Александра. Большая игра. (книга вторая) - Олег Ростов

Мы покинули операционную. Моя руки, я сказала:

— Поверь, Парацельс, эта операция не самая сложная. Гораздо сложнее я делала операцию, например, по удалению части кишечника личному посланнику папы.

— Вы удалили кишечник?

— Не весь, а только часть. Если бы я не удалила, он бы умер в страшных мучениях. А так живёт и даже очень. Постоянно мотается из Рима в Венден, из Вендена в Москву. Из Москвы назад в Рим.

— Ваше Величество, а скажите, панацея есть? Она вообще существует?

— Лекарство от всех болезней? — Уточнила я. Парацельс кивнул. — Нет. Сейчас нет. Но мы можем её сделать. Это будет не совсем панацея, но лечить сможет от очень многих болезней.

— Правда?

— Правда. Я знаю, как его сделать. А ты, Парацельс, мне в этом поможешь, чем завоюешь общеевропейское признание.

— Я?

— Ты-ты. Парацельс, ты сможешь. Я верю в тебя.

— Но я ещё так мало знаю, Ваше Величество.

— Ничего страшного. Как сказал один философ, век живи, век учись. А у тебя, Филипп, вся жизнь впереди…

Южная Америка. Северные Анды (Западная Кордельера). Приток Амазонки, Укаяли. Начало августа 1515 года от Рождества Христова.

Граф Луис Фернандес де Веласко-и-Суньига, во главе отряда в сто восемьдесят пять конкистадоров, вышел на границу джунглей и гор. Не останавливаясь, они двинулись в горы, стараясь уйти от джунглей, как можно дальше. Отойдя на несколько километров, остановились на берегу реки. Люди валились с ног. Некоторые сразу пошли к реке напиться.

— Всем стоять! — Рявкнул граф. Солдаты остановились.

— Ваша Светлость, но мы вышли уже из этих проклятых джунглей. — Сказал один из офицеров.

— Ты меня не понял, Санчес? Идиоты, я стараюсь сохранить ваши никчёмные жизни. Воду из реки пить нельзя.

— Почему? Здесь же уже нет джунглей?

— Всё равно. Можно пить воду только в горах, из горных ручьёв и речек. Там она чистая. Здесь же вода заражена.

Граф Луис Фернандес де Веласко-и-Суньига очень хорошо помнил наставления русской Цесаревны, ставшей Королевой:

«Граф, запомните, если хотите выжить. Ни в коем случае не пейте воду из рек в джунглях. Там она вся заражена. Попьёте, начнёте страдать ужасными болезнями. У вас будет кровавая рвота и кровавый понос. Ту воду можно пить, только после того, как прокипятите её в котле. Не кипячёную воду можно пить только из горных речек и ручьёв, которые текут с вершин гор. Там вода чистая, не заражённая. В противном случае, молитесь, ибо помощь к вам там не придёт…»

Граф Луис палкой отогнал солдат от воды. Велел набрать её в котлы и поставить кипятиться. Кому-кому, но словам Цесаревны Александры он верил больше, чем самому себе. Глядя на зелёную полосу джунглей, оставленную позади, граф перекрестился. Они прошли только краем эти джунгли, но и то, потеряли там пятнадцать человек. Пятеро умерли от кровавого поноса и рвоты, как и говорила Цесаревна. Остальные погибли от ядовитых укусов змей и насекомых. Одного загрыз и утащил ночью какой-то зверь, похожий на тигра. Луис представил, что будет с теми, кто пойдёт в самое сердце этого зелёного ада и содрогнулся. Всё верно, золото просто так не даётся. Оно собирает свою кровавую жертву.

Сидя возле костра, Луис расстелил карту Цесаревны. Конкистадоры сварили себе ужин, наелись и напились кипячёной воды. Он смотрел на карту, потом на реку. Вроде всё верно пока они идут. Всё, как предсказывала Цесаревна. Рядом с ним сел его племянник, идальго Хуан Франциско де Веласко-и-Суньига.

— Дядя, мы правильно идём?

— Я думаю, что да. Пока правильно. Вот Эльдорадо, вернее город, где рождаются боги. Вот Цесаревна указала дорогу.

— Это «Дорога Мёртвых»?

— Возможно. Она точно не сказала. Может и «Дорога Мёртвых», а может и вторая.

— Что-то мне уже не по себе, дядя. Может зря мы всё же пошли за этим Эльдорадо? Чувствую я, не многие оттуда вернуться, если вообще вернёмся.

— Господь не допустит, чтобы добрые христиане сгинули в диких горах язычников, мой Хуан.

— Господу, по моему, вообще наплевать, сколько добрых христиан умирает каждый день…

— Не богохульствуй, Хуан!

— Прости, дядя.

— Иди отдыхай, Хуан. Завтра встаём на рассвете…

Ливонское королевство. Венден. Начало августа 1515 года от Рождества Христова.

Королевский обоз растянулся на пару-тройку сотню метров. Я ехала на своём коне. Меня окружали палатины, сержант-дамы и кирасиры Алексея Кобылы. Он тоже ехал на коне рядом. Девушки подшучивали над палатинами, те скалились и отвечали им. Катились фургоны. В двух фургонах я везла сундуки. Это мой вклад в казну Москвы. Подарок мужу. В них же я везла и корону тавро-скифов. Пора удлинять Васе его родословную. Отныне Рюриковичи являются потомками скифо-сарматских царей, династиям которых больше двух тысяч лет. Думая об этом, усмехнулась. Если это получится провернуть, то все остальные владетельные правители Европы и Азии окажутся перед Васей безродными выскочками. И у него будет законное право на владение всем Причерноморьем, Крымом, Молдавией, Поволжьем и южным Уралом и даже дальше на восток, ибо там жили народы скифской культуры. Я уже молчу про земли бывшей Древней Руси во главе с Киевом. Так что османы, литвины, поляки и все остальные идут лесом в своих притязаниях на эти территории. Взглянула на карету. Там ехала Фрося и Марфа. Она была в Вендене, организоввывала там мой спецотдел, по подобию Московского. Подбирала по тюрьмам и прочим злачным местам кандидатов в диверсанты и разведчики. В Марфе я не ошиблась. Симпатичная молодая дочь купца имела железную хватку и волчий оскал. Ведь не даром в их с мужем Гаврилой банде, когда они разбойничали по лесам, рулила именно она, а не Гаврила Чёрный. Сейчас несколько отобранных ей кандидатур, как молодых женщин, так и мужчин ехало с нами в Москву, где она возьмётся работать с ними предметно.

Иногда я пересаживалась в карету к Фросе с Марфой. Рядом с кучером ехал Йёся, счастливый маленький человек. Он был одет, обут, сыт, больше ему для счастья ничего не надо было. На остановках, если надо таскал воду из ключа или речки. Рубил дрова. Бегал по поручениям Фроси. Палатины с сержант-дамами над ним беззлобно подшучивали.

В полдень подъехали к границе с Русью. Впереди был Изборск. На границе нас встретило пара десятков конных латников. Их старший подбежал ко мне и бухнулся на колени.

—