Скорость. Назад в СССР 3 - Адам Хлебов

Интересно он знает, про мои ставки и выигрыш у черных букмекеров?

Связка «воспитывает детей — копит на машину» о многом говорила. Хотя в какой-то момент, я подумал что слишком хорошо думаю о нем.

— Так вот, надо понимать, Александр Сергеевич, — Комиссаров зажег сигарет и заатянулся, — что борьба с врагами никогда не затухала. Она идет даже в тот момент, когда мы с вами пьем эту кизиловую… Если честно, мне она не очень. Но я не хочу обижать старика и хозяйку. Продолжу. Есть мы, а есть враги. В борьбе, как вы знаете из своего опыта соревнований по боксу, побеждает только один.

Ах, они и это знают? Хорошенько же так поработали. Поздравляю тебя Каменев, тебя оказывается вовсю разрабатывают, а ты даже не в курсе.

Комиссаров дал мне осмыслить сказанное, разглядывая меня в упор.

— Я хочу построить нашу беседу на абсолютно доверительной основе, — кгбшник, налил себе водки, не предложив мне, и перейдя на ты продолжил — вначале я думал, что надо пригласить тебя на беседу к себе в кабинет, а потом решил — нет, лучше здесь у Марго. Получается, что раз у нас есть общие знакомые, а главное я знаю твоего отца, то я как бы несу за тебя моральную ответственность, понимаешь.

На это раз я деланно закивал и сообщил, что понимаю.

— Прекрасно. Я говорил о борьбе, ты помнишь?

Я снова кивнул. Уже осознавая куда он клонит.

— Да. Борьба с врагами.

Полковник госбезопасности СССР махнул рюмку, резко встал, подошел, навис надо мной положив свои руки на стол и спросил, буравя меня своими пронизывающими зрачками:

— Весь вопрос в том, с кем ты? С нами или с врагами, Александр Каменев.

— Товарищ полковник, а кто наши враги?

Мой язык продолжал заплетаться.

Глава 9

Полковник госбезопасности СССР махнул рюмку, резко встал, подошел, навис надо мной положив свои руки на стол и спросил, буравя меня своими пронизывающими зрачками:

— Весь вопрос в том, с кем ты? С нами или с врагами, Александр Каменев.

— Товарищ полковник, а кто наши враги?

Мой язык продолжал заплетаться.

* * *

Я улыбался. И вовсе не потому что мне было смешно.Я давал полковнику считывать свое пьяное состояние.

Конечно, я не надеялся, что могу его обмануть. Но пусть у нас обоих в памяти отпечатается, что в этот вечер я был не очень трезв.

— Враги? — теперь он смотрел с прищуром, — Они разные. Даже вчерашние друзья могут оказаться сегодняшними врагами.

— А сегодняшние враги могут завтра оказаться друзьями?

Он рассвирепел. И наклонился ко мне ближе.

— Ты мне тут дурака не валяй!

Я продолжал спокойно улыбаться, давая ему понять, что он вспылил на пустом месте. Он принял эти правила игры, распрямился и продолжил спокойным тоном. А он не так глуп, как могло показаться.

— Может, я неясно выражаюсь?

— Да нет, почему? Вполне ясно, — ответил я

— Хорошо, тогда давай без демагогии. Оставь свои юморные вопросы девочкам.

— Договорились.

— Ты понял мой вопрос?

Я промолчал, давая ему возможность повторить его.

— Еще раз спрошу, с кем ты? С нами или с врагами?

— Извините товарищ полковник, вы сейчас, как официальное лицо говорите или как друг семьи Марго?

— Я говорю с тобой, как офицер. Даешь свое согласие работать на КГБ? А точнее на меня?

Я не спешил с ответом, делая вид что думаю.

— Все формальности я улажу. У тебя будут блестящие перспективы, о которых ты даже мечтать не смеешь.

На моем лице появился немой вопрос. Он мотнул головой и досадливо прицокнул.

— Вот поколение пошло…У нас поездки и работа за границей, в капстранах в том числе. А это сам понимаешь доступ ко всему чего у нас здесь нет. В хорошем смысле, конечно. Мы фактически власть. Есть конечно Партия, но они без нас, как без рук. Поверь. А мы чистые руки. Без КГБ они не могут управлять страной. Понимаешь

Я кивнул.

— Ты будешь делать все то же что и делаешь. Будешь гонять на своих гонках, занимать первые места. Покупать запчасти на черном рынке, даже чехлы свои можешь шить, если будешь себя по умному вести. Но только у тебя за спиной будет стоять Комитет. А Комитет это сила. Я что, тебя уговаривать должен?

Я отрицательно замотал головой.

— Отслужишь в пограничных войсках, в элитной части. Например, на паспортном контроле в Шереметьево 2. Поможем закончить институт, нет, учиться, конечно, надо, нам тупые кадры не нужны. Но ты ректору просто будешь показывать удостоверение, он перед тобой по стойке смирно вставать будет.

А представь, что все кто едут на международные ралли, скажу тебе по секрету — они все наши, комитетские. По-другому в команду не попасть. Лондон-Мехико слышал про такой пробег? Хочешь в подобном поучаствовать?

Вот так и подрезают крылья мечтателям, стоит только показать что чего-то хочешь добиться, тебе как Буратино понаобещают поле чудес, а потом дверца захлопывается и привет.

Ты больше не владеешь ни собой, ни своими желаниями, ни своим временем.

Меня разозлила форма его вербовки. Слишком дешево он рассчитывал меня купить. Видимо, он был не самого лучшего мнения о моем интеллекте.

— Или с тобой надо по-другому поговорить?

Я опешил от того, что теперь этот полковник так грубо загоняет меня в угол.

Похоже он думает, что я глуп и его очень боюсь.

Недаром же он нес эту муру в течение пятнадцати минут, а то и больше. На всякий случай я спросил:

— А вам-то я зачем?

— Нет с тобой точно надо говорить по-другому.Ты про своего исчезнувшего квартиросъемщика ничего не хочешь мне рассказать интересного? А, Каменев?

Вот оно. Если Комиссаров прикрывает синдикат, то сейчас он должен заговорить о ставках, выигрышах деньгах. Они что решили на меня его повесить?

— А что про него рассказывать? Работает в Госплане, по моему в отделе статистики или что-то вроде этого. У него больной отец, он его повез куда-то на лечение на Юг, то ли в санаторий, то ли дикарем. Уехал, когда я был на соревнованиях в Риге. Я особо про него ничего не знаю.

— Как интересно получается, а может ты его того…

Нет их определенно учили театральным паузами.

— Как Раскольников?

— Что как Раскольников?

— Как