Партизаны - Алексей Дягилев

— Да я его и не знал толком. — Отвечает мне он под смешки и подтрунивания, идущих за ним бойцов.

— Все живы? — Задаю я главный вопрос.

— Одного потеряли. — Показывает Климов на самодельные носилки в центре колонны.

— Ранен?

— Убит.

— Где?

— Ещё на опушке. Шальная пуля, прямо в голову.

— Хвоста не привёл?

— Нет. Свой хвост фрицы сами себе отсекли, когда из миномётов фигачить начали. Мы тогда сразу в одну сторону сиганули, гансы в другую.

— Ясно. Своего хороните здесь, запасайтесь боеприпасами, гранат побольше. Пять минут на всё.

— А как же… — Начинает Клим.

— Нам о живых думать надо, Паш. — Перебиваю я его. — А ещё партизан из задницы вытаскивать. Всё, время пошло, встретимся вот здесь. — Показываю я ему место на карте. — Займёте оборону на просеке, дождётесь комиссара со взводом, отсекёте от них хвост.

— Гриша. — Зову я паренька.

— Я здесь.

— Проводишь разведку до места.

— Федотов!

— Я. Ваше приказание выполнено, товарищ командир. — Докладывает мне он.

— Вижу. Остаёшься с нами. Прикроешь.

— Есть.

— Расчёт, к бою! — Больше не отвлекаюсь я на пустую болтовню.

— По пехоте противника, осколочным, заряд четвёртый, прицел пять девяноста, угломер тридцать ноль, наводить в веху. Орудие.

— Огонь.

— Выстрел.

Первый пошёл, ствол прогрели, пускай боятся и не лезут.

— Четыре снаряда, беглым. — Разрывов я всё равно не вижу, поэтому корректировать нет смысла, но если все расчёты правильны, мины должны рваться на южной окраине деревни или где-то поблизости. Надеюсь, это поможет партизанам оторваться, красной ракеты я не видел, значит до комиссара дошло, что нехрен в эту деревню соваться, а может уже и гонцы дошли или добежали.

— Левее ноль ноль два. Четыре снаряда, десять секунд выстрел, огонь. — Пускай боятся и не лезут. Свист мины, заставший тебя на открытой местности, сильно нервирует, а разрыв удивляет аж до смерти. Побольше этим гадам удивлённых.

— Правее ноль ноль пять. Четыре снаряда, беглым, огонь. — Удивлять так удивлять, а то одни изумятся, а другие нет, некузяво получится. Нарваться на ответку я не боюсь, гансовские самовары в двух с половиной кэмэ от нас, а это предел их дальности. А в лесу нас ещё и обнаружить надо, это на опушке мы маячили как три тополя на Плющихе, но тогда выбора не было, зато сейчас он есть.

— Три снаряда, десять секунд выстрел, огонь. — Даю новую установку.

— Мы пошли, Николай, — после хлопка выстрела, говорит мне разведчик. — Я там тебе пару человек оставил, прикроют, если что. Оружие и вещи погибшего в повозке, сам разберёшься.

— Спасибо, Паш. Мы тоже скоро за вами. До встречи. — Машу я ему рукой.

Не торопясь выпускаю ещё десяток мин, меняя установки прицела и угломера, после чего быстро грузим миномёт и линяем с «места преступления». Сорок две мины у нас ещё осталось, так что будет чем встретить нехороших нелюдей.

— Макар, ты у нас следопыт, — прикололся я про себя, вспомнив одноимённый фильм, — так что давай, дуй впереди.

— Есть. — Отвечает он.

— Берген!

— Я. — Откликнулся якут.

— Замыкаешь.

— Вася. За руль.

— Разведка. Боковое охранение, один справа, другой слева.

— Вперёд. — Заняв боевой порядок, идём следом за Аристархом. Чтобы выйти на просеку, нам нужно, петляя между деревьев, пройти полкилометра на восток, а потом ещё столько же до места встречи, но уже прямо по просеке.

Убрав в свои подсумки все магазины от СВТ-40, вооружаюсь самозарядкой убитого разведчика. Мы всё-таки не на лыжной прогулке, а на боевом выходе, и основное наше оружие при внезапной стычке не пляшет, людей тоже не батальон, поэтому каждый ствол на счету. Да и от винтовочной пули не за каждым деревом укрыться можно, в отличие от пистолетной. Поэтому идём, сторожко, как ёж колючками, ощетинившись стволами винтовок во все стороны.

До пересечения просек добрались благополучно, минут за пятнадцать, зато на месте встречи на меня набросился комиссар с упрёками и обвинениями в трусости и пособничестве врагу. Осаживаю его с ходу простым вопросом.

— А какие потери в отряде, которым вы командовали?

— Пять человек убито, пятеро ранено. Шестеро пропало без вести. Но это всё из-за вашего бездействия.

— Тогда приберегите своё красноречие для трибунала. Я принимаю командование сводным отрядом. Отделение, занять огневую позицию. — Показываю я на бугорок мерах в пятнадцати от просеки и отдавая распоряжения своему расчёту.

— Клим, позицию занял?

— Да.

— Возьми пару человек, пройди по следам этого стада слонов, установи несколько растяжек в тридцати метрах от просеки и пулей обратно. И осторожней там, это походу не простая пехота.

— Есть. — Задумчиво протянул разведчик и начал отдавать распоряжения.

— Берген?

— Я.

— На тебе правый фланг.

— Понял, командира.

— А нам что тогда делать? — Заныл комиссар.

— А вы, Леонид Матвеевич, — нарочно называю я его по имени отчеству. — Действуйте согласно разработанному плану. Забирайте всех своих и уводите людей.

— Так вы что, нам даже лошади не дадите, чтобы увести на ней раненых.

— Мы вам даём самое ценное, это время, а раненые, в отличие от артиллерийской боевой лошади, не способствуют выполнению основной боевой задачи.

— А что это за задача?

— Спасти отряд. Вот главная цель, всё остальное — вторично. Поэтому, отходите, занимаете оборону на своём острове на болотах и ждёте нас. Если мы вас в течении часа не догоним, тропу обязательно заминируйте. Ваш Гриша хорошо знает это место?

— Да.

— Тогда оставьте нам его в качестве проводника. И на всякий случай, пароль для опознания — «Клавка», а отзыв тогда будет «картошка», — говорю я первое, что приходит на ум. — Патроны и гранаты забирайте, сколько унесёте, один пулемёт оставьте.

— На острове есть боеприпасы. — Информирует меня комиссар. — А пулемёт я вам вместе с пулемётчиком оставлю. Не подведёт, парень надёжный.

— Всё. До встречи, товарищ комиссар. Время не ждёт.

Колонна партизан растянулась вдоль просеки, причём на носилках несли только четверых, один шёл сам, но его страховали. Ничего, до реки полтора километра, а там уже и лесные болота начинаются, причём незамерзающие. Тропу знают только единицы, надеюсь, дойдут и отсидятся на