Самайн у ведьмы пограничья - Уоллис Кинни

маленькую зажигалку в форме крошечной книжечки, щелкает ею и подносит к фитилю. Несколько мгновений Джинни смотрит на пламя, выравнивая дыхание. Затем перелистывает книгу в самый конец и вырывает последнюю страницу. Она надевает затемненные очки, которые висят у нее на цепочке на шее, и смотрит на листок, поднося его к свече. Он начинает дымиться, а затем занимается пламенем. За стеклом глаза Джинни подернуты легкой чернильной дымкой. Я оглядываю магазин. Никто не заметил странностей, происходящих у кассового аппарата.

– Король, Что Внизу, – шепчет Джинни, ее глаза расфокусированы, она смотрит куда-то вдаль. – В моей коллекции не так уж много упоминаний о нем. В основном просто ссылки на ссылки.

У меня сводит желудок. Значит, это тупик.

– Но я найду его в конце концов… Вот, – выдыхает она. – В этом гораздо больше смысла.

Ее глаза за стеклами очков чернеют еще больше. Секунду она колеблется. Я кладу руку ей на плечо, поддерживая, пока она путешествует по лабиринту собственного разума.

– Что там? – спрашиваю я.

– Не сразу заметила связь, – шепчет она, – но теперь я вижу его. О нем упоминают во многих местах, ему дают много разных имен. Он следит за Нижним королевством и провожает души к месту их последнего упокоения, как только они пересекают Грань.

– Есть ли какие-нибудь истории, где про него говорят напрямую? – настаиваю я.

Джинни кивает и принимается вещать на манер сказительницы:

– Король, Что Внизу, или его версия встречается в нескольких западноевропейских народных сказках. Одна валлийская выделяется особо.

Она вертит в руках обгоревшую бумагу. На страницах все еще нетронутой книги, лежащей на прилавке, начинают пропадать чернила.

– Вторая книга на четвертой полке. Страница триста пятьдесят девять. Волшебник с волосами цвета воронова крыла, который живет в лесу, вдруг обнаруживает, что его чаща умирает. Сначала все листья опадают с ветвей в разгар лета. Затем цветы на лесной подстилке увядают. Смерть просачивается из гнилых пней и пожирает все живое в пределах досягаемости. Волшебник знает, что это лишь вопрос времени, когда Смерть придет в местную деревню. Он находит знахарку, которая знает лес так же хорошо, как и он. Оба верят, что их общих сил может хватить на защиту дорогих им земель. Объединившись, они переплетают свою магию и создают талисман, призванный установить границы для Смерти. Ключ, который запирает ее. Они храбро сражаются, но волшебника переполняет некротическая энергия. Понимая, что все рухнет, если она не сдержит натиск Смерти, знахарка воздвигает барьер из тумана и снов.

– Грань, – шепчу я. Джинни кивает.

– Завеса, которую она создает, удерживает Смерть на месте. Но, спеша защитить лес и деревню, знахарка оставляет волшебника по ту сторону. У него все еще есть созданный ими ключ, который дает ему власть над Смертью. Но он в ловушке, пленник среди мертвых.

Она прислоняется ко мне: затянувшееся заклинание начинает ее изматывать.

– Здесь, в конце, народные сказки расходятся в зависимости от страны происхождения. Некоторые говорят, что волшебник сошел с ума от одиночества, в конце концов превратившись в лживое божество, которое уламывает невинных жителей деревни на смертельно опасные сделки. Другие истории превращаются в притчу, объясняющую смену времен года. Пока знахарка была жива, волшебник мог полгода ходить среди живых, хотя и приносил с собой Смерть и Зиму. Но когда пришло ее время и она сама спустилась в мир иной, он оказался в ловушке навсегда.

– Он опасен? – спрашиваю я, мой желудок от волнения скручивается в узел.

Джинни на мгновение замолкает, ее черные глаза бегают туда-сюда.

– Я не знаю, – неуверенно произносит она. И морщится, как будто от этого признания у нее кислит во рту. – Он связан очень специфической магией. Король может влиять на мир живых только через тех, с кем заключает сделку.

Я слышу, как Мэтью и Ребекка заканчивают свой разговор.

– Хватит, Джинни, – быстро говорю я, забирая обгоревшую бумагу у нее из рук и нажимая прохладным пальцем точку прямо под ее ухом. – Выйди из своего разума. Вернись сюда.

Джинни вздрагивает, и чернильная пелена в ее глазах рассеивается, как облака на ветру. Она устало снимает очки.

– Очаровательно, – ворчит Джинни, протирая запотевшие линзы о свой подсолнечно-желтый кардиган. – Откуда такой внезапный интерес к образу из позднего Средневековья?

Я вздыхаю и качаю головой.

– Что-то происходит, Джин, – шепчу я. Она бросает на меня смущенный взгляд, но огонь интереса не угасает в ее взгляде.

Я быстро выпрямляюсь, когда Мэтью и Ребекка возвращаются в основной зал. Мой гость держит маленькую корзинку, полную стеклянных бутылочек с сушеными травами и порошками.

– Ты готов идти? – излишне бодро спрашиваю я его.

Он кивает.

– Я полностью укомплектован не только ингредиентами, но и знаниями. Обслуживание клиентов в этом заведении выше всяких похвал.

Он улыбается Ребекке, и та сияет ему в ответ. Похоже, Мэтью прошел все испытания, которым она его подвергла.

– Надеюсь, вы двое отлично проведете время на фестивале, – говорит подруга, доставая из кармана юбки ключи от своего грузовика. – Выпейте за меня немного сидра.

– Непременно, – заверяет ее Мэтью.

Под хрустальный перезвон он придерживает для меня дверь. Большой красный пикап Ребекки припаркован на улице перед «Вороной и кроной».

– Не хочешь порулить? – предлагаю я Мэтью, бросая ему ключи.

Он легко их ловит и соглашается:

– Если ты покажешь дорогу.

Мы забираемся в кабину, распихивая пакеты с его одеждой в ногах у пассажира. Кожа сидений потрескалась от времени, но машина приятная, чистая и, к счастью, заправлена.

Мэтью ставит между нами свою корзину с травами. Я рассматриваю цветы дамианы, ягоды можжевельника и стараюсь не думать, для какого ритуала теневой магии они потребовались.

– Отличная вышла поездка, – говорит Мэтью. – Ребекка – интересная женщина.

– Думаю, все равно было бы проще, если бы я сама сходила в аптеку, а потом забрала тебя. Она расскажет о тебе всему ковену. Нам повезет, если мы умудримся сохранить в секрете, что ты из Тихоокеанских врат.

– Не вижу в этом особой необходимости, – отвечает Мэтью, заводя машину. Двигатель с ревом оживает, и мы выезжаем с парковки. – И я рад, что оказался здесь. Мне понравилась прогулка по городу. Я всегда считал Ипсвич очаровательным.

Он улыбается, пока мы едем по главной улице.

Солнечный свет отражается в стеклянных витринах и металлических кузовах автомобилей. У каждого магазина выставлены тыквы, ведьмы и привидения, буквально все празднуют Хеллоуин. «Зуми», местная кофейня, рекламирует свой особый осенний латте с пряностями и карамельный латте. Группы людей прогуливаются с колясками взад и вперед по тротуарам, болтая друг с другом, в то время как их дети лепечут какую-то чушь себе под нос. Один младенец, уже одетый в костюм крошечной тыквы, дремлет под мягким одеялом в своей люльке.

– И кроме того, – продолжает Мэтью, – как бы ты смогла оставить чужака без присмотра в своем любимом коттедже на все утро?

Он искоса бросает на меня веселый взгляд. Я закатываю глаза.

– Как-нибудь бы справилась, – ворчу я. Его ухмылка становится шире. – Да и ты все равно не совсем чужой, – добавляю я просто из вредности. Кажется, это только еще больше радует Мэтью. В уголках его глаз появляются веселые морщинки.

– Вот здесь поверни, – поспешно говорю я, вспоминая, что вообще-то должна указывать дорогу. Мэтью включает поворотник, и его тиканье звучит как обратный отсчет. Мы съезжаем на Каунти-роуд, на дорогу к ферме Беннетов. Нас ждет встреча с метамагической ведьмой.

Глава 11. Фестиваль страха

Ближе к ферме Беннетов дорога превращается в гравий, хрустящий под шинами грузовика. Когда мы проезжаем мимо, рабочие все еще трудятся на кукурузных полях, ловя последние лучи осеннего солнца. Постепенно в поле зрения появляется сама ферма. Дом не слишком велик, деревянный фасад выкрашен в темно-зеленый цвет и имеет широкую круглую веранду с креслами-качалками, обращенными во все стороны света. Луг, окружающий фермерский дом, как и каждый год, традиционно преобразился к фестивалю.

Вокруг прогуливаются сотни людей, одни – в костюмах, другие – в классической новоанглийской фланели и твиде. Большие сахарные клены с ярко-красными листьями опутаны гирляндами фонарей. Десятки киосков расположены большим полукругом