Стяжатель - Валерий Михайлович Гуминский

Не боялись никого только Высшие Демоны. Плевать они хотели на «живность» Инферно. Их сила базировалась на иных принципах и законах магического мира. Питаясь мёртвой энергией жителей Пустоши, демоны становились сильнее. А горячая кровь людей и их живая энергия были невероятным лакомством. Конечно, случалось и так, что Высшие сходились друг с другом в смертельной схватке, где призом была чудовищная Сила инфернальной магии, аккумулированная в ядре — таинственном кристалле «жизни» демона. Поэтому они и старались поменьше конфликтовать. Им делить нечего. Навь бесконечна, как Вселенная. Пищи хватало, как и противников, с которыми можно сойтись в бою. С теми же Снежными Гигантами или Ледяными Духами демоны воевали куда охотнее, чем с себе подобными.

Единственное, что категорически запрещалось всем обитателям — тревожить Замёрзших Богов. Они спали в ледяных скалах, добровольно покинув мир людей, когда те о них забыли. Если же найдётся безумец, который попробует их разбудить, его уничтожат все сущности Инферно. Боги надеялись только на людей. Авось когда-нибудь вспомнят о них, и тогда их сон прервётся.

Забавную парочку склочных демонов в Ледяной Пустоши уже знали, наверное, все обитатели инфернального мира. Они служили какому-то человеку, сумевшему узнать их истинные имена, и выполняли его приказы настолько стремительно и беспрекословно, что вызывало шепотки и хихиканье тварей, умевших видеть нужное и анализировать. Правда, количество таких «умников» со временем значительно сократилось. Остальные стали придерживать языки, чтобы не стать очередной пищей.

— Хозяин дал нам доступ к погребу, где стоят бочки с вином, — сказал Дуарх, сидя на ледяном троне в каменных чертогах. Он накинул на широкие плечи огромную шкуру какого-то зверя с густым мехом и с любопытством смотрел крутил в руках каменный медальон. — Мы можем появляться там и забирать столько бочек, сколько сможем выпить за один присест.

Ульмах с нетерпением расхаживал по мозаичному полу, выложенному из белых и чёрных ледяных плит, образующих узоры, от которых человеческий глаз мгновенно бы задёргался. Настолько он был странным и чуждым для восприятия.

— Как будем вытаскивать эту ноющую бабу? — кивнул он на артефакт, из которого доносилось невнятное бормотание. — А если она не пьёт вино? Им же вроде запрещено?

— Ни разу не слышал о таком, — пробурчал Дуарх. — И с чего ты взял, что тварь в медальоне — женщина?

— Так я слышал, как она вопила «о, горе мне, Азафе, попавшей в руки нечестивого, коварного человека! Пусть только он откроет путь к свободе, я заставлю его зачать мне величайшего из всех джиннов, а потом сожру сердце наглеца, посмевшего даже подумать о том, чтобы подчинить меня!»

— И ты запомнил всё, что этот… эта Азафа сказала? — удивился Дуарх.

— У меня хорошая память! — нескромно ухмыльнулся коллега. — Так что, начинаем? Я уже мечтаю промочить глотку живым нектаром!

— Хм, меня заинтересовала одна фраза, — потёр синеватый подбородок Дуарх. — Как она собирается зачать ребёнка? Не, я слышал, что джинири[79] создают семьи и даже рожают, но вряд ли наш Хозяин согласится лечь в постель с этой горячей самкой. Это же для человека противоестественно.

— Я хочу на неё посмотреть, — облизнулся Ульмах, и щёлкнул пальцами. Перед ним из морозного воздуха материализовался круглый стол из шлифованного льда. Забрав у напарника (из-за вредности он не хотел называть Дуарха другом, хотя в душе давно признал его новый статус) медальон, «водный» демон положил его на прозрачную поверхность стола, громко и весело гаркнул: — Ты слышишь меня, женщина?

— Только дайте мне возможность оказаться на воле, я испепелю ваши гнусные сердца, ублюдки! — завыла джинири. — Как вы смели подчиниться жалкому человечишке! Вы, демоны высшего порядка! Позор на ваши рога!

— А она знает про нас гораздо больше, чем мы думали, — Ульмах обошёл стол и вернулся на своё место. — Какая-то нервная самка. Кажется, наша идея с вином провалилась. — Эй, Азафа! У нас есть двадцать бочонков отменного нектара из мира людей! Ты ещё такого не пробовала! Если согласна присоединиться к нашей компании, то умерь свой пыл и будь паинькой!

Наступила тишина. Дуарх почесал левый рог, всё еще не решаясь на ответственный шаг. Как себя поведёт джинири, не проявит ли свой склочный характер, оказавшись на воле? В Явь, где живёт Хозяин, она, конечно, не попадёт, но здесь, в Ледяной Пустоши, ландшафт может значительно измениться.

— Послушай, водяная душа, — чуть ли не прошептал Дуарх, подзывая к себе коллегу. — А ведь она сама назвала своё имя! Мы можем рассказать об этом Хозяину, и он сам приручит Азафу. Что-то я не желаю пировать, когда рядом нестабильный ифрит. Он же Богов разбудит. Всем плохо станет.

— Попробую уговорить, — Ульмаху, кажется, захотелось увидеть джинири во всей своей красе, пусть даже ужасающей. Он вернулся к столу и снова гаркнул: — Эй, красотка! Так что ты решила? Хочешь выйти или будешь там сидеть, пока человек не приручит тебя? А он приручит, никуда от него не денешься!

Джинири опять завыла, стала кидаться проклятиями, но вдруг затихла. Наверное, обдумывала сложившуюся ситуацию.

— Совершенно дикая особа, — покачал головой Дуарх. — Я боюсь представить её в таком виде Хозяину. — Лучше с мужиком дело иметь.

— Как вы меня отсюда извлечёте? — задала вопрос Азафа. — Нужно заклинание и кровь.

— Проблема не в том, как тебя извлечь, а как потом обратно затолкать, — почесал уже правый рог Дуарх. — Если ты продолжишь действовать в том же духе, придётся тебя уничтожить. Поверь, я со своим приятелем уже не одного ифрита законопатил.

— Законопатил? Что это значит? — в голосе Азафы послышалось удивление. — Я не понимаю значение этого слова.

— Уничтожил, завалил, грохнул, ликвидировал. В общем, все они мертвы.

— Я знаю, что Высшие Демоны — самые сильные воины джаханнама, — откликнулась Азафа. — Мне будет приятно с вами сесть за стол и выпить несколько бокалов вина. Даю слово, что удержу свой характер в узде.

— Твоё слово? Джинны никогда своего слова не держат! — усмехнулся Дуарх. — Меня не проведёшь, женщина!

— Но вы знаете моё имя, — негромко откликнулась она, вернее, её голос звучал в головах демонов. — Что вам мешает потом сказать его вашему Хозяину?

— Да, это аргумент, — кивнул Ульмах Тор Аз. — Думаю, ей