Архитектор Душ IV - Александр Вольт

как ядро из пушки. Это была не метафора. Мир взорвался болью и ужасом Вяземского, и физическая отдача была такова, что я, оторвав руку от его тела, отлетел назад и с глухим стуком врезался спиной в стену палаты. Едва устоял на ногах, схватившись за холодную металлическую спинку кровати, чтобы не упасть.

В ушах звенело. Перед глазами плясали черные точки. Я судорожно хватал ртом воздух, пытаясь избавиться от фантомного запаха плесени и страха, который въелся в мои ноздри.

Вяземский смотрел на меня. Его впалые, пустые глаза на мгновение обрели фокус. В них была последняя, отчаянная мольба.

— Найди… Ко… ва… лева… — выдохнул он.

И в тот же миг монотонный писк аппарата сменился на пронзительное, непрерывное «пиииииии». Прямая зеленая линия на мониторе. Остановка сердца.

Теперь уже мои глаза широко распахнулись. Во-первых, потому что в палату интенсивной терапии мне было категорически нельзя, а во-вторых, потому что человек, за жизнь которого я косвенно нес ответственность, только что умер. И в этот момент я был рядом с ним. Один.

Из коридора уже доносился торопливый топот ног и приглушенные, встревоженные голоса. Дежурные врачи. У меня всего несколько секунд.

Куда? Что делать?

Первой мыслью было забиться за дверь и выскользнуть из палаты в общей суматохе. Но это был плохой план. Меня могли заметить. Присутствие коронера в палате только что умершего ключевого свидетеля — это скандал, который мне сейчас был нужен меньше всего.

Мой взгляд метнулся по комнате в поисках другого выхода. Окно. Металлопластиковое окно было приоткрыто на проветривание зафиксировано на ограничителе. Третий этаж. Не высоко, но и не низко.

Два быстрых, почти прыгающих шага, и я оказался у окна. Резким движением я сорвал ограничитель, распахнул створку и выглянул наружу. Задний двор. Пусто. Глухая стена больничного корпуса, несколько мусорных баков внизу. Я высунулся вправо. Водосточная труба была всего в паре метров, вдоль стены тянулся узкий, сантиметров двадцать, бетонный карниз. Рискованно, но другого выхода не было.

— Ох, еб…

Не договорив, я перекинул одну ногу через подоконник, затем другую. Мои ботинки нащупали узкую полоску карниза. Я вжался спиной в холодную кирпичную стену, расставив руки для равновесия, и начал медленно, сантиметр за сантиметром, двигаться в сторону трубы.

Сердце колотилось где-то в горле. Один неверный шаг — и я полечу вниз. Ткань дорогого пиджака скрежетала о шершавый кирпич. Вот она, труба. Я осторожно дотянулся до нее, пальцы нащупали холодный, скользкий от влаги металл. Обхватил ее обеими руками. Хватка казалась надежной.

Теперь вниз. Я начал сползать, обдирая ладони и колени. Ткань на плече пиджака зацепилась за какой-то выступ и с отвратительным треском порвалась. Плевать. Главное спуститься до самого низа живым и целым.

Последние пару метров я просто спрыгнул, неуклюже приземлившись на подгибающиеся ноги. На мгновение замер, прислушиваясь. Вверху, в окне палаты, вспыхнул яркий свет, послышались голоса. Реанимационная бригада. Меня не заметили. Отлично

Я, пригибаясь, бросился вдоль стены, обогнул угол здания и выбежал на парковку.

Девушки уже ждали меня, выйдя из машины. Их лица были бледными и испуганными.

— Ты с ума сошел⁈ Куда тебя понесло⁈ — почти закричала Алиса, бросаясь ко мне.

— Нас опять потащило! Мы чуть с ума не сошли! — подхватила Лидия, ее голос дрожал от сдерживаемого страха вперемешку со злостью.

Я не остановился. Прошел мимо них, открывая водительскую дверь.

— В машину, бегом, — бросил я коротко, не глядя на них. — Уезжаем.

Девушки, не задавая больше вопросов, заскочили на заднее сиденье. Я захлопнул дверь, и «Имперор» с ревом сорвался с места. Я выехал с парковки на главную улицу, не глядя по сторонам, и вдавил педаль газа в пол. Больница, оцепленный особняк Вяземского — все это осталось позади, превращаясь в размытые пятна в зеркале заднего вида.

— Да что случилось, Громов⁈ — голос Лидии прорвался сквозь гул двигателя. В нем смешались страх, раздражение и требование ответа.

— Потом, — отрезал я, не отрывая взгляда от дороги. — Не мешайте.

Я гнал машину, лавируя в потоке, пока инстинкт не подсказал, что мы оторвались достаточно далеко. Лишь тогда я сбросил скорость до разрешенной, свернул на тихую боковую улочку и достал телефон.

Пальцы, все еще дрожащие от адреналина, с трудом нашли в контактах «Черный крест ✠».

— Алло, привет, — выдохнул я, когда в трубке раздался голос Корнея.

— Я уже слышал про Вяземского, — ответил он без предисловий. Его голос был напряженным. — Соколов отзвонился. Говорит, вы нашли его в подвале в невменяемом состоянии.

— У него сердце остановилось, — перебил я.

— Как⁈ Откуда ты…

— Потом, — повторил я слово, которое говорил полминуты назад. Не было времени на объяснения. — Корней, помнишь, ты хотел ко мне своих парней приставить? Для наблюдения.

— Ну. Помню, — сказал он в недоумении.

— Срочно приставляй одного следить за урядником Ковалевым. Срочно, Корней. Это вопрос такой же серьезный, как и предыдущий.

На том конце возникла пауза. Я слышал, как Корней дышит. Он пытался уложить в голове новую, еще более безумную информацию.

— Зачем?

— Перед тем как у Вяземского остановилось сердце, он назвал его фамилию. Я думаю, что Ковалев связан с оккультистами.

В голове вспышками пронеслись обрывки воспоминаний из смерти Улины. Темный переулок. Силуэт убийцы. Грубые, сильные руки, сжимающие ее горло. Запах дешевых сигарет… Грубые повадки Ковалева, его презрение к эльфийке, желание «быстро обстряпать» дело. И тот самый слив информации, который предупредил Вяземского… вернее того, кто был похож на Вяземского, об облаве… Неужели… Неужели… что «неужели» я так и не смог додумать.

— Алло? — голос Корнея вернул меня в реальность и оборвал мыслительный процесс. Я тут же потерял нить размышлений.

— В общем, приставишь? — ответил я, вернувшись к диалогу.

— Да, — после короткого раздумья ответил он. — Это снова звучит как бред сумасшедшего. Но раз вы нашли настоящего Вяземского, а по городу разгуливал черт знает кто, то я тебе верю, Виктор. Будем на связи.

Я сбросил вызов и тут же нашел в зашифрованном чате Шаю. Сообщение было коротким: «Нужна срочная слежка за Ковалевым. Урядник. Есть основания полагать, что он — крот оккультистов».

Ответ пришел почти мгновенно. Одно слово. «Хорошо». Чат тут же самоуничтожился.

Теперь оставалось только ждать. Я убрал телефон и снова сосредоточился на дороге. В машине повисла тишина, тяжелая и вязкая. Я чувствовал на себе взгляды девушек, полные