Архитектор Душ IV - Александр Вольт

наполняет легкие и на мгновение приглушает хаос в голове. Память тела. Снова. Старый Громов курил, когда думал. И сейчас его привычка настойчиво стучалась в мое сознание. Я сжал кулаки, подавляя этот импульс.

— Что такое? Дать сигарету? — Докучаев заметил мой взгляд. Он протянул мне свой портсигар.

— Бросил, — коротко ответил я.

— Ага, — хмыкнул Соколов, выпустив струю дыма. — Бросить легко, господин коронер. Я сам делал это тысячу раз.

Повисла короткая пауза, а затем мы все дружно, но невесело, почти беззвучно, усмехнулись. А меня в очередной раз удивило, насколько наши миры, черт возьми, были схожи.

— Ладно, подведем итоги, — Докучаев затушил сигарету о кованый прут ограды. — Во-первых, рад знакомству, господа, — он кивнул в сторону эльфов и протянул руку Нандору. Тот ответил коротким, вежливым рукопожатием. — А это, — пристав перевел взгляд на меня, указав свободной рукой, — наш коронер…

— Мы знакомы, — деликатным, но твердым тоном перебил его Нандор.

— Вот как, — Докучаев на мгновение растерялся.

— Да, — мелодично отозвалась Шая из-под тени дерева. — Довелось случайно пересечься.

Случайно. Хм. Гонялись за мной по всему городу как пара полоумных, пока я не подсек их, как окунька на блесну. Хорошая случайность.

— Что ж, тогда хорошо. Меньше формальностей, — пристав явно был рад сэкономить время. — Но давайте вернемся к нашим баранам. Виктор, объясни мне, что все это значит?

Отличный вопрос. Именно тот, который я задавал себе последние полчаса. И теперь я должен дать на него ответ? Объяснить, почему мы нашли изможденного Арсения Вяземского в его же подвале, в то время как другой Арсений Вяземский всего несколько часов назад пил со мной кофе в моем кабинете.

— Хороший вопрос, господин пристав, — ответил я, тщательно взвешивая каждое слово. — И у меня нет на него ответа. Без малейшего понятия. У меня только одна мысль: тот человек, который надел на себя шкуру Вяземского, им не является. Иного логичного объяснения у меня нет.

— Спасибо, господин коронер, мы без вас до такого вывода не смогли бы дойти, — подал голос Нандор. В его тоне не было явной издевки, но тончайшая нотка эльфийского высокомерия все же присутствовала.

Я медленно повернул к нему голову.

— Да без меня вы бы и до этого места не дошли, — парировал я спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Так бы и ездили по городу ночами без дела, — и, выдержав паузу, добавил сверху, — как вы любите.

Будь он человеком, я уверен, краска залила бы его лицо до кончиков ушей. Но эльф держался ровно. Ни один мускул на его лице не дрогнул, лишь в глазах слегка блеснул едва заметный нездоровый огонек.

Докучаев и Соколов смотрели на нас с полным непониманием, переводя взгляды с меня на Нандора и обратно. Мы же с эльфом стояли друг напротив друга, разделенные парой шагов и невидимой стеной взаимной неприязни. Не расовой, нет. Это было что-то на уровне неприязни уровней компетентности или отношения к работе. Точно объяснить нереально. А сравнивать меня и его с волками, что не могут поделить территорию, я не собирался, потому что это абсолютно неуместно.

Но в одном я был уверен на сто процентов, что каждый из нас уже представил, как со всего размаха бьет другому в морду. По крайней мере я точно.

— Иногда полезно прокатиться по ночному городу, — спокойно отозвался эльф, не отводя от меня взгляда.

— Да, особенно если хочется перекусить, — вклинилась Шая.

Она сделала шаг вперед, вставая рядом с братом, и ее присутствие мгновенно разрядило повисшее напряжение. Я заметил краем глаза, как она словно невзначай наступила ему на носок начищенного до блеска туфли, оставив на нем заметный пыльный отпечаток. Нандор даже не шелохнулся. Жест был тонким, почти незаметным, но его смысл был очевиден: «Заткнись».

— Но давайте размышлять здраво, — продолжила она, и ее голос звучал примирительно, но твердо. — Если это Вяземский, который настоящий, то нам нужно с ним поговорить, как только он придет в себя. А еще надо приставить к нему охрану, чтобы никто и ничто не смогло до него добраться и помешать нам выяснить, что с ним стряслось.

Ее слова звучали логично. До того скупо логично, что эта простая последовательность действий — поговорить, выяснить, запустила в моей голове цепную реакцию. В сознании, словно вспышка магния, возникло воспоминание.

Таверна Торбина. Корней. Мои руки, покрытые его кровью. И то самое чувство… когда я прикоснулся к его открытой ране, из которой лила кровь и его психея. Я не просто латал дыру в его душе. Я ощутил его боль, его страх, обрывки его мыслей. Я был внутри него.

Озарение.

Мне не нужно ждать, пока Вяземский придет в себя. Мне не нужно ждать, пока полиция его допросит. Мне нужно просто добраться до него. Добраться и прикоснуться. Пока он без сознания, пока его разум ослаблен, у меня есть шанс заглянуть внутрь.

— Все верно, — сказал я, полностью соглашаясь с Шаей. Это была правда. Ее план нужно было приводить в действие, просто у меня появился свой, более быстрый путь. — Со своей стороны могу лишь сказать, что сегодня проделанная работа, пускай и закончилась не тем, на что мы все рассчитывали, но все равно была успешна. Мы спасли жизнь человеку. И это немаловажно. А сейчас, прошу меня простить, нужно спешить дальше по делам.

Я коротко кивнул им всем, давая понять, что наш разговор окончен, и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошел к своей машине.

— На связи, Виктор Андреевич! — окликнул меня Докучаев, намеренно использовав обращение по имени отчеству.

Я остановился, но не обернулся.

— Не прощаюсь.

За моей спиной возобновился тихий гул голосов. Соколов, Докучаев и эльфы начали обсуждать дальнейший план действий. До меня долетали обрывки: «…усилить патрули…», «…запрос в столицу по двойникам…», «…круглосуточное наблюдение…». Но я уже не слушал. Я открыл дверь «Имперора» и едва успел сесть, как на меня тут же, как две сороки, налетели девушки.

— Ну что? Что там? Мы чуть с ума не сошли от страха! — затараторила Алиса, подавшись вперед с заднего сиденья.

— Ты представляешь, что мы подумали, когда увидели, как из дома выносят… его⁈ — подхватила Лидия, ее голос был напряжен. — Это же… это же Вяземский! Как это