпалась мелкая каменная крошка.

– Это мой человек, заруби себе на носу. Я его защищаю.

Аристарх опустил руки, выпустил из пальцев свой меч, и тот жалобно брякнул.

– Увлекся я, не рассчитал. Слишком уж хорошо парень уворачивался, упорно. Не гневитесь, почтенная Евдокия.

– Впредь будешь умнее, – смилостивилось это чудовище в обличье юной горничной.

Она отпустила его и, вернувшись к изгороди, как ни в чем не бывало предложила «младшенькому» угоститься все тем же чаем из пустой чашки. Аристарх не отказался.

Илаю подумалось, что он вот-вот спятит.

А потому Янтарь не стал дожидаться конца этого безумного пикника и, подобрав шпагу, все-таки дал деру в сторону уже привычных казарм.

* * *

Уже с утра солнце пригревало совсем не по-капельски, а будто краснозарь в разгаре. Пока на главной площади только собирались полки, а слуги вывешивали флаги на высокий помост, предназначенный для Ее Величества императрицы Аркадии Васильевны и ее свиты, Илай с Дианой неприкаянно толклись у статуи золотого серафима, где и договорились встретиться с Катериной.

Серафим укрыл их своей громадной тенью. Его лицо, как и всегда, выражало лишь сосредоточенность без тени гнева, хотя говорили, что он был запечатлен в момент убийства одного из демонов. Самого врага скульптор почему-то никак не изобразил, хотя у ног серафима было свободное пространство от острия его копья до земли.

– Вот интересно, какого серафима это статуя? – задумчиво протянула Диана. – Потому что не похож ни на одного из тех трех, что стоят у нас в монастыре.

Илай придал лицу скучающее, менторское выражение.

– Твое невежество удручает… Ай, не надо за ухо!

– А ты говори нормально! – парировала Диана, выпуская покрасневшее ухо из пальцев.

Янтарь вздохнул и пустился в объяснения. Историю Страшной Годины он любил больше всех штудий в монастыре.

– Униглаг, Изазаз и Гебабал, о которых ты говоришь, – это высшие серафимы. Изобразить в золоте в центре столицы лишь одного из них было бы несправедливо по отношению к прочим, поэтому их статуи можно встретить только в церквях. Но кроме них было множество других серафимов, и они также храбро сражались за нас против демонов. Эта статуя служит знаком вечной признательности перед ними, чистыми и отважными. Поэтому ее также называют Безымянным серафимом.

Тут из тени, отбрасываемой крылом, к ним вышел и приблизился пожилой господин в коричневом камзоле и проволочных окулярах.

– Браво, молодой человек! Уж не думал, что кто-то, кроме меня, так интересуется этим монументом.

– Нам вроде как положено, – усмехнулся Илай и протянул ему руку. – Вы ведь и есть легендарный мастер Филат? Мы встречались в кабинете Наталии Диамантовны и в приемной графа Бернотаса.

– Полноте, легендарный, – фыркнул мистерик, но руку пожал. Не обошел вниманием и Диану, хотя смотрел больше на ее окуляры, опознав артефакт. – А Наталия Диамантовна, хоть и гемм, такого интереса к Безымянному серафиму не питает. Представьте себе, я так и не получил разрешение на его реставрацию!

Тут встряла Диана:

– А чего тут реставрировать? Он и так выглядит прилично, не облупился