Печать Мары: Пламя. Книга I - Дарья и Алексей Домбровские

Тихомир сплюнул и добавил веско:

— Вот то-то и оно!

Посчитав, что разговор закончен, Тихомир еще раз дернул за веревку.

— Стой! — голос Силина звучал требовательно и властно. — А чья это земля будет?

— Та, — Тихомир махнул в сторону черных поникших домов, — ваша. А здесь, — он топнул ногой, — монастырская.

Он помолчал, а потом добавил, подразумевая, что это важно:

— Не Феровопонтого, Белозерского монастыря-то…

Силин усмехнулся. Повернулся в седле к молчавшему Василю.

— Вот так дело. Он думает, что я, Николка Силин, сын боярский и поручик гусарский, буду ночевать не на своей вотчине, а под монастырским кустом.

— Тебе, пан Николка, только вирши писать. Сын боярский и поручик гусарский…

Василь усмехнулся беззлобно, потом чуть опустился в седле и легонько ткнул Тихомира рукоятью плети.

— Смотри, никто не живет там, говоришь.

Все обернулись в сторону деревни. В окне одного из крайних домов загорелся свет.

— Ходь за мной!

Силин легко тронул бока коню, и через пару шагов ноги жеребца зашлепали по воде, покрывавшей гать сверху. Василь тронулся за ним. Тихомир с досадой затянул мешки на седле, три раза перекрестился и тяжело залез в седло.

* * *

Дом, так манивший себя теплым уютным огоньком, путники нашли не скоро. Издалека казалось, что он стоит на краю деревни. Только дорога к нему, если и была, то давно уже поросла быльем. Тут и там проезду мешали бревна от разрушенных строений, основания давно сгнивших столбов, поваленные заборы, не видимые в лежащей спутанной траве. Чтобы не покалечить коней, всадники спешились и пошли в поводу.

Путники обогнули дом, от которого осталась одна стена, и остановились. Огонек, маячивший уже совсем близко, пропал. Тихомир растерянно закрутил головой.

— Да как же… Так ведь…

Василь молча указал плеткой, которую держал в руке, куда-то направо. Точно. Огонек светил там. Ярко и четко.

— Пошли.

Силин махнул рукой. Все трое двинулись вперед. Спустились в небольшой овражек. Пересечь его не получилось. На противоположной стороне, среди колючих кустов, виднелись остатки забора. Идущий первым Тихомир взял правее и, когда вышел из низины, снова остановился.

— Да чтоб тебя!

Силин подошел к нему. Тихомир нервно вздрогнул и ткнул рукой в сторону.

— Как же так… вот ведь опять слева.

— Давайте я пойду впереди.

Не дожидаясь ответа, Василь обогнул стоящих перед ним попутчиков и вышел вперед. Неторопливо достал из седельной сумки небольшой пузырек, вылил несколько капель на руку и скинул их на дорогу перед собой. Молча убрал пузырек обратно, протер лицо оставшейся влагой. Обернулся и широко улыбнулся, увидев озадаченные лица Силина и Тихомира.

— Что? Вода святая… Идемте!

Ничего не сказав, Силин двинулся за ним. Тихомир замыкал процессию. Идти в конце ему явно не нравилось, но обогнать Силина он не решился. Зато старался от него не отставать, время от времени нервно оглядываясь за спину. Обогнули еще пару домов, потом спустились в очередной дол. Силин уже пожалел о своем решении искать ночлег в деревне, но тут яростный лай собак обозначил, что они, наконец, пришли на место.

Два здоровенных пса, больше похожие на волков, скалили пасти через редкие слеги забора. Тихомир громко позвал хозяина, но никто не отвечал. Он несколько раз крикнул, но его слова тонули в собачьем лае. Из дома никто не выходил. Если бы не отблеск из окна, выходившего на другую сторону, можно было подумать, что внутри никого нет. Тихомир начал терять голос, а Силин — терпение. Вдруг за их спиной раздался пистолетный выстрел. Собаки шарахнулись от забора, поджав хвосты. Силин резко обернулся. За ним стоял улыбавшийся Василь с дымящимся пистолем в руках. Силин уже собрался бросить ему что-то резкое, как за забором громко скрипнула дверь, и полоска света упала на двор.

— Кто там?

Женский голос звучал спокойно и уверенно.

Тихомир было начал говорить:

— Госпо…

Но тут Силин зажал ему рот и продолжил:

— Господь привел нас сюда. Паломники мы. Ехали в монастырь, сбились с дороги…

— Паломники? — Голос звучал насмешливо. — Ну раз паломники, значит, милости просим. Только больше не палите, а то аж в ушах заложило. Погодьте, сейчас собак привяжу.

Через пару минут ворота открылись. В проеме появилась статная простоволосая женщина лет сорока. На длинную простую рубаху была надета душегрейка, в руках — большая свеча. В ее отблесках взгляд хозяйки дома казался дерзким и насмешливым.

— Стойло в дальнем углу, за псарней. Сена немного, но есть. Если не хотите спать на сеновале, милости просим в дом.

Она говорила деловито, как будто была хозяйкой постоялого двора, принимавшего гостей каждый день, а не приземистого покосившегося дома в забытой Богом и оставленной людьми деревне.

Пригнувшись, Силин переступил порог дома вслед за хозяйкой. Внутри избы было бедно, но чисто. Узкие сени были завалены крестьянским скарбом. Они вели в большую просторную горницу. Утоптанный земляной пол, белая громадина печки, занимавшей половину помещения, длинный стол, лавки по стенам, сундук, покрытый тряпичным покрывалом. Силин по привычке развернулся к красному углу и хотел перекреститься, но не увидел ни одной иконы. Хотел было поинтересоваться, где они, но спросил о другом:

— А где хозяин?

— Хозяин? Да отошел хозяин ненадолго, да и прилег тут недалече. На погосте.

— А не боишься здесь одна?

— А кого бояться? Людей бояться-то надо, так они здесь не ходют. А на зверей у меня свои звери есть.

— А нечисти не боишься?

Василь подошел незаметно. Водилась у него такая привычка. Не то чтобы специально, просто ходить умел литвин — мягко и тихо.

Женщина повернула голову в его сторону. Слегка покачала головой.

— Нечисть она как… ты ее не трогай, не ходи в места заповедные, обычаи соблюдай, да не просто, а с уважением… Она-то и не тронет тебя, нечисть эта.

— С уважением, значит…

— Так заболталися мы, вы есть будете? — и, не дожидаясь ответа, добавила: — Я хлеб сегодня пекла, да и каша еще осталась.

Силин утвердительно кивнул. Хозяйка улыбнулась и добавила:

— Ну и медовуха тоже найдется.

Ели молча. Тихомир начал было прислуживать за столом, но Силин сказал, что «в пути чинов нет» и усадил его за стол. Хозяйка принесла хлеб, кашу, моченых яблок, кувшин с пенным напитком и ушла на холодную половину готовить гостям постель. К моменту, когда гости выпили и поели, она появилась снова. Силин поблагодарил Ольгу, так звали хозяйку, за гостеприимство и пошел спать.

* * *

Дальняя дорога,