Кречет. Первый очаг - Эльхан Аскеров

– Зверушек, то добре. Их резать интересно, – оживился мастер. – А сам хоть как нарисовать можешь, как оно всё вместе должно быть? – повернулся он к Беломиру.

Ему, как и всем станичным мастерам, давно уже было известно, что в этой связке Векша только толковые руки. А все идеи – это к нему. Прикинув кое-что к носу, парень спросил, на чём рисовать, и, получив кусок пергамента, принялся набрасывать возможный эскиз их задумки.

– А дальше как будет? – не унимался плотник, внимательно рассматривая картинку.

– А дальше мы по твоей резьбе из глины форму сделаем, а уж после по той форме станем наши задумки лить, – терпеливо пояснил Беломир.

– Значит, говоришь, три вида их надобно, – задумчиво повторил мастер. – Малая, с ладонь, средняя и великая. Так?

– Так.

– Добре. С малой начну, – помолчав, решительно кивнул плотник. – Как готово будет, с сыном в кузню пришлю.

– Благодарствуй, мастер. В долгу не останемся, – вежливо склонил Беломир голову.

Попрощавшись, приятели отправились восвояси, а спустя неделю сынишка плотника принёс уже готовую форму. Разглядывая рамку величиной с ладонь, Беломир поражался мастерству резчика. По всему периметру, словно живые, скакали белочки, лисы, взлетали птицы и вились древесные ветви. Это было настоящее произведение искусства. Дальше пошла уже привычная работа.

Аккуратно смазав форму льняным маслом, Беломир раскатал ровный лист глины и, наложив её на форму, старательно придавил. Дав чуть подсохнуть, он перевернул заготовку и осторожно снял деревянную форму. Благодаря смазке дерево легко отделилось от глины. Глиняную форму тут же отправили в горн, сушиться, а деревянную матрицу, отмыв, отложили на полку. Высушив форму, Векша смазал её воском и, разрубив один брусок латуни на части, принялся плавить металл.

Первую отливку они делали вместе. Осторожно перевернув форму, кузнец вытряхнул из неё получившуюся рамку и, с удовольствием осмотрев результат, весело усмехнулся:

– Всё, друже. Осталось только малость обточить да зерцало отлить. Ну, и отполировать после.

– Держи, – усмехнулся Беломир в ответ, доставая из кошеля пару монет.

– Куда ж столько? – ахнул кузнец. – Тут и одной много станет. Зерцало, оно тоненькое должно быть, чтобы после полировки ровно лежало.

– Тебе виднее, – пожал Беломир плечами, убирая одну монету обратно.

Быстро расплавив серебро, кузнец ловко отделил все примеси и, подхватив уже готовую форму, принялся заливать отражающую поверхность. При этом движения его очень напоминали движения хозяйки, решившей напечь блинов. Плавные, точные, круговые, при этом расплавленный металл покрывал форму ровным слоем. Отложив форму, Векша снял кожаную рукавицу и, огладив бороду, удивлённо проворчал:

– Ох, и удачлив ты, друже.

– А я тут с какого боку? – растерялся парень. – Это твоим рукам хвала, да мастерству кузнечному. Ты и форму лил, и зерцало.

– Я такой работы уж лет семь не делал, а тут словно давеча всё было, – улыбнулся кузнец с заметной растерянностью. – Думал, придётся после всё зерцало в горне греть, чтобы огрехи исправить, а тут как оно и было.

– Пращуру поклон, что удачи в делах подарил, – вздохнул парень, невольно прижимая ладонью наконечник стрелы.

В ответ камень слегка нагрелся и тихо толкнул его в грудь. Дав зеркалу остыть, приятели отполировали его куском войлока и, дружно заглянув в отражение, хором выдохнули:

– Получилось!

Подхватив стальной резец, Векша аккуратно зачистил все заусенцы и грани отливки латуни и, повесив зеркальце на ближайший гвоздик, усмехнулся, отступив:

– И вправду добре вышло. И не шибко тяжёлое, и видать в него добре.

– Как мыслишь, станут покупать? – спросил Беломир о главном.

– Такую красоту?! Да с руками оторвут, – расхохотался кузнец.

– Тогда это зеркальце Ладушке, а для продажи надо ещё пяток сделать.

– Куда ж дитёнку такое? – растерялся Векша.

– Девка растёт. Пускай привыкает, – отмахнулся Беломир. – А Верее после большое сделаем, чтоб на стену повесила.

– Чего это вы мне делать собрались? – раздался вопрос и в кузню вошла сама хозяйка дома.

«Помяни чёрта», – усмехнулся Беломир про себя.

– Вон, задумали мы зеркала делать. Глянь, как тебе? – ткнул он пальцем в новинку.

– Неужто сами сделали? – ахнула женщина, разглядывая зеркало.

– Весь день тут бьёмся, – усмехнулся Векша в ответ.

– А побольше никак? – помолчав, осторожно уточнила Верея.

– Трёх видов делать станем. Другое малость поболее этого будет, а третье таким, чтоб на стену вешать. Вот такое тебе и думали подарить, – усмехнулся Беломир.

– Это ж сколь на него серебра уйдёт?! – ахнула женщина.

– Больше заработаем, – отмахнулся парень.

– Сызнова твоя придумка, – спросила Верея, окинув его задумчивым взглядом.

– А тебе плохо с того, – хмыкнул Беломир, не понимая, к чему она ведёт.

– А барыши как делить станете? – не унималась женщина.

– Промеж нас завсегда всё пополам было, – пожал парень плечами. – Так что и тут мудрить не станем.

– Что, вот так запросто половину отдашь? – не поверила Верея.

– Уймись, баба, – вдруг зарычал Векша. – Сказано, пополам разделим. Остальное не твое дело. И запомни, в любом деле добрая задумка всего остального стоит. Мне род умения в кузнечном деле дал, а вот удумать чего интересного не умею. А вот он умеет. И надобно станет, сам всё сладит. Уж руки у него ловкие.

– Да я ж так, спросила только, – тут же включила Верея заднюю. – Да делайте, как сами решите. То не моего бабьего ума дело.

– А ты чего приходила-то, – вклинился Беломир, стараясь загасить назревавший скандал.

Уже хорошо зная своего напарника, он отлично понимал, что если этот бугай вспыхнет, битьём посуды дело не ограничится. Обычно мягкий и спокойный кузнец, заведясь, мог натворить дел. Уж при его силушке это было не сложно.

– Так спросить хотела, может, вам сюда квасу принести или поснедать чего? Весь день в кузне торчите, – затараторила Верея, моментально сообразив, что появилась возможность соскочить со скользкой темы.

– Мы уж закончили. Остальное завтра делать станем, – отмахнулся Векша, остывая. – Ступай, на стол накрой. И пива поставь. Есть нам, что праздновать.

– И верно. Не обессудь, хозяйка, но дело и вправду серьёзное задумали, – поддержал его Беломир.

– Спроворю, – быстро кивнула Верея, выскальзывая из кузни.

Но не успели приятели опомниться, как над станицей раздался хриплый вой турьего рога. Следом за ним, где-то на околице, послышался пронзительный свист и женский крик:

– Татары!!!

– Хватай булаву и щит, – скомандовал Беломир, выскакивая наружу.

Галопом промчавшись к себе, он подхватил с лавки кольчугу и, накинув её прямо поверх повседневной одежды, сорвал с гвоздя оружейный пояс. Выдернув из ножен шашку, парень пальцами пробежался по рукоятям метательных ножей и, убедившись, что ничего не забыл, выскочил на улицу. Быстро сориентировавшись, он положил клинок на плечо и решительно зашагал в сторону звуков разгоравшегося боя.

С чего вдруг степняки решили устроить набег, можно будет разобраться после. Сейчас главное, объяснить этим незваным гостям, что тут им не рады. Из дворов начали выскакивать уже вооружённые казаки, тут же встававшие рядом с парнем. Но первым его, как и всегда, догнал Векша. С булавой и щитом, кузнец являл собой колоритное, но вместе с тем грозное зрелище. Быстрым шагом добравшись до площади, казаки с ходу увидели всадников, размахивавших саблями, и уже не сдерживаясь, ринулись в атаку.

Судя по вооружению, на этот раз степняки пришли убивать. Если приходившие людоловы являлись за рабами, то пик с собой они не брали и луков не доставали. Первым делом в ход шли арканы. А тут оружие противник пускал в ход не раздумывая. Не сбиваясь с шага, Беломир принял на клинок тычок пикой, и тут же мимо его плеча со свистом промелькнула булава, вышибая степняка из седла. Так вместе со щитом и улетел.

Сунув шашку за пояс, парень подхватил пику и, провернув её над головой, с ходу всадил наконечник в бедро следующему противнику. Добил его снова кузнец. Ногой подкинув другую пику, Беломир приметил, как на одного из станичников накинулись сразу двое, и, размахнувшись, отправил её в полёт. Не важно, куда именно